Джордж Денисон - История конницы
Генерал Штенгель, эльзасец родом, был отличным гусарским офицером; он служил на севере под начальством Дюмурье; был ловок, умен и бдителен. Он сочетал качества юности с качествами зрелого возраста и был отличным начальником передовых постов. За два или три дня до смерти он первым занял Леценьо. Французский генерал вошел туда несколькими часами позже и нашел уже все сделанным: дефиле и броды были обрекогносцированы, проводники приготовлены, священник и почтмейстер допрошены, завязаны сношения с местными жителями, шпионы высланы по разным направлениям, письма на почте задержаны и те, в которых заключались какие-либо военные сведения, переведены и разобраны; наконец, приняты были меры для устройства продовольственных магазинов.
Взгляды Наполеона на различные способы добывания сведений так поучительны, что должны быть известны в полной подробности каждому кавалерийскому офицеру. Их можно, между прочим, найти в одном письме к брату Иосифу, королю испанскому. Мы не имеем никаких сведений о противнике; это объясняют тем, что таковых нельзя было добыть, как будто это было что-нибудь чрезвычайное, никогда ни в одной армии не имевшее место, как будто шпионы являются сами собой. Вы должны поступать в Испании так, как поступают в других местах. Высылайте разъезды. Прикажите задерживать алькадов, настоятелей монастырей, почтмейстеров и прежде всего письма. Запирайте этих людей, пока они не заговорят; спрашивайте их два раза в день; держите их как заложников. Заставляйте их посылать людей, которых должно обязать во что бы то ни стало доставлять сведения. Если принять решительные, а в случае необходимости и насильственные меры, то всегда можно добыть известия. Все почты должны быть заняты; письма задержаны. Единственная цель добыть сведения оправдывает посылку отряда в 4–5 тысяч человек, который занимает какой-либо большой город, берет письма с почты, задерживает наиболее состоятельных жителей с их письмами, бумагами, газетами и т. п. Представляется совершенно несомненным, что даже внутри французских линий жители очень хорошо знают, что делается у неприятеля; очевидно, что вне этих линий они знают это еще лучше; что же вам препятствует арестовать людей выдающегося общественного положения? Затем вы можете отсылать их обратно, причем во время их ареста следует обращаться с ними вполне хорошо. Можно признать за положительный факт, что если война ведется не в пустыне, а в населенной стране, то генерал, не умеющий добыть нужные ему сведения, не понимает своего дела. Местные жители будут оказывать содействие неприятельскому генералу не по доброй воле и даже не из-за денег; самое верное для этого средство — обеспечить их жизнь, имущество, города, монастыри охранительной стражей или каким-либо другим способом.
Наполеон так же хорошо умел пользоваться конницей и для сокрытия своих движений, и результатом этого был почти постоянный успех его блестящих стратегических планов. Его способность скрывать свои намерения была не меньше способности угадывать неприятельские.
Экспедиция в Египте была, в сущности, нечаянным нападением; его возвращение оттуда вряд ли окончилось бы столь удачно, если бы не глубокая тайна, его окружавшая. Маренгский поход был столь успешен благодаря искусству, с которым он скрыл от всего света избранный им путь. Марш его на Ульме в 1805 г. был совершенно скрыт от австрийского главнокомандующего конницей Мюрата, пока правый его фланг не был обойден, сообщения отрезаны, армия заперта в крепости и остался только один исход — капитуляция. Конница Наполеона играла действительно в эту кампанию роль завесы, через которую Мак ничего не мог видеть и благодаря которой удалась одна из наиболее блестящих стратегических комбинаций.
Мы видели, как в 1806 г. Наполеон застал пруссаков врасплох, что опять-таки должно быть в значительной степени приписано искусному употреблению конницы для сокрытия своих движений. В Испании маршалы пользовались драгунами совершенно в духе Наполеона. Здесь, однако, французам приходилось действовать при особенно неблагоприятных условиях, так как все население было настроено крайне враждебно и народная война была в полном разгаре. Тем не менее французские драгуны заслужили себе здесь громкую славу и оказались наиболее подходящим родом войск для борьбы с гверильясами.
Непир рассказывает, что в операциях в Португалии, предшествовавших битве при Вимейро в 1808 г. конница Жюно, многочисленная и деятельная, совершенно скрывала действия его от английского главнокомандующего, и британские войска были ею совершенно окружены, так что не знали ничего, происходящего вне их линий.
После сражения при Валенсии Сюше послал для преследования испанцев драгун, за каждым из которых было посажено по пехотинцу. Эти части быстротой своего движения помешали войскам противника собраться и рассеяли их окончательно. В испанских войнах случалось неоднократно, что драгуны спешивались и сражались в пешем строю.
