Мейв Бинчи - Серебряная свадьба

Мейв Бинчи

Серебряная свадьба

1. АННА

Анна понимала, что он изо всех сил старается выглядеть заинтересованным. Ей было хорошо знакомо это выражение его лица. То самое выражение, которое появлялось, когда они встречались в клубе со старыми актерами и вынуждены были выслушивать их бесконечные истории о делах давно минувших дней. Тогда Джо тоже старался казаться искренне заинтересованным; у него был такой приветливый, вежливый, внимательный вид, будто он надеялся, что чем неподдельнее будет выглядеть его интерес к собеседнику, тем быстрее удастся от него отделаться.

— Извини, я заканчиваю, — сказала она. И скорчила, обернувшись, забавную рожицу. Она сидела напротив, на другом краю кровати, одетая в одну из его рубашек, а между ними валялись воскресные газеты и примостился на подносе завтрак.

Джо улыбнулся в ответ; на этот раз вполне искренне.

— Да нет, это даже мило, что ты так беспокоишься; хорошо, что тебя заботят семейные дела.

Она знала, что в глубине души он и в самом деле думает, что заботиться о семье или о застрявших на дереве котятах, о великолепных закатах или больших собаках колли — это хорошо. В принципе, Джо одобряет заботу о ближних. Но это совершенно не относится к его собственным родственникам. Наверное, он даже не знает, сколько лет были женаты его родители. Весьма возможно, что он и понятия не имеет, сколько лет женат он сам. Какие-то там серебряные свадьбы нимало не заботили Джо Эша.

Анна посмотрела на него со смешанным чувством нежности и страха. Страстно и нежно: он казался ей таким родным, когда лежал, раскинувшись здесь между подушек; его мягкие волосы легко и спокойно ниспадали на худые, загорелые плечи. Она боялась потерять его, боялась, что он так же спокойно, тихо уйдет из ее жизни, как когда-то вошел в нее.

Джо Эш никогда не тратил времени и сил на борьбу с другими людьми. Улыбаясь своей широкой мальчишеской улыбкой, он говорил Анне, что жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на сражения. И он прав.

Он только пожимал плечами, когда что-нибудь случалось или когда приходило очередное дурное известие.

Как, например, было с его женой Дженет. Он просто собрал вещи и ушел.

Анна боялась, что однажды он вот так же соберет вещи и уйдет из этого дома. Однажды Дженет пришла к ней и предложила денег, чтобы Анна исчезла из жизни Джо. Она рыдала и рассказывала, как хорошо было им вместе, показывала фотографии двоих их детей. И уверяла, что у них все снова будет хорошо, как только Анна куда-нибудь испарится.

— Но ведь он ушел от вас не ко мне. Он целый год жил один, пока не встретил меня, — пыталась объяснить Анна.

— Да, но все это время я надеялась, что он ко мне вернется.

Анне неприятно было вспоминать лицо Дженет — в красных пятнах и мокрое от слез, вспоминать, как она готовила для нее чай, и особенно неприятно было думать о том, что, может быть, когда-нибудь и у нее лицо будет таким же мокрым и в таких же пятнах. Ее передернуло, когда она бросила взгляд на этого красивого мальчика, валявшегося теперь на ее постели. Потому что, несмотря на свои 28 лет, он был все еще мальчик. Красивый, жестокий мальчишка.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

Правды она не скажет. Она никогда не говорила ему, как много о нем думает и как боится, что он когда-нибудь ее бросит.

— Я думаю, что с тех пор, как вышли на экран новые «Ромео и Джульетта» с твоим участием, стало просто несправедливо лишать мир возможности любоваться твоей красотой, — рассмеялась она.

Он поставил поднос с завтраком на пол. Воскресные газеты полетели следом.

— Иди сюда, — пародируя ирландский акцент, сказал Джо, — представь, я думал совершенно о том же.

— Как у тебя здорово получается, — заученно пробормотала Анна, прижимаясь всем телом к Джо. — Не удивительно, что ты — лучший актер на всем белом свете с этой своей коллекцией акцентов.

Она разнежилась в его объятиях и опять ничего не сказала о том, как беспокоит ее эта серебряная свадьба. По лицу Джо она видела, что мысли его где-то уже очень далеко.

Даже через тысячу лет Джо вряд ли будет способен понять, что значит эта годовщина для ее семьи. Четверть века совместной жизни родителей. В семье Дойлов отмечали все семейные праздники. Там годами хранились коробочки с сувенирами и альбомы с записями о прошедших годовщинах. На стене гостиной в их доме была целая галерея Великих Празднований. День свадьбы, крестины, шестидесятилетие бабушки О'Хаган, поездка дедушки Дойла в Лондон. Он был сфотографирован в форме гвардейца в медвежьей шапке позади Букингемского дворца.

