Бен Коллинс - Водить как Стиг
На пит-лейн творится безумие: механики почти шестидесяти команд бегают с колесами и заправочными шлангами, а гонщики, совершенно озверевшие, мечутся среди всей этой кучи малы. На трассе обстановка гораздо спокойнее, ты просто работаешь в своем ритме, несмотря на постоянную игру в догонялки с соперниками, и вот на часах примерно 5 утра, и тут какой-нибудь паренек бесцеремонно начинает делать барбекю в повороте Арнаж… и над трассой вьется запах бекона с дымком. Этот аромат забирается тебе прямо в нос, и навязчивый голос внутри тебя вопрошает: «Где завтрак?» К этому моменту ты проскакал еще 500 метров, а значит, пора сделать глубокий вдох и войти в следующую скоростную связку.
В такие моменты во мне сосуществуют первобытный рефлекс и осознанное мышление. Пещерный человек во мне чувствует запах еды и хочет, чтобы я притормозил и намазал булочку маслом. Более слабая часть меня – мой разум, к которому я взываю, – приказывает ему заткнуться. Пещерный человек подчиняется. Обычно.
Первобытный инстинкт – сильная штука. Новорожденный ребенок раскидывает руки и ноги в стороны, как Человек-паук, если чувствует, что находится в опасности или падает. Эта реакция инстинктивная, запрограммированная и происходит за миллисекунды благодаря эволюции, ведь наши предки в любую минуту могли свалиться с дерева, и им приходилось хвататься за первую попавшуюся ветку, чтобы не упасть. К чему вообще Бен порет всю эту чушь, гадаете вы…
Я никоим образом не смогу думать быстрее, чем мой первобытный ум. Пещерным людям нельзя садиться за руль без присутствия взрослого, хотя они все равно часто это делают. Первобытный ум специализируется на распознавании угрозы по языку тела или другим знакомым образам, которые предполагают опасность. Это инстинктивное чувство – полезный помощник в интерпретации потока на дороге или на гоночной трассе, а инстинкт самосохранения очень изобретателен в сложных ситуациях. Однако Пещерный Бен – по сути своей примитивное существо: иррациональное, эгоистичное, тщеславное, вечно голодное, защищающее свою территорию; и он расценивает любое вторжение как угрозу, с которой нужно разобраться посредством силы. Если кто-то подрезает Пещерного Бена, он принимает это близко к сердцу и хочет проучить врага раз и навсегда, и реагирует прежде, чем в дело вмешивается интеллект. Когда ты управляешь тонной металла, физическая реакция вряд ли может быть адекватной.
Основные инстинкты прочно вшиты в подкорку, так что избавиться от них не получится, но вполне возможно заставить их работать на вас, культивируя активный мыслительный процесс. Самодисциплина – единственное, что отделяет вас от швыряющегося какашками примата. Чтобы подчинить себе первобытную силу, нужно вовремя идентифицировать и пресекать навязчивые мысли, которые обычно по-детски наивны и очевидны, и слушаться инстинктов. Сделайте над собой усилие, и при многократном повторении это войдет в привычку.
Чтобы этот процесс проходил как по маслу, нужно давать отдых более слабой части мозга – интеллекту, иначе ваш организм по умолчанию перейдет в режим джунглей. В идеале я всегда нахожу двадцать минут для того, чтобы обратиться к своему внутреннему «я» и немного вздремнуть перед началом гонки. Я смотрю на стену и позволяю всем своим тревогам всплыть в подсознании, чтобы они перестали глодать меня изнутри, а я мог разложить каждую по полочкам.
В одной из гонок в Донингтоне на заре карьеры я должен был стартовать бок о бок со своим соперником по имени Даррен Малкин, а мы всегда вынуждали друг друга ехать на пределе. Пещерный Бен знал это и приготовил всевозможные апокалиптические предсказания. Я визуализировал их и продумывал, пока не удостоверился в том, что предусмотрел все, включая возможный сценарий, если соперник подтолкнет меня сзади в высокоскоростном повороте под названием «Старая шпилька». Загорелись зеленые огни светофора, мы оба сорвались с места, и в том самом повороте Даррен ударил меня прямо в коробку передач, расположенную в задней части одноместного гоночного болида. Все, как я и предвидел. Меня наполовину развернуло, но я инстинктивно крутанул руль, выправил машину и остался впереди. За этим последовало жаркое сражение, и наши отцы даже чуть не подрались на пит-лейн. Пещерные люди, что тут скажешь.
