Надежда Ионина - 100 великих монастырей
Несмотря на понесенные в Смутное время утраты, Новодевичий монастырь быстро обрел прежнюю красоту и достаток. В 1656 г. святую обитель посетил и молился в ней Антиохийский Патриарх Макарий, которого потрясло ее богатство. К этому времени в Новодевичьем монастыре уже было около 3000 икон, множество ценной церковной утвари и богослужебных предметов. Патриарх Макарий отмечал, что нет в миру другого монастыря, который мог бы сравниться с Новодевичьим по богатству.
Много жертвовала для украшения монастыря и царевна Софья, которая в годы своего правления превратила обитель в свою резиденцию и отпускала немало средств на ее строительство. За 8 лет ее царствования в Новодевичьем монастыре были возведены огромная Трапезная палата с Успенской церковью, надвратные церкви, два больших корпуса келий, больница, колокольня и т. д. Известный зодчий XVIII в. В. И. Баженов так отзывался о ней: «Колокольня Ивана Великого достойна зрения, но колокольня Девичья монастыря больше обольстит очи человека, вкус имущего». При царевне Софье были отремонтированы монастырские стены и надстроены башни, в Новодевичьем монастыре хранилось и знамя ее, представлявшее собой, собственно, портрет царевны — с короной на голове, с державой и скипетром в руках. Поясной портрет царевны изображался на груди двуглавого орла, держащего в лапах своих (вместо скипетра и державы) меч и пальмовую ветвь. Над головами орла помещались три короны из двух дуг, образовывавших крест. Такая же корона — и на самой царевне, облаченной в царский сан[98].
В Отечественную войну 1812 г. в праздник иконы Неопалимая Купина (4 сентября) в монастырь вступили солдаты корпуса маршала Даву (численностью 2000 человек). Маршал занял кельи игуменьи, но не допустил ни насилия, ни грабежа, и даже позволил оставшемуся в монастыре протоиерею совершать богослужения, для чего доставлял вино и муку. В конце сентября в Новодевичий монастырь прибыл Наполеон и, осмотрев его, повелел устроить в нем продовольственную базу для своей армии. Для охраны ее были пробиты дополнительные бойницы для артиллерийских орудий, перед северными воротами устроили бастионы, а южные ворота засыпали землей. Для входа оставить только боковые ворота на северо-восточной стороне и против них построить батарею. По его приказу были взорваны стены церкви Иоанна Предтечи, под соборной и трапезной церквами (как и под другими монастырскими сооружениями) были поставлены ящики и бочонки с порохом, к которым подвели фитили. Перед своим уходом из святой обители французы запалили эти фитили, и все грозило гибелью и монастырю и медлившим уходить монахиням. Но мужественная казначея Сара и еще несколько сестер стали гасить водой фитили и пол, загоревшийся в нескольких кельях. В иконописной мастерской Новодевичьего монастыря впоследствии была написана картина, изображающая это событие, а имена насельниц внесены в памятную книгу героев — участников Отечественной войны 1812 г.
После Октябрьской революции Новодевичий монастырь закрыли (в 1922 г.), а монахинь его разогнали. В устном предании сохранился рассказ, что незадолго до закрытия последняя настоятельница — игуменья Вера — предлагала всем сестрам покинуть обитель и устроиться у родных и знакомых. Некоторые из молодых насельниц вняли ее совету, но старицы остались и были расстреляны большевиками перед входом в Успенский храм. В самом храме в 1926 г. разместилось складское помещение Госхрана, главный иконостас собора и иконостасы приделов были разобраны.
Со временем Новодевичий монастырь был превращен в «Музей эпохи правления царевны Софьи», потом его переименовали в «Музей раскрепощения женщины», а в 1934 г. передали Государственному Историческому музею, и сегодня он является его филиалом. Многое на территории монастыря новая власть перестроила: в бывших монашеских кельях поселились многочисленные семьи, часовня над могилой первой настоятельницы была снесена, храмы закрыты. Обитель лишилась многих своих реликвий и святынь, большая часть которых была передана музею.
Архитектурный ансамбль Новодевичьего монастыря на протяжении 450 лет возводился многими поколениями зодчих, художников и мастеров. Но на своем веку он претерпел и много невежественных «поновлений», когда в монастырских зданиях закладывались старые окна и прорубались новые, кирпичной кладкой закрывались открытые гульбища, ремесленными записями покрывались древние настенные фрески, густой «самоварной» позолотой «глушилась» кружевная резьба по дереву.