Три первых причастия, три конфирмации, небольшой уголок, посвященный спортивным победам Брендана. Он был тогда в старших классах школы. Небольшой академический уголок с портретом самой Анны в момент получения диплома; на этом фото она держит его перед собой с таким видом, будто он весит целую тонну.

Мать с отцом всегда шутили по поводу своей галереи, что это — самая лучшая выставка в мире. На что им нужны старые мастера и всякие там знаменитые картины, если у них есть эта увешанная фотографиями стена, готовая рассказать всему миру об этапах жизни и заслугах их семьи?

Анна вздрагивала, когда родители говорили гостям о своей галерее. Вздрогнула она и теперь, когда ей пришлось солгать Джо.

— Из-за чего это ты дрожишь: из-за отвращения ко мне или от страсти? — спросил Джо.

— О, это необузданная страсть! — ответила Анна, удивляясь тому, как легко ей удается лгать самому привлекательному мужчине во всем Лондоне и думать при этом не о нем, а о стене в гостиной родительского дома.

А ведь перед серебряной свадьбой надо еще украсить дом. Наверное, будет много картонных колокольчиков и серебряной мишуры. Будут раскрашенные серебряной краской цветы. Будет звучать пленка с записью «Свадебного вальса». Будут подоконники, заваленные поздравительными открытками, которых наверняка будет так много, что их придется склеивать в ленты, как на Рождество. Будет торт с традиционными украшениями и пригласительные билеты с серебряным обрезом. Все это кружилось в голове Анны. Родители рассчитывают на своих детей — на Анну, Хелен и Брендана.

Но прежде всего на Анну.

И это должна будет сделать она.

Анна повернулась к Джо и поцеловала его. Больше она могла не думать о предстоящей годовщине. Она будет думать о ней завтра, на работе, в книжном магазине.

Она просто не могла больше думать об этом, ведь рядом находился гораздо более приятный предмет для размышлений.

— Так-то лучше, а то я уже решил, что ты собираешься заснуть, — сказал Джо Эш и привлек Анну к себе.

Анна Дойл работала в маленьком книжном магазинчике «Книги для всех», которому весьма благоволили многие авторы, издатели и средства массовой информации. Все они не уставали повторять, что это особый книжный магазин, ничуть не похожий на все эти громадные бездушные книжные супермаркеты. Втайне Анна не вполне была согласна с ними. Слишком уж часто в течение рабочего дня приходилось ей отказывать людям, которые заходили приобрести новейший бестселлер, расписание электричек или поваренную книгу. И каждый раз Анне приходилось направлять их в другой магазин. Анна понимала, что, несмотря на название, ее магазин специализировался вовсе не на общедоступных, пользующихся широким спросом книгах, а на изданиях, посвященных скачкам, профессиональной психологии, стихах, путеводителях, социологических брошюрах и политических памфлетах.

Год назад она попыталась уйти, но как раз в это время познакомилась с Джо. А когда Джо решил, что останется с ней, пришлось считаться с тем, что работы у него тогда не было.

Джо что-то делал там, что-то здесь и всегда был при деньгах. Во всяком случае, их было достаточно, чтобы купить Анне какую-нибудь премиленькую индийскую шаль, очаровательный бумажный цветок или разыскать самое модное грибное блюдо среди всех деликатесов Сохо.

Зато не было денег, чтобы заплатить за квартиру, телевизор, телефон или электричество. Со стороны Анны было бы слишком большой глупостью бросить в такой момент привычную, приносящую стабильный доход работу, не имея в запасе лучшего варианта. И Анна осталась в «Книгах для всех», несмотря на свою ненависть к этому названию, решив для себя, что большинство покупателей книг к категории «все», так или иначе, не принадлежит. Ее коллеги были людьми, приятными во всех отношениях, но при этом Анна никогда не встречалась с ними вне службы, за исключением отдельных случаев вроде поэтических встреч или благотворительных вечеров наподобие того, с вином и сыром, организованного в поддержку актеров соседнего театра, на котором она и познакомилась с Джо Эшем.

Рано утром в понедельник Анна была на работе. Самое подходящее время, чтобы поразмыслить о чем-то своем или ответить на письма. В магазине работало всего несколько человек, и у каждого был свой ключ. Анна отключила сигнализацию, подобрала с коврика перед дверью пачку бумаг. Всего лишь реклама. Почтальон еще не приходил. Включив кофеварку, она бросила взгляд в висевшее на стене зеркало. Собственные глаза показались ей громадными и встревоженными. Анна задумчиво смотрела на свое изображение. Она выглядела бледной, а под карими глазами совершенно определенно проступали тени. Волосы схвачены широкой розовой лентой, в точности подходившей под цвет блузки. Она подумала, что если не будет делать легкий макияж, то скоро начнет пугать своим видом окружающих.