Анатолий Тарас - Воины-тени: Ниндзя и ниндзюцу
Однако что значит быть преданным конкретному человеку несмотря ни на что? А если этот человек сошел с ума?
А если он стал законченным негодяем? А если он просто дурак, способный лишь погубить порученное дело, доверившихся ему людей и себя вместе с ними? Ниндзя тоже являл собой образец верности. Но он был верен своему клану, а не тем феодалам, которым служил, и которые думали, что используют его и своих интересах. Еще он всегда оставался верен своим идеалам, которые — в отличие от людей — не могли измениться и стать хуже, чем прежде.
Ниндзя были свободны от большинства предрассудков своего времени, так как намного опередили его. В любых действиях превыше всего они ценили результат, а не способ его достижения. Поэтому самураям их тактика казалась «игрой без правил», они ненавидели их и презирали.
К 1615 году сегун (военный диктатор) Токугава Иэясу завершил объединение страны. Установленный им режим жесткой центральной власти, основанный на строжайшей общественной иерархии и на изоляции от остального мира, продержался ни много ни мало 250 лет, вплоть до буржуазной революции Мэйдэи 1868 года. Феодальные усобицы, заливавшие Японию кровью 700 лет подряд, наконец прекратились. В эпоху Токугава ниндзя стали считать не просто отщепенцами, а нелюдью — «хинин» (буквально это Значит «нечеловек»). Отныне любого из них, попавшего в руки властей, следовало казнить лютой позорной смертью уже не за конкретные деяния, но просто за то, что своим существованием они нарушали общепринятый порядок.
В средние века кланы ниндзя боролись за выживание, используя в своих интересах войну всех против всех. Когда резня кончилась, оказалось, что они виноваты больше других. Понять это нетрудно. Обвиняемым во всех грехах обычно становится меньшинство, национальное, религиозное или социальное — неважно. То евреи виноваты, то мусульмане, а вот в Японии — ниндзя. Добавьте сюда невежество и суеверия масс, отсутствие достоверной информации, замещаемое вымыслом, и вам станет ясным, почему у ниндзя столь гнусная репутация.
В период жестокого правления Токугава ниндзя медленно, но неуклонно сходили с исторической сцены. И в конце-концов пропали совсем.
* * *Тем не менее, десять веков существования их кланов оставили кое-какие следы, позволяющие составить хотя бы общее представление о том, что это были за люди, и в чем заключалась суть их искусства. Что же сохранилось до наших дней от темных веков страха и крови? Несколько зданий, переживших пожары и землетрясения. Например, дом Мотидзуки в Киото, дом Охара в Ига-Уэно, развалины дома Момоти, знаменитого некогда рода, потомок которого, простой крестьянин, продал недавно коллекционерам несколько интереснейших старинных документов. Цел и невредим храм Хакуходзё-дзи в Ига-Уэно, считавшийся в прошлом одним из главных учебных центров ниндзя.
Самое главное — сохранились трактаты, позволяющие уяснить содержание истинного ниндзюцу, искаженное столетиями непонимания и клеветы. Это «Справочник приемов ниндзя» (Сё-нинки-ниндзюцу), написанный Хаттори Сандзиро и «Десять тысяч рек, впадаюших в море» (Бансэн Сюкай), автором которого является Фудзибаяси Ясутакэ (или Ясуоси) из клана Ига-рю, датируемый 1676-м годом.
Мастер Ясутакэ принадлежал к одному из трех семейств «дзенин» (Момоти, Фудзибаяси, Хаттори), руководивших кланом Ига-рю. Его труд состоит из 10 толстых тетрадей, написанных от руки и переплетенных тоже вручную. Трактат представляет собой связное, логически завершенное произведение, имеется даже указатель содержания всех десяти томов.
Первая книга называется «Дзё». Она содержит введение, оглавление, раздел вопросов и ответов. Здесь в форме дискуссии о методах победоносного ведения войны излагается книге изложены «светлые» (легальные) методы действий ниндзя. Здесь показано, как путем сопоставления и анализа информации, полученной обычными способами (наблюдение, слухи, общедоступные документы и литература, ранее установленные факты) можно выявлять то, что скрывается от посторонних. Сказано, что к тайным методам следует прибегать лишь в том случае, если необходимые сведения нельзя получить иным путем.
