Игорь Долгополов - Мастера и шедевры. Том 3

Ярче всего выразил это чувство Михаил Булгаков. Он написал: «Надо любить своих героев».

С. Коненков. Нике

ЭПИЛОГ

Планировать шедевры — все равно что сначала написать мемуары, а потом жить по ним.

Париж, Лувр. Вечереет. В серебряных сумерках мерцает беломраморная Афродита Милосская. У подножия античной статуи — небольшой человек в черном костюме. Он застыл в неловкой позе. Чуть прикрытое упавшими волосами бледное лицо его залито слезами. Темные глаза широко открыты.

Генрих Гейне. Один из самых ироничных, пронзительно остроумных людей XIX века. Мало кто как он мог уничтожить противника одним едким словом, единственной разящей строкой. Усмешкой. Меткой метафорой. Но Гейне знал, что такое восторг.

Ирония и восторг. Казалось, полярные чувства. Но тем велик Человек, что ему свойственно быть гневным и нежным, добрым и требовательным, суровым и мягким. Ныне очень модна ирония. Как нужна любому цивилизованному обществу сатира, острая, обличающая. Не говоря уже о юморе. Но любое из этих свойств людского характера — лишь одна из граней, не более… Если отдельная особь человеческая лишена ощущения восторга, чувства прекрасного, она достойна лишь сожаления. Душа ее обеднена.

Когда миланская,Ла Скала» привезла в Москву «Бал-маскарад» Джузеппе Верди, мне удалось встретиться с художником спектакля — Николаем Бенуа. Эго — сын знаменитого мастера, одного из зачинателей «Мира искусства» Александра Бенуа.

Симпатичный, небольшого роста, очень подвижный, Николай Александрович темпераментно, почти по-итальянски жестикулируя, рассказал:

— Меня часто удивляет какое-то странное невежество: незнание за границей русского искусства, русской живописи. На рубеже этого столетия, когда Мутер выпустил свою знаменитую книгу об искусстве XIX века, мой отец, Александр Бенуа, восстал против того, что автор совершенно упустил из вида русскую живопись! Он по этому поводу написал Мутеру возмущенное письмо. Тот ему ответил: пожалуйста, пишите сами! И тогда вышел том, посвященный русской живописи XIX века, — книга, написанная моим отцом. Ему тогда было лет тридцать.

Продолжая линию своего отца, Александра Бенуа, Николай Александрович весьма нелестно отозвался об оформлении спектаклей «авангардистского толка». Он довольно логично отметил, что «авангарду» начала века уже не менее трех четвертей столетия, хотя его пытаются поднести как вечно молодое искусство.

Тут он лукаво улыбнулся:

— Хотят выдать много раз разогретые щи за свежий суп. Но широкий зритель давно уже потерял вкус к таким кулинарным увлечениям эстетов: «модерн» надоел, он стал удивительно однообразным, примитивным. И тщетны попытки выдать ухищрения фокусников за особую мудрость.

Я глубоко верю в новый Ренессанс в искусстве нашего века. И я также абсолютно убежден, что этот Ренессанс — обновление в поисках красоты — произойдет именно у вас, в Советском Союзе…

Искусство — суть движение. Об этом прекрасно сказал Эдуард Манэ: «Никогда не оставаться на одном уровне, не повторять завтра того, что сделано сегодня, постоянно искать новый аспект, заставить звучать новую ноту. О эта косность, все эти мастера, застывшие на одной формуле, которая приносит им ренту. Какое дело до всего этого подлинному искусству?» Искусство — вечное обновление.