Николай Непомнящий - 100 великих загадок русской истории

Один из первых фаворитов Екатерины II – Сергей Салтыков

Факт «отцовства» Салтыкова, несмотря на многолетнюю завесу тайны, существовавшую в течение полутора последующих веков царствования дома Романовых, является вполне достоверным. Во всяком случае, сама «матушка Екатерина», которая за первые десять лет супружества изрядно подустала от попыток принудить своего супруга «отвечать на ее любовь», признается в своем «грехе» в «Чистосердечной исповеди», адресованной князю Г. Потемкину (Екатерина II. Полн. собр. соч., т. 12, с. 697—698). Императрица, вспоминая далекие уже к тому времени дни, пишет, что приставленная к ней для «присмотра за ее поведением» Мария Чоглокова, «видя, что обстоятельства остались такими же, каковы были до свадьбы», и к середине 1750 годов постоянно поощряемая к активным действиям императрицей Елизаветой Петровной, решилась «исправить» бездетность злосчастного брака. Для этого она не нашла «иного к тому способа, как обеим сторонам сделать предложение, чтобы выбрали по воле своей из тех, кои она на мысли имела…» Одним словом, охладевшим друг к другу супругам предложили «на выбор» из числа специально подобранных кандидатур обзавестись любовными партнерами. Для Петра Федоровича выбрали вдову Грот, а для Екатерины – Сергея Салтыкова. Выбор (во всяком случае, с точки зрения продолжения царствующего рода) оказался удачным: 20 сентября 1754 года у наследника российского престола, внука императора Петра I, и его жены, великой княгини Екатерины Алексеевны, родился сын – будущий император Павел I. Если сравнить портретные изображения предполагаемого отца будущего императора и самого Павла Петровича, то становится совершенно ясно, что, по совести, именоваться он должен был Павлом Сергеевичем!

Впрочем, таких «тайн» в русской истории множество… Просто не всегда в выборе «достойного отца» для наследника престола участвовало такое число «заинтересованных лиц», а свои личные секреты жены русских царей умели хранить достаточно хорошо. Что же касается самого С. Салтыкова, то через два года после рождения в царской семье наследника он был отослан подальше от двора – посланником в Европу, «ибо, – по утверждению самой Екатерины, – он себя нескромно вел, а Мария Чоглокова… ужe не была в силе его удержать…» В чем выражалась эта «нескромность», императрица в своих «записках» умалчивает, но, очевидно, С. Салтыков не очень стремился скрывать свое отцовство, чего по династическим соображениям допустить было нельзя…

К слову сказать, все будущие внебрачные дети Екатерины Великой, прижитые от некоторых из 22-х ее «официальных» фаворитов, свою судьбу знали, и даже тогдашняя «общественность» была вполне в курсе дела. Среди детей Екатерины были, например, граф Бобринский (сын от Г. Орлова) и Е.Г. Темкина (дочь от Г. Потемкина)… Хотя дочь от князя Потемкина вполне могла бы считаться и законной: по некоторым сведениям, Екатерина и Потемкин были повенчаны. А вот Павел Петрович до конца жизни был уверен, что является не только наследником, но и законным правнуком Петра Великого! Имели ли к «славянским скулам» Николая II отношение еще какие-нибудь посторонние участники процесса «приращения семейства» Романовых в последующие десятилетия – история (пока!) умалчивает…

Откровения монаха Авеля

Он является одной из самых загадочных и парадоксальных личностей российской истории. Как ему удавалось делать свои предсказания, и сегодня во многом остается тайной…

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона о нем повествует так: «Авель – монах-предсказатель, родился в 1757 году. Происхождения крестьянского. За свои предсказания дней и часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию императора Николая I Авель был заточен в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 году».

С уважаемым изданием спорить не приходится. Раз уж оно говорит, что Авель предсказывал то-то и то-то (и предсказал, наверное, точно, раз угодил в тюрьму – правды на Руси издавна не любят) значит, действительно имел какой-то особый дар.

Как он его получил? Что был за человек? Попробуем разобраться, опираясь на доступные исторические источники.

