Татьяна Ритерман - Философия и история философии

Христианство настаивало на том, что основой всех основ и мерой всех вещей является высшее духовное субстанциональное первоначало.

Французские материалисты отвергали дуалистическую трактовку природы человека (сочетание телесной, материальной субстанции и нематериальной, бессмертной души). Руссо допускал бессмертие души, а Вольтер его отрицал.

Ж. О. де Ламетри, Д. Дидро и К. А. Гельвеций утверждали материальное единство человека, тесную зависимость «способностей души», всех психических процессов. Смерть тела в их концепции рассматривалась как причина прекращения всей психической деятельности человека, как естественное и закономерное завершение земной жизни.

Человек ищет и находит смысл бытия тремя путями: усматривая смысл в действии, в создании чего-либо; видя смысл в том, чтобы переживать что-то; видя смысл в том, чтобы кого-то любить.

Смыслы и ценности, по мнению ряда мыслителей, есть реактивные образования и механизмы защиты. Если ценности определить как универсалии смысла, которые кристаллизуются в типичных ситуациях, с которыми сталкивается общество или даже все человечество, то обладание ценностями облегчает для человека поиск смысла, избавляет от принятия решений. Ценности могут противоречить друг другу. М. Шелер, утверждал, что оценивание имплицитно предполагает предпочтение одной ценности другой.

В таком случае смысл является тем, что человек имеет в виду, или ситуацией, подразумевающей вопрос, требующий ответа. Человек отвечает за правильность ответа на вопрос, за нахождение истинного смысла.

Пытаясь найти ответить на вопрос о смысле бытия, человек всегда сталкивался с вопросом о смысле смерти, с вопросом бессмертия. Центральное место проблема смерти, связанная с проблемой времени, занимает у З. Фрейда. Именно смерть ставит вопрос о смысле человеческой жизни. Последняя имеет смысл потому, что есть смерть.

Учение Платона утверждает, что философия является приготовлением к смерти, правда философия сама не знает, как следует умереть и победить смерть. По словам Хайдеггера, обыденность парализует тоску, связанную со смертью, вызывая низменный страх перед смертью, дрожание перед ней как перед источником бессмыслицы.

Смысл смерти, вероятно, может заключаться в невозможности вечности во времени. Смерть, бесспорно, — явление жизни, а жизнь — постоянная борьба со смертью и частичное умирание человеческого тела и человеческой души. Время и пространство порождают разрывы, являющиеся частичным переживанием смерти. Смерть, неся положительный смысл, представляется и самым страшным и единственным злом, возвратом к изначальному небытию. Смерть объединяет людей эмоциями и подчеркивает равенство человеческих судеб в конце жизненного пути. Она напоминает человеку о братстве людей, несмотря на все разногласия и конфликты.

Наравне со смыслом жизни и смерти, главным вопросом для человечества всегда был вопрос бессмертия. Все религии базировались на отношении к смерти, которая всегда присутствовала внутри, а не по ту сторону жизни, пограничное с трансцендентным явление.

Спиритуалистическое учение о бессмертии души обещает бессмертие части человека. Учение о перевоплощении предполагает разложение человека на отдельные элементы и включение его в космический круговорот. Учение о слиянии с божеством означает бессмертие безличных идей и ценностей. Идеалистическое учение сулит бессмертие безличных идей и ценностей. Христианское учение о воскресении обещает бессмертие целостного человека, но при этом возникают другие вопросы.

Й. М. Зиммель считал, что жизнь получает форму благодаря тому, что умирает живущее, потому что смерти наиболее подвержено бессмертное.

Древние верили в бессмертие Бога и божественного, а не в бессмертие человека и человеческого. Египтяне первыми признали, что человеческая душа бессмертна, правда сначала речь шла только о царе, а позже стали говорить о привилегированном слое.

Учение о перевоплощении было связано с моральным возмещением, со злом, содеянным в прежних перевоплощениях. Зороастризм говорил о воскресении во плоти.