Работа с подсознанием чрезвычайно полезна в случае сложных задач, которые разуму не под силу постичь, а вы начинаете все еще больше усложнять и ныть: «Я не могу это сделать». Как правило, можете. Если вы представите, как вы выполняете задачу лучше, чем «думаете», ваше подсознание найдет способ сделать так, чтобы это осуществилось. Мы называем это визуализацией, что на самом деле есть активное мечтание посредством концентрации на том, чего вы хотите.
А затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше
Миллионы лет назад все желания человека в основном сводились к тому, чтобы достать еду и не быть съеденным самому, вот почему нам до сих пор иногда снятся сны о том, как ноги прилипают к земле, пока за нами гонится кровожадный Циклоп. Сны тесно связаны с нашим инстинктом самосохранения, и прямая связь со зрением неслучайна.
Я использую эту технику каждый раз, когда сажусь в гоночную машину. Я представляю, что именно и как я собираюсь делать, а затем корректирую сценарий в уме и делаю еще лучше. Любой так может.
3.11. Визуализация: лучшее время прохождения круга
Внешне я всегда равнодушно относился к гостям программы Top Gear. А в действительности мне нравилось смотреть, как они реализуют свой потенциал на все сто процентов.
Поэтому когда герой войны Билли Бакстер достал белую трость и зашагал по парковке, ощупывая ею дорогу перед собой, я расплылся в широкой улыбке.
Билли был абсолютно слепым, но если я когда-нибудь и видел в своей жизни взгляд тигра, то у него.
Он сказал мне, что готов сделать «все, что потребуется», чтобы достичь своей цели – побить время «зрячей» звезды на трассе Top Gear. Целью было время две минуты шесть секунд, установленное ведущим телешоу Ричардом Уайтли.
Зная о военном прошлом Билли, я решил, что для достижения цели нам нужно положиться на его самодисциплину. Я был жесток. Я выкрикивал команды и безжалостно делал ему выговор всякий раз, когда он допускал ошибку.
Это был единственный способ сделать так, чтобы у него в голове сложилась виртуальная картинка всего, что его окружает, а еще чтобы он смеялся, вжимая педаль в пол.
Билли слушал каждое мое слово и реагировал на интонацию – только так он мог понять, с каким усилием нужно крутить руль или нажимать на педали.
Проблема была очевидна. Мы проскакивали повороты, и нам не удавалось дважды повторить один и тот же маршрут.
К концу первого дня нам так и не удалось проехать полный круг без единого инцидента или без моих рывков к рулю: я выправлял его, когда мы отклонялись от курса. Каждый раз, когда мы приближались к быстрому повороту на скорости почти 145 км/ч, я понимал, что не могу позволить Билли рулить в нем самостоятельно, так как проезд между стеной из покрышек и зелеными насаждениями был слишком узким. Мы были очень далеки от того, чтобы Билли мог вести машину в одиночку. Мне нужно было, чтобы Билли думал наперед, несмотря на то что смотреть вперед он не мог.
Мне нужно было, чтобы Билли думал наперед, несмотря на то, что смотреть вперед он не мог
Итак, вечером того первого дня я сделал голосовую запись идеального круга. Я использовал в ней все знакомые Билли формы речи, матерные слова и тому подобные обороты, чтобы нарисовать картину мира, которую Билли пытался себе представить. При помощи секундомера я синхронизировал эту запись с трассой, поворот за поворотом, и так до самой финишной черты, ориентируясь на общее время, за которое, по моему убеждению, Билли мог пройти круг.
Две недели спустя Билли стоял на парковке. Он выучил запись наизусть: слушал ее каждый день, пока она не врезалась ему в память. Мы сели в скромную бюджетную Suzuki Liana и поехали на небольшой скорости.
К моему изумлению, мы завершили первый круг без серьезных происшествий. У Билли от восторга дрожали руки, а меня распирало от гордости, но я знал, что времени мало: мы должны были показать результат, прежде чем Билли устанет. Мы проехали еще один «прицельный» круг, а затем решили рискнуть.
Билли нажал на газ и сорвался со старта с визгом колес. Это незабываемо, когда за рулем слепой человек.
Когда мы пересекли финишную отметку, я изо всей силы нажал на кнопку секундомера и стал пожирать глазами цифры на экране. Этот момент нельзя было не смаковать.