При рождении в деревне Акулово Тульской губернии он был наречен Василием. Родители его владели земельным наделом, вроде как и сыну была уготована доля землепашца. Однако уже с десяти лет малец более помышлял о том, как бы удрать из дому, поскольку «больше у него было внимания о божестве и божественной судьбе», нежели желания копаться в земле.

Однако отец был против, и в 17 лет его решили остепенить, то бишь женили. И хотя вскорости в семье Василия было уже трое сыновей, дома он жил мало, все больше «шатался по разным городам». Обучившись все в те же 17 лет грамоте, а заодно и плотницкой работе, с артелями плотников стал уходить в разные края, бывая на родине за время девятилетних странствий лишь урывками.

Плотничая на верфи в Херсоне, тяжело заболел и дал обещание богу, что если тому будет угодно исцелить работника, «то он пойдет вечно ему работать в преподобии и правде». Чудо произошло, Василий выздоровел, вернулся на свое место и работал еще около года, прежде чем решил, что пришла пора исполнить обещанное.

Он отправился домой и стал просить отцовского благословения на монастырское послушание. Однако отец был по-прежнему категорически против, мать и жена его поддержали. Но Василий оказался человеком упрямым и вскорости тайно сбежал из дому, поступив в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустынь.

Наиболее достоверным источником об этом периоде жизни монаха, нареченного при пострижении Авелем, являются «Жития», изданные в 1875 году. Однако и из них цензурой многое было вычеркнуто. А из того, что осталось, можно догадаться, что в пустыне с Авелем произошло нечто из ряда вон выходящее.

После того события у новоявленного монаха появился дар предсказания. Ему стали являться голоса, которые и давали ему безошибочные советы в тех или иных случаях жизни.

Монах Авель

Во всяком случае, когда в марте 1796 года Авель попал на допрос в Тайную экспедицию, то на вопрос, когда впервые услыхал он «глас», ответил, согласно «Житию», что «когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку, и якобы изречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне всю правду. Еже аз тебе заповедаю»…

Случилось это, как помечено в протоколе допроса, в марте 1778 года. Там же указано, что далее Авель рассказал, что был вознесен на небо, где видел две книги, содержание которых впоследствии он и пересказывал в своих писаниях. Кроме «гласа божьего» ему также являлись и видения. На основании увиденного и услышанного он потом и делал свои предсказания.

В общем, методика предсказаний ничем не отличалась от библейской; на это, впрочем, неоднократно указывал и сам Авель.

Почуяв свою силу, Авель последующие девять лет (обратите внимание, опять тот же срок, что и в прошлый раз) посвящает странствиям. И всюду он проповедует Слово Божье, а также пророчествует.

Придя на Волгу, он попросил пристанища в Бабайках, местечке в Костромской губернии, где располагался монастырь Николая Чудотворца. Здесь Авель и написал «книгу мудрую и премудрую» – первую из «зело странных», пророческих описаний. В книге той сообщалось, в каком году и месяце, в который день и час смерть царица примет. Причем все это было написано примерно за год до предсказанных событий.

Закончив свой труд, Авель не стал держать его содержание в тайне, а показал свое сочинение монаху Аркадию. Тот исправно донес ее содержание до уха отца настоятеля. Ну а последний от греха подальше отправил и автора и его книгу в духовную консисторию. Оттуда материалы проведенного расследования были посланы костромскому архиерею – епископу Павлу. И кто знает, может, Авеля попросту тишком бы сослали куда подальше от глаз и ушей мирских, да было уже поздно – тайна вырвалась из-под контроля.

Как пишет в своих воспоминаниях генерал А.П. Ермолов, который в описанный период пребывал как раз в Костроме, «находясь однажды за столом у губернатора Думпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины»…

В общем, по городу пошли слухи, так что Авеля пришлось отправить «на отдых» в местный острог. Но там он не задержался и вскоре был препровожден в Санкт-Петербург, пред строгое око главы Сената, генерала Самойлова. Тот усмотрел в книге недопустимую крамолу: «Как это вслух сказать, что ныне царствующая императрица вскорости лишится жизни? Это же послужит причиной смуты и разброда»…

Генерал не стал сдерживать благородного гнева и со всего маха врезал Авелю по физиономии: «Кто научил тебя такие секреты писать и зачем ты стал такую книгу составлять?!»