Греки верили, что достигнуть бессмертия — значит стать Богом. Поэтому бессмертными могут быть лишь герои, полубоги, но не обыкновенные люди. Пифагор, признавая бессмертие души, связывал его с перевоплощением. Анаксагор считал, что бессмертен дух, а не душа. В экзистенциальном времени смерть предстает как опыт, обозначает прохождение через испытание.

Духовный смысл смерти отличается от биологического ее смысла. В природе ничто не существует. Ничто существует лишь в отношении к духовному миру. Ф. Ницше писал, что для мгновения счастья и радости необходима вечность, отдавая человека, как в античной идее бессмертия, космическому круговороту.

Ш. Ауробиндо настаивал, что не знает бессмертия, тот, кто поддается печали и боли, кто занят эфемерными предметами.

Материалисты также не обошли тему бессмертия человека, стремясь понять мир без каких-либо субъективистских в него привнесений. Античные материалисты исповедовали механицизм в форме атомизма.

Идеалисты приводили немало рациональных доводов. Например, Сократ, веря также в переселение душ, писал: «Поистине существуют и оживление, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрые между ними испытывают лучшую долю, а дурные — худшую».

Ян Чжу (китайский философ, живший на рубеже V–IV вв. до н. э.) считал: «При жизни существуют различия — это различия между умными и глупыми, знатными и низкими. В смерти существует тождество — это тождество смрада и разложения, исчезновения и уничтожения… Умирают и десятилетний, и столетний; умирают и добродетельный, и мудрый; умирают и злой, и глупый».

Гераклит относился к смерти как к элементу диалектики мирового процесса, куда он включал и душу, представлявшуюся ему материальной, одним из переходных состояний огня.

В Новое время право и закон четкое разграничивались. Гуго Гроций (Гуго де Грот) в трактате «О праве войны и мира» предложил идею человеческого общества как правового сообщества, подчиняющегося «праву народов», которое, в свою очередь, основано на естественном праве, общем для всех людей и народов. Т. Гоббс придерживался принципа правового позитивизма, превозносил роль государства, которое наделял абсолютным суверенитетом. Следом за ним Дж. Локк противопоставил право и закон как свободу и обязательство. С учетом соответствующего разграничения необходимо говорить о соотношении права, закона и морали.

Концепция естественного права базировалась на безоговорочном признании изначальной свободы и равенства, с оговорками по поводу физических и душевных качеств, заслуг, происхождения и выгод. Характерные для естественного состояния свобода и равенство, отсутствие собственности и правительства могли означать отсутствие справедливости и моральных представлений и ограничений.

Руссо в работе «Об общественном договоре» обнаруживает связь справедливости с государством и позитивным правом. Ш. Л. Монтескье писал, что законам должна была предшествовать справедливость отношений, которая состоит в следовании естественным законам.

В отличие от естественного закона, божественный, христианский, закон, содержит, как считает Г. Гроций, требования высшей нравственности и дан в Откровении. Так же думал и Дж. Локк, считая его единственным показателем строгой нравственности. Ш. Л. Монтескье относил божественный закон к высшему, единому для всех и неизменному благу.

Естественный и божественный законы не пересекаясь друг с другом, определяют соответственно минимум и максимум нравственности.

Обе нормативные системы обращены к совести человека и не обеспечены принудительной силой. Самым активным защитником содержательного единства естественного и гражданского законов был Томас Гоббс, указывавший на неразличение естественного и гражданского законов.

Гражданские законы не могут нарушить велений естественного закона, но могут ограничить естественное право. Веления позитивного закона становятся единственным критерием правомерности и неправомерности поведения и его справедливости.

По сути, Т. Гоббс не признавал права морали на самостоятельное существование. С одной стороны, она должна быть сведена к естественному закону. С другой стороны, Гоббс сводит естественный закон к позитивному, куда вошла и мораль. Т. Гоббс и Б. Спиноза не считали, что библейские законы обязательны для всех как нормы высшей нравственности.