Эльвира Сарабьян - Научитесь говорить так, чтобы вас услышали. 245 простых упражнений по системе Станиславского

Что же касается почтового или товаро-пассажирского, то они хороши для исследования (анализ, распашка)». [3]

Упражнение 220. «Цепочка событий» Прочитайте отрывок и разберите его по событиям.

И. А. Крылов

МОДНАЯ ЛАВКА

Комедия в трех действиях

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Маша и Сумбурова, потом Сумбуров.

Сум буро в а: Ну, моя голубушка, опять я помирилась с вами. Признаться, давишняя история…

Маша: Поверьте, сударыня, что я совсем в ней не виновата. Вы знаете, сколько у нас хлопот: то разверни, другое положи. Мне и в голову не пришло посмотреть за этим повесою. Полно, мы ему начисто сказали, чтоб он в лавку к нам более жаловать не изволил. И подлинно! Бог знает что про нас подумают, – а у нас, право, сударыня, настоящее монастырское благочиние.

Сумбурова: Однако, душа моя, поговорим о деле. Запри-ка теперь лавку, чтоб кто из знакомых меня не увидел и до мужа бы не дошло.

Маша: Я заперла дверь. Не бойтесь ничего.

Сумбурова: Нечего, я уже и карету с человеком сажен за двадцать отсель оставила, хоть правда, что на дворе и темно, да все-таки, оборони бог греха, мой-то старик узнает, – так с ним и не разделаешься. Ну, что ж, душа моя, вы присылали, что у вас есть такие товарцы.

Маша: Прекрасные, сударыня, и вы можете получить их за бесценок, мы боимся, чтоб их здесь в городе не подметили. А так как вы едете вдаль, то там на здоровье износите. Вот не угодно ли для вашей падчерицы.

Сумбурова: Нет, нет, моя милая! И подлинно, вить моего старика не во всем сердить надобно. Мы и там ей уборов нашьем. Выбери-тко ты мне побольше да получше. Уж то-то наши щеголихи, глядя на меня, будут беситься от зависти, а я-то перед ними и на балах, и на гуляньях пава павой, пусть их терзаются.

(Стучат.) Кто-то стучит! Посмотри, жизнь моя, да, коли можно, не пускай.

Маша (подходя к двери): Боже мой, это ваш муж!

Сумбурова: Мой муж? Ах! пропала я! Что мне делать?

Маша: Что за шум, что за стук! Они, кажется, хотят двери выломить.

Сумбурова: Жизнь моя! Ангел мой! Нет ли куда спрятаться? Ради бога, пока он будет здесь, я пойду в эту комнату.

Маша: Ах! какое несчастье! Дверь захлопнута оттоль, – тут никого нет. Надобно будет за ключом бежать.

Голос: Отоприте! Отоприте!

Сумбурова: Как, кругом! Сюда? Сохрани боже! Сокровище мое, пропала я, если ты не сжалишься: это будет такой страм!.. Сам лукавый меня сюда занес!

Маша (отпирая шкап): Ах! Вот есть способ. Спрячьтесь пока тут. Я ключ положу в карман, – и вы можете переждать эту грозу.

Сумбурова: Хорошо, хорошо, моя милая. Только выпроводь поскорее его отсель. Экой грех! Экой грех! (Садится в шкап.) [56]

Видения и воображение

Самая большая ошибка заключается в том, что чаще всего с задачей запоминания текста пытаются справиться механически. В этом случае слова теряют сущность, смысл остается не в сознании, не в сердце того, кто их произносит, а лишь в мускулах речевого аппарата. Это не только убивает содержание роли, но и грозит спонтанным забыванием текста. Если актер, у которого слова роли «отскакивали от зубов», вдруг забывает дальнейший текст, это – самый верный признак того, что слова были запомнены автоматически. Многие актеры страшно боятся забыть текст, а потому стараются побыстрее «проболтать» свои слова, чтобы не сбиться.

«Как бессмысленно, когда актер на сцене, не дослушав того, что ему говорят, или того, что спрашивают, или не дав договорить другому самой важной мысли, уже торопится оборвать говорящего с ним партнера. Бывает и так, что самое важное слово реплики комкается и не доходит до слушателя, отчего вся мысль теряет смысл и тогда не на что отвечать. Хочется переспросить партнера, но это бесцельно, так как он сам не понимает того, о чем спрашивает. Все эти неправды создают условности, штамп, которые убивают веру в произносимое и самое переживание». [1]

Еще хуже, считает Станиславский, «когда актеры сознательно дают словам роли неправильное назначение. Всем известно, что многие из нас пользуются текстом для того, чтоб показать слушателям качество своего звукового материала, дикцию, манеру декламировать и технику речевого аппарата. Такие актеры имеют мало отношения к искусству. Не больше тех приказчиков музыкальных магазинов, которые бойко разыгрывают на всевозможных инструментах замысловатые рулады и пассажи не для того, чтоб передавать произведение композиторов и свое понимание их, а лишь для того, чтоб демонстрировать качество продаваемого товара.