Наполеоновские продолжительные войны дали несколько хороших кавалерийских генералов, хотя ни один из них не может быть поставлен наравне с Зейдлицем или Цитеном. Многие из них обладали бешеной дерзостью и смелостью, но при этом им недоставало разумной предусмотрительности — совершенно необходимого качества для кавалерийского вождя. Точно так же ни одни из них не может быть сравнен с Оливером Кромвелем.
Наиболее выдающимся кавалерийским генералом был, бесспорно, Мюрат. Его смелость, энергия, рыцарское обращение, мужественная красота делали его идолом всадников. Блестящая одежда, красивая посадка, богато изукрашенная лошадь сразу выделяли его и бросались в глаза. Он обязан был своей славой необыкновенной храбрости и постоянной неутомимости; но ему недоставало ума и рассудительности. Никто не понимал этого лучше Наполеона, который выразился о нем так: Это был рыцарь в поле, но без всякого мнения и решительности в совете; он любил, я могу даже сказать, обожал меня; он был моей правой рукой, но без меня он ничего не значил. В бою он был, может быть, храбрейшим воином в свете; предоставленный самому себе, это был глупец без всякого рассудка.
Приведем случай из жизни Мюрата, где особенно резко выразились его энергия и неутомимость. При вторжении в Россию в 1812 г. он командовал конницей авангарда. С 24 июня (день перехода через Неман) по 14 сентября французская армия все продвигалась вперед в постоянных стычках с русским арьергардом. Мюрат шел постоянно в голове авангарда; ежедневно с утра до вечера шли эскадроны под палящими лучами солнца, в облаках пыли, хотя лошади постоянно падали от усталости. Но труды, усталость — все было забыто при виде Москвы, которая всем солдатам представлялась конечной целью их усилий, местом полного отдохновения и наградой за перенесенные труды и лишения.
После 60 боев, после трехмесячных маршей подошел наконец Мюрат к Москве, которую русские очистили. Он вошел в город и не нашел там никого; не задумываясь ни минуты, он двинулся дальше, вышел из Москвы через другие ворота и продолжал преследование русских, имея перед собой необъятное пространство восточной России и затем Азии. Этот образчик неутомимой энергии дает более ясное представление о характере Мюрата, нежели какой-либо другой факт из его жизни.
Из других кавалерийских генералов Наполеона Келлерман отличился атакой при Маренго и еще в других случаях. По мнению маршала Мармона, Келлерман, Монбрен и Ласалль были единственными хорошими кавалерийскими генералами за все 20 лет наполеоновских войн. Бесьер, командир гвардейской кавалерии, был также хорошим кавалеристом; Штенгель, отзыв Наполеона о котором мы приводили уже, был убит раньше, чем имел возможность вполне выказать себя.
Глава VI. Конница времен Наполеона (продолжение)
1. Русская конница при Александре I[96]
Насколько войны Наполеона выработали во Франции хорошую кавалерию, одинаково пригодную на поле сражения и к малой войне, настолько они же способствовали применению в России бесчисленных полчищ иррегулярной конницы.
Высокое честолюбие, неутомимая энергия и воинственный характер Наполеона вовлекли его в военные предприятия во всех климатах, от знойных пустынь Египта до снежных полей России. Вряд ли какой-либо другой генерал мог обладать такой широкой и многосторонней опытностью, как он. Он воевал и против отлично обученных и дисциплинированных солдат Пруссии и Австрии, и против беспорядочного необученного народного ополчения в Испании. В 1812 г. ему пришлось вести войну с народом, главная сила которого состояла в массе иррегулярных всадников, — противник, сходный с тем, который был столь пагубен для Красса и его легионов и поставил парфян единственным соперником Рима.
Действия русской конницы, и особенно казаков, в 1812–1813 гг. заслуживают особенного внимания, так как они во многом способствовали низвержению самой могущественной военной державы, когда-либо существовавшей до времен Рима. Конница Александра I состояла в 1810 г. из регулярных полков: 6 кирасирских, 36 драгунских, 11 гусарских и 5 уланских; кроме того, гвардейских: 2 кирасирских, 1 драгунского, 1 гусарского и уланского и 1 казачьего полка и уральской сотни. Армейские, гусарские и уланские полки имели по 10 эскадронов; гвардейский казачий — 3; все прочие полки, как гвардейские, так и армейские 5. В каждом эскадроне было коней: в гвардии — 159, в армии — 151. В 1811 г. было сформировано еще 2 кирасирских полка, и вся конница сведена в 11 дивизий, из них 1 гвардейская и 2 кирасирские. В каждой из последних было по 5 полков (в том числе в первой 2 гвардейских); прочие дивизии состояли каждая из 4 драгунских и 2 гусарских или уланских полков; 4-я дивизия имела еще лишний гусарский полк, а 8-я состояла всего из 3 драгунских и 1 гусарского полков.