Следующие три книги (5, 6, 7) имеют общее название «Ин-нин» (этот термин эквивалентен китайскому «инь»). В них описаны «темные» (тайные и коварные) методы ниндзя. Перечисляются способы введения противника в заблуждение (дезинформации), создавания паники, заманивания в ловушку. Подчеркнута особая ценность тех приемов, которые самураи считали бесчестными: нарушения клятвы или договора, подкупа, шантажа, похищений, убийств из-за угла. В этих книгах названо немалое количество вариантов подобных действий, начиная с одиночных акций и кончая общим планом примерной военной кампании.
Однако большинство приемов закодировано. Так, в одном месте говорится, что в определенных случаях целесообразно использовать прием под названием «дождь в деревне» (мурасамэ-но-дзюцу), есть даже рисунок к нему, но никак не поясняется, что именно скрыто под этой тактикой. Видимо, для опытного ниндзи книги "Ин-нин» служили справочным пособием. Всем остальным для постижения их содержания требовался учитель, знакомый с условными терминами тайного кода.
Восьмая книга называется «Тэнчи». В ней указано, как можно предвидеть случайности и выявлять тенденции в событиях по системе «эккё» (эквивалент китайской системы «и-цзин»), с учетом полярности «ин-ё» (инь-ян) и взаимопереходов пяти стихий («гогё-сэцу»). Здесь же перечисляются способы предсказания погоды, ориентации на местности, определения расстояний. Даны таблицы приливов и отливов, что в условиях японского архипелага имеет большое практическое значение.
«Нинки» — таково название девятой книги. В ней подробно описывается костюм ниндзя и его снаряжение для лазания по горам, крепостным стенам и домам, для действий в воде, для тайного проникновения в помещения. Говорится о том, как лучше проделывать отверстия в стенах, взламывать замки и двери, перебираться с крыши на крышу и о прочих вещах того же рода.
Десятая книга является заключительной и не имеет названия. При желании ее можно считать второй частью девятой, ведь у ниндзя число 9 было священным. В ней дана подборка материалов об изготовлении и применении взрывчатых, зажигательных и дымовых веществ, а также о лекарствах и ядах.
Но и здесь нет тех инструкций, с помощью которых этими сведениями мог бы воспользоваться посторонний.
Более того, текст десятой книги, в отличие от предыдущих, написан на диалекте района Ига середины XVII века. Поэтому его не могут до конца понять даже японские историки. Например, лекарственные и ядовитые растения названы местными именами той далекой эпохи: «медвежья лапа» — какая-то травка, "белая лошадь» — некий цветок, и так далее. Остается лишь гадать о том, что скрывается за всеми этими названиями и описаниями.
Короче говоря, энциклопедия «ниндзюцу» написана так, чтобы ею могли пользоваться только сами ниндзя, люди, приобщенные к подлинной традиции — «ити-Мон» (Единственным Вратам). Она предназначена в качестве конспекта или справочного пособия членам клана, и больше никому другому. А в клане весь опыт школы, все ее знания воплощены в личности «сокё» — носителя традиции данного «рю», и одновременно — верховного руководителя клана. Вот почему никто из нынешних западных поклонников ниндзюцу не обладает, и не может обладать полным знанием. В самом лучшем случае им доступны лишь его фрагменты…
* * *Даже в самой Японии известны всего несколько мастеров, унаследовавших знания традиционных школ. Это Нава Юмио, Окусэ Хэйситиро, Отакэ Рисукэ, Тансмура Сето, Хакуюсай Норихиро, Ямасита Тадаси и знаменитый Хацуми Масааки, 34-й «соке» школы «Потайной двери» (Тогакурэ-рю). Но и они не преподают ниндзюцу во всей его полноте. Закон запрещает им выходить за рамки приемов самообороны и методов психофизического совершенствования. К тому же среди их учеников преобладают иностранцы, в основном это американцы. Что касается японцев, то в подавляющем большинстве они воспринимают подвиги ниндзя на уровне сюжетов «тямбара» — кино-боевиков о феодальном прошлом, полных лязга сабель и стонов павших.
Поэтому бесполезно мечтать о возрождении классического ниндзюцу, как и о том, чтобы самому превратиться в ниндзю. Раз уж это невозможно в Японии, то на Западе и подавно. Вырванное из исторического и культурного контекста, древнее искусство ночных воинов может быть только бледной тенью того, чем оно когда-то являлось — эффективным средством политики и войны. Политические террористы, боевики преступных группировок и агенты спецслужб далеко не ниндзя, однако именно они ведут безжалостную тайную войну по всему миру с таким размахом, который даже не снился ни одному «соке».
