Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

В тот день бабочка сбросила кокон на глазах у миллионов зрителей по всему миру. И пусть волшебной сказки не получилось — трудный брак, развод и, наконец, гибель леди Дианы, — попытка создать её всё-таки была. И в немалой степени роль в этом сыграло то самое платье… «Тем самым» оно, наверное, останется уже навсегда.

А кольца? В отличие от обручального кольца из «фамильного» золота (кольца из этого слитка делали и для бабушки и дедушки принца, и для его родителей), кольцо, которое Чарльз вручил леди Диане при помолвке, не было заказано специально для неё. Его приобрели в ювелирном доме «Гаррард». Это очень известное место — дом был основан в 1735 году, а с 1843-го его ювелиры на протяжении шести царствований обслуживали британских монархов. Тем не менее мать Дианы была возмущена тем, что её дочь будет носить «готовое» кольцо, пусть и безумно дорогое (тогда, в 1981, оно стоило двадцать восемь с половиной тысяч фунтов стерлингов). Белое золото и огромный овальный сапфир весом восемнадцать каратов, окружённый четырнадцатью бриллиантами, — позже рассказывали, что Диана выбирала его сама. Однако, по словам леди Дианы, его выбирали Елизавета II и Чарльз. Если верить словам одного из слуг Дианы, то однажды она сказала: «Я бы никогда не выбрала ничего столь броского. Если бы можно было выбрать снова, я бы предпочла что-нибудь элегантное и простое».

Как-то её мать, виконтесса Альторп, рассуждая о собственной несчастливой семейной жизни и жизни дочери, сказала: «Было много общего, даже обручальные кольца были похожи». После развода кольцо осталось у Дианы, затем перешло к её старшему сыну, Уильяму, а он, в свою очередь, недавно надел его на палец своей невесте, мисс Кэтрин Миддлтон, теперь уже супруге.

Но вернёмся к свадьбе. Одна из подружек невесты, тринадцатилетняя тогда Индия Хикс, затем вспоминала утро того дня: «На следующий день мы с Сарой отправились в Кларенс-Хаус. У Дианы была там своя огромная комната для одевания, туда постоянно кто-то входил и выходил, доставляли цветы и прочее в том же духе. Я точно помню, что там стоял маленький телевизор, и Диана, в джинсах, сидела перед ним, а ей закрепляли тиару на голове. Она начала шикать на тех, кто загораживал ей экран, потому что ей было очень интересно посмотреть на себя по телевизору. Всё это было для неё так ново и возбуждающе! По телевизору рассказывали про её детство и всё остальное, и она зачарованно следила за этим, сидя в тиаре и джинсах.‹…› Когда пришло время покидать Кларенс-Хаус, мы должны были прибыть туда первыми и ждать в одном из приделов собора. Там стоял невероятный шум. Когда карета подъехала, мы с Сарой спустились, чтобы помочь Диане выйти, а шум, который поднялся, когда она начала выходить… Я не раз видела толпы народа, слышала аплодисменты, но никогда я не слышала рёва подобного тому, который раздался, когда Диана вышла из кареты. Эти приветственные крики… нечто потрясающее. А затем Сара и я занялись своим делом и расправляли этот шлейф». На церемонии венчания в огромном соборе Святого Павла присутствовало около трёх с половиной тысяч человек, а количество людей, стоявших вдоль дороги, по которой будущая принцесса Уэльская проследовала из Кларенс-Хаус, достигало двух миллионов. То, что за церемонией следило по телевизору, как принято считать, семьсот пятьдесят миллионов, можно уже даже и не упоминать — цифры и так впечатляют и несколько пугают. Но Диана не пугалась — она ликовала.

Три с половиной минуты счастливая невеста шествовала по красной дорожке к алтарю, развернув свой длиннейший шлейф. Там её ждал жених в парадной военно-морской форме. Видимо, волнение всё-таки настигло обоих, потому что Диана перепутала местами имена жениха и сказала «Филипп Чарльз» вместо «Чарльз Филипп» (так что принц затем пошутил: «Диана, ты вообще-то вышла замуж за моего отца»), а принц вместо слов «мирские богатства мои» сказал «твои богатства». Но эти заминки ничего не меняли — пусть кто-то и говорил, что такая путаница не к добру, из собора вышли пока ещё очень счастливые новобрачные.

Всё та же Индия вспоминала: «Другое яркое воспоминание — то, как мы вышли на балкон и увидели внизу эти миллионы людей. Полиция сдерживала их, а когда мы вышли на балкон, они ринулись вперёд, буквально как муравьи. Это было потрясающе — смотреть на такую толпу, в которой все рвутся к одной цели; но при этом нет никакой агрессии, все охвачены эйфорией. Это было очень, очень сильное впечатление. А потом толпа начала скандировать: “Целуйтесь, целуйтесь!” Мы все повернулись и подумали, что это было бы здорово.

