Николай Непомнящий - 100 великих загадок русской истории
Неизвестно также, почему после разрушения кирхи в бывшей Немецкой слободе, где был похоронен Я.В. Брюс, его останки, переданные в лабораторию М.М. Герасимова для восстановления облика чернокнижника, бесследно исчезли, а вокруг бывшего дома Брюса в Глинках, как говорят соседи, появляется призрак легендарного мудреца.
Дело Салтычихи[39]
Хроника царствования первых лет Екатерины II богата описаниями уголовных процессов, связанных с массовыми истязаниями и убийствами помещиками своих крепостных. