Александр Иличевский - Город заката
На мой взгляд, любой, решившийся впервые вникнуть в противостояние между исламистами и израильтянами, окажется примерно в той же ситуации, в какой оказалась героиня романа Ле Карре «Маленькая барабанщица», написанном полвека назад. В каком-то смысле все мы — чья судьба еще не пересечена силами этого противостояния — в определенном смысле «маленькие барабанщики», существа, лишь символически идущие в бой и способные погибнуть только от шальной пули. А «маленьким барабанщикам» положено слушать старших товарищей, находящихся во время боя в первых цепях, и уважать их решения и убеждения, подобно тому как молодая актриса Чарли сначала внимательно слушает любимого ею агента Моссада Джозефа, а потом выслушивает тоже завоевавшего ее ветреное сердце палестинского террориста Халиля. Суть противостояния между Джозефом и Халилем сводится примерно к тому же, в котором противостояли друг другу фараон и Моисей: силен ли еврейский Бог. Так вот, на мой взгляд, определенное мужество в мире современного еврейства необходимо для того, чтобы перевести вопрос противостояния именно в эту плоскость. Ибо исламисты уже давно находятся на той — взрослой стороне самосознания; среди них давно уже нет «маленьких барабанщиков».
Новейшая история в который раз доказывает, что исламисты, еще будучи в утробе, прекрасно осознают, что такое политика, что такое война, что такое квинтэссенция этих двух — экспансия: Аллах создал ислам и мусульман для того, чтобы все вокруг стали мусульманами, — вот резюме, которое даст вам любой мулла, будучи спрошен о сути его религии. Евреи, с их запретом на миссионерство, с их ответом мудреца Гиллеля на вопрос язычника («Суть иудаизма — не делать ближнему того, чего не желаешь себе»), — априори находятся в проигрышной позиции. Исламисты отлично знают, что нужно делать, чтобы на захваченных землях скоро забыли о прежних владельцах и уверовали в то, что новоприбывшие обитали в этих наделах испокон веков. И они отлично понимают, что для этого недостаточно абсолютного физического господства. Для этого необходимо вторгнуться в метафизику. Экспроприировать святость, святыни, храм перестроить в мечеть, отменить священный текст и предъявить вместо него свой, отредактированный в корне. С их точки зрения христианство — религия простаков, ибо оно, христианство, канонизировало Танах, вместо того чтобы просто его отменить или переиначить в свою пользу: как это сделал Коран, заменив Ицхака Ишмаэлем и лишь дипломатично выразив свое почтение пророку Исе (Иисусу). Перехватив у евреев действительность и истину, исламистам ничего не оставалось, как оказаться имманентными поборниками исчезновения евреев — сначала со страниц истории и затем с лица земли.
Нет лучше эпиграфа (и послесловия одновременно) к взаимоотношениям иудаизма и ислама, чем притча, рассказанная героем романа Эли Люксембурга «Десятый голод»: «Один шейх держал у себя ученым секретарем одного еврея. Был тот еврей образован в Торе, и предложил ему шейх однажды сесть и доступно изложить основы своей религии. Заполучив рукопись, шейх заперся на долгое время, основательно все перекроил, и вышла книга, названная потом Кораном. И обратился Мухаммед к народу с призывом собраться всем у колодца. И сказал: минувшей ночью был ему сон, где Аллах открылся, что дает арабам новую истинную веру, и выйдет она из колодца. И было: собрался народ, и опустили веревку, и достали оттуда Коран. „А теперь, — воскликнул Мухаммед, — берите камни и кидайте в колодец, такова воля Аллаха!“ И сравняли колодец с землей, и никто не заметил, что с этого дня пропал ученый еврей, так же как никто не знал, что накануне шейх попросил своего секретаря об одолжении: залезть в колодец и в нужный момент привязать к веревке книгу».
Для мусульман Храмовая гора связана с именем основателя ислама, пророка Мухаммеда, с его мистическим путешествием. Пророк Мухаммед был вознесен на крылатом коне аль-Бураке и в сопровождении архангела Гавриила отправился сначала молиться на Синай, потом в Бейт-Лехем, где родился пророк Иса, и, наконец, в Иерусалим, на Храмовую гору, где он совершил молитву вместе с великими пророками.
Арабы завоевали Иерусалим в 636 году, и халиф Омар первым делом хотел увидеть место древнего еврейского Храма. Но патриарх Софроний, сумевший истребовать от Омара неприкосновенности христианских святынь, сначала вместо Храма Соломона предъявил ему Голгофу, а потом церковь на Сионе. Халиф не поверил Софронию и обратился к горстке иерусалимских евреев, которые и показали ему заросшее бурьяном и заваленное мусором место: сюда невозможно было подобраться, не оставив клочки халата на колючих кустах. Здесь Омар и совершил молитву. Строительство на Храмовой горе началось лишь спустя полвека, при халифе Абд аль-Малике, который над предположительным местом жертвоприношения Авраама воздвиг Купол Скалы. Предположительно известно не одно место акеды Ицхака. До сих пор для еврея одна из главных проблем восхождения на Храмовую гору состоит в опасности ступить случайно на место, где находилась святая святых, чье точное расположение еще предстоит определить.
Как бы там ни было, для проблемы Храмовой горы не менее важно то, что произошло в середине XX столетия. К 1942 году нацисты разработали, но в конце концов отклонили исполнение проекта Amerika-Bomber. Такое название было дано прототипу стратегического бомбардировщика, способного дотянуть с Азорских остров до Нью-Йорка с пятью тоннами бомб на борту и сбросить их на небоскребы Манхэттена.
Ранее министр вооружений Третьего рейха Альберт Шпеер записал в дневнике после одного из заседаний по проекту Amerika-Bomber: «Было похоже, что он [Гитлер] в бреду. Он говорил о том, как Нью-Йорк охватит пламя. Он представлял себе небоскребы, превращающиеся в огромные пылающие факелы, рассыпающиеся в прах, представлял отражение языков пламени, освещающих темное небо».
В 2003 году в Нью-Йорке проходило судебное заседание, где на скамье обвиняемых находился Шахид Никельс, друг Мухаммада Атты, направившего пассажирский самолет на башню Всемирного торгового центра. Этот принявший ислам немец заявил, что Аль-Каеда выбрала своей целью Манхэттен, ибо он — «центр мирового еврейства и центр мира финансов и коммерции, который оно контролирует».
Гитлер на собрании узкого круга своих сторонников в августе 1942 года заявил: «Если бы Карл Мартелл [майордом франков, разгромивший в 732 году Абд ар-Рахмана, предводителя мавров, в битве при Пуатье и вошедший в историю как спаситель Европы от вторжения арабов] проиграл, мы все, вероятно, были бы обращены в магометанскую веру, культ, прославляющий героизм и открывающий дорогу в небеса лишь смелым воинам. Тогда народы германской расы завоевали бы весь мир».
Однако Фрэнсис Фукуяма в своих тезисах, вызванных к жизни событиями 11 сентября 2001 года, уточняет, что сравнение сегодняшней борьбы США с исламским террором с антигитлеровской кампанией полезно только для мобилизации народной поддержки военных операций в Ираке; но оно не поможет нам понять ситуацию в целом. Гитлер был лидером централизованного и авторитарного этнического государства. Исламские враги США, наоборот, состоят из различных группировок и часто перемещаются; некоторые из них опаснее других. И в этом выгода: можно играть на их внутренних различиях и избежать войны с двадцатью процентами человечества.
Исламский проект Третьего рейха — очень обширный, но хорошо изученный историками, — в свою очередь, уточняет американского философа. Вот что нам известно об этой активности нацистов, привлеченных тем, что в странах Ближнего Востока действовали лидеры и организации, призывавшие к борьбе с англичанами и евреями. В поисках арийского ислама внимание нацистов уже в 1930-е годы привлек Иран, «страна ариев», с XIX века являвшаяся полем, борьбы за влияние между Британской империей и кайзеровской Германией. Германское правительство специальным декретом объявило иранцев «чистокровными арийцами», а расовое управление СС санкционировало браки германских девушек с представителями элиты Ирана. Немецкая пропаганда распространяла среди мусульман слухи, что Гитлер принял ислам, взял мусульманское имя Гейдар и по сути является долгожданным исламским мессией Махди. Нацисты также привечали и другой полюс ислама — суннитский. Муфтий Иерусалима аль-Хусейни, после еврейских погромов изгнанный англичанами в Бейрут, не раз гостил в ставке Гитлера. Позже он переберется в Берлин и снимется на фотографии, где приветствует подразделения СС, набранные из мусульман.
Это вкратце. Всего лишь для того, чтобы понять, почему первая в XX веке реставрация мусульманских святынь на Храмовой горе была выполнена в 1938–1942 годах по преимуществу на немецкие деньги. Кстати, самое известное ее наследие — колонны каррарского мрамора, подаренные лично Муссолини и стоящие сейчас в Аль-Аксе на диво всем туристам.