А затем, во время свадебного завтрака, как мне помнится, Диана расслабилась и успокоилась, поскольку всё было позади. Платье к тому времени уже очень измялось, и она подозвала маленькую Клементину [Хамбро] и посадила её к себе на колени, так они и ели; атмосфера была очень расслабленной и весёлой. Затем началась съёмка для официальных фотографий — отдельно Чарльз, отдельно Диана, Чарльз со своим шафером, вся семья вместе, одна из нас среди европейских монархов и так далее. И наконец, Эндрю начала рассказывать одну из своих шуток, над которыми все смеются, а Диана подняла руки и плюхнулась на пол. “Всё, я устала”, — сказала она, или, может, что-то в таком роде, а затем просто улеглась там. Все стали тогда устраиваться рядом, а Патрик Личфилд сделал прекрасный снимок — как мы все валяемся на полу». Да, для широкой публики многое осталось за кадром…

Через несколько часов молодожёны отправились в свадебное путешествие. И иногда так хочется отмотать плёнку назад и сделать так, чтобы этот счастливый, праздничный день стал началом такой же счастливой совместной жизни… Увы, как говорится, история не знает сослагательного наклонения.

Джон Фицджеральд Кеннеди-младший и Каролин Биссет

21 сентября 1996 года

Его называли «возлюбленным принцем Америки» и «самым желанным холостяком».

Когда он женился, он разбил сердца тысяч экзальтированных женщин, влюбленных в него на расстоянии. И десятков женщин, которые в разное время были его любовницами и не смогли его забыть. Журналы, в которых были напечатаны фотографии с его свадьбы, расхватывали и с жадностью рассматривали невесту, находя в ее внешности бесчисленные изъяны. Это была какая-то массовая истерия.

Да, Джон Кеннеди-младший был очень популярен… Хотя популярностью он был обязан не собственным достоинствам, а происхождению, вернее — своему отцу.

Его отец был выдающимся человеком. Первый в истории США президент-католик, самый молодой президент: Джону Фицджеральду Кеннеди было сорок три года, когда он победил на выборах. Сразу после того, как они перебрались в Белый дом, 25 ноября 1960 года, его жена Жаклин родила долгожданного сына. Американские историки утверждают, что никогда страна не была так близка к монархии, как при Кеннеди. Ни до, ни после него не было у Америки настолько популярного и любимого президента. Когда Джон Кеннеди погиб, любовь к нему превратилась во всенародное экстатическое обожание, которое распространилось и на его сына. Когда хоронили президента Кеннеди, все так искренне сострадали и плакали, глядя, как двухлетний Джон салютует на прощание отцу…

Джон-младший не помнил похорон. Не помнил, как салютовал гробу. С детства окруженный повышенным вниманием — каждый шаг его фиксировался прессой, — он жил в тени отцовской популярности. Все видели в нем в первую очередь сына убитого президента. От него ждали, что он вырастет копией отца и продолжит его дело. И эти ожидания тяжелым грузом ложились на плечи юноши.

Джон по настоянию матери, Жаклин Кеннеди-Онассис, поступил на юридический факультет, хотя к юриспруденции питал отвращение. Он даже два года проработал помощником окружного прокурора, но не выдержал — ушел и по случаю своего освобождения от юридического ярма устроил шумную вечеринку. Потом Джон попробовал себя в бизнесе, но его компания «Шальные затеи» потерпела полный крах. Джон стал владельцем и главным редактором журнала George: «журнала для людей, которые думают, что они не интересуются политикой». Но и здесь Джона-младшего ждала неудача.

Единственное, в чем его всегда сопутствовал успех, — отношения с женщинами. В 1989 году журнал People назвал его «самым сексуально привлекательным мужчиной из всех ныне живущих на земле». Мадонна, Джулия Робертс, Мелани Гриффит — его донжуанский список состоял из сплошных звезд. Он соблазнил даже принцессу Диану.

Джон пережил страстный роман с актрисой Дэрил Ханной: высокой, красивой блондинкой, к тому же — родом из обеспеченной и высокопоставленной семьи: Джон и Дэрил были знакомы с детства, и Джон считал ее вполне подходящей партией, он даже хотел на ней жениться. Таблоиды едва ли не назначили день их свадьбы и писали об их предстоящем браке как о решенном деле… Но Жаклин сумела отговорить сына от этого шага. Она не хотела, чтобы сын женился на актрисе и певице. Она мечтала видеть своей невесткой девушку из высшего общества.