И актеры выводят голосом замысловатые звуковые каденции и фигуры. Они выпевают отдельные буквы, слоги, протягивают их, завывают на них не для того, чтоб действовать и передавать свои переживания, а чтоб показывать голос, чтоб приятно щекотать барабанную перепонку слушателей».

Как же запомнить текст, но при этом не потерять его содержание, все время чувствовать нерв роли? На помощь актеру приходит воображение. Ученица Станиславского М. О. Кнебель писала, что «вся работа театра держится на… особенности актера видеть за словом живые явления действительности, вызывать в себе представление о вещах, о которых идет речь, и в свою очередь воздействовать своими видениями на зрителя». [4]

С этим и связана целая область системы, обозначенная Станиславским понятием «видение». Если актер видит сам то, о чем ему нужно рассказать или в чем убедить партнера на сцене, ему удается захватить внимание зрителя своими видениями, убеждениями, верованиями, своими чувствами. От того, что вложено в слово, что встает за словом в представлении артиста, от того, как сказано слово, зависит полностью и восприятие зала, весь тот круг образов и ассоциаций, которые могут возникнуть у зрителя, когда он слушает авторский текст.

Любой текст, в котором происходят события и действуют люди, необходимо сначала просмотреть как киноленту на воображаемом экране. Эта кинолента каждый раз должна обогащаться все новыми и новыми подробностями. Не надо беспокоиться о том, что вы не можете вникнуть в переживания короля Лира или Ромео. Главное – не терять из виду кинопленку видений, и тогда речь сама собой станет живой, яркой и убедительной.

Упражнение 221. «Представьте себе»

Прочитайте следующие фразы и попытайтесь себе представить все эти предметы и ситуации:

Красивая шляпка

Лежать дрожа

Деревья в лесу

Именины принцессы

Грибной дождь

Поезд из Москвы

Упражнение 222. «Кинолента видений» Прочитайте следующий отрывок и запишите киноленту ваших видений.

Двое мужчин, находившихся на реке, гнали в их сторону собачью запряжку вдоль еще не покрытой водой полосы льда. Внезапно оба человека провалились в воду и начали, спотыкаясь на каждом шагу, пробираться вперед. А за ними на том самом месте, где момент назад ступали их ноги, сразу провалился лед, и льдины перевернулись. Открытая вода поглотила смельчаков до самого пояса и в то же время похоронила сани и собак, которые на мгновение поднялись под прямым углом к поверхности. Но мужчины остановились, решив во что бы то ни стало спасти животных. Несмотря на невыносимо холодную воду, они начали шарить подо льдинами своими складными ножами и срезать постромки.

И только после того, как приезжим удалось добиться своего, они сквозь пенящуюся воду и скрежетавшие льдины начали пробираться к берегу, к которому, в свою очередь, бросились все находившиеся на суше, во главе с Малышом, искусно скакавшим по отдельным, дрожавшим под ним, льдинам.

(Джек Лондон)

Упражнение 223. «Что делать?»

Внимательно прочитайте описание ситуации, и попытайтесь как можно ярче ее представить. Представьте себе, что вы попали в подобную переделку. Что вы могли бы добавить к описанию автора?

Мгновенно, словно фейерверк, пламя охватило всю западную сторону омбу. Сучья, гнезда из сухой травы и пористая кора были прекрасной пищей для огня. Поднявшийся в это время ветер еще больше раздул его. Надо было спасаться. Гленарван и его спутники стали поспешно перебираться на восточную часть омбу еще не охваченную огнем. Взволнованные, растерянные, они молча, то протискиваясь, то подтягиваясь на руках, карабкались по ветвям, гнувшимся под их тяжестью. Пылающие ветви корчились, трещали, извиваясь в огне, словно заживо сжигаемые змеи. Горящие головни падали в воду и, бросая пламенные отблески, уносились по течению. Пламя то поднималось до самого неба, то, прибитое вниз разъяренным ураганом, охватывало все дерево, словно туника. Гленарван, Роберт, майор, Паганель, матросы были охвачены ужасом, их душил густой дым, обжигал нестерпимый жар. Огонь уже добирался до них; ничто не могло ни потушить, ни даже приостановить его. Несчастные считали себя обреченными сгореть заживо, подобно тем индусам, которых сжигают в утробе их божества – истукана.