Во время Великой Отечественной войны Новодевичий монастырь принял многих людей, потерявших кров. Вдоль стен были выстроены деревянные дома; башни, подвалы монастырских зданий и церквей — все было приспособлено для жилья. Но в военные же годы в монастыре возобновили свою работу Православный богословский институт и Богословско-пастырские курсы. В 1946 г. их перевели в Троице-Сергиеву лавру, и они стали называться Московской духовной академией и семинарией. В 1945 г. был вновь освящен Успенский собор, который почти полвека оставался единственным действующим храмом монастыря.
Еще в середине 1950-х гг. в монастырских башнях и палатах ютились «сторонние жильцы». Дым от труб многочисленных времянок и чугунок коптил древние стены обители, на дворе высились поленницы дров и горы мусора, на веревках сушилось белье. Неудивительно, что от всего этого монастырские строения стали разрушаться, поэтому необходимо было освободить все помещения, чтобы начать реставрацию. Она началась в 1955–1956 гг. в мастерских Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината; при реставрации были приняты самые радикальные меры, чтобы защитить крепостные стены от разрушительного действия атмосферных осадков. Теперь по всему периметру они застланы свинцовым листом, сверху прикрыты плитами мячковского известняка, а здание грандиозного Смоленского собора было заново перекрыто долгостойким медным листом.
В 1994 г. Новодевичий монастырь был возрожден, и в нем начались реставрационные работы. А 10 августа 1995 г. (в день празднования Смоленской иконы Божией Матери) — впервые после нескольких десятилетий — в монастыре Патриах Московский и Всея Руси Алексий II совершил богослужение в сослужении собора архиереев и духовенства Москвы и Московской епархии. Тот день стал поистине всероссийским днем духовного торжества православия.
Однако многие бытовые вопросы оставались тогда в обители нерешенными, например, не было келий, что нарушало нормальное течение монашеской жизни. В 1997 г. музей выделил монастырю «певческий корпус», но для приведения его в должное состояние нужны были большие средства, т. к. корпус не имел никаких коммуникаций и требовал перепланировки помещений. Но с Божьей помощью и благодаря пожертвованию добрых людей и меценатов к августу 1997 г. треть корпуса удалось отремонтировать, а также оборудовать кельи для 18 сестер. Дальнейшим восстановительным работам помешал ураган, обрушившийся на Москву летом 1998 г. Он был такой невиданной силы, что срывал с крыши Успенского собора тяжелые кровельные листы, и они носились по воздуху, как папиросная бумага. Старые деревья (липы, березы, тополя) вырывало из земли с корнями, асфальтом и камнями. Буря снесла массивные кресты со Смоленского собора и крест с колокольни.
На следующий день после катастрофы обитель посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Разрушения в Новодевичьем монастыре вызвали отклик в сердцах многих тысяч благочестивых людей, и не только верующие, но даже люди малоцерковные и инославные вносили свою лепту.
Вскоре после открытия обители в нее стали поступать первые насельницы, которым пришлось восстанавливать обитель почти из руин. К тому же монастырь, славный традициями, должен был восстановить и свою духовную жизнь. Возрождающаяся обитель находится в центре Москвы — на территории Музея, ежедневно принимающего большие группы туристов. Все это создает трудности для уединенной монашеской жизни с ее собственным уставом. Но сестры в этом святом деле уповают на милость Божию, заступничество Пресвятой Богородицы и святых угодников Божиих.
ФЛОРОВСКИЙ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ В КИЕВЕ
Женские монастыри существовали в Киеве еще с XII в. По древнему обычаю почти при каждом мужском монастыре находился и женский; например, при древнем Софийском монастыре — женский монастырь Святой Ирины, при Михайловском мужском — женская Богоявленская обитель, при Киево-Печерской лавре — женский Воскресенский монастырь. Таким образом, престарелые супруги, посвящавшие остаток своих дней Богу, жили хотя и в отдельных кельях, но неподалеку друг от друга.
Письменные сведения о существовании монастыря на Подоле, при Флоровской церкви, встречаются в грамоте польского короля Сигизмунда Августа, которую он дал в мае 1566 г. князю Константину Константиновичу Острожскому — киевскому воеводе. Этой грамотой польский король, по просьбе киевского протопопа Иакова Гулькевича, утвердил за последним право распоряжаться монастырем, освященным во имя святых Флора и Лавра, и «службу Божию в нем исправлять». О существовании монастыря говорит и записка Печерского монаха Иоанна (Богуша Гулькевича — внука и наследника протопопа Иакова), в которой он отказывается от своих прав на монастырь и предоставляет их игумении Агафии Гуменицкой и «законницам теперешним и на потом будучим». Эту записку утвердила грамота короля Владислава IV от 27 декабря 1655 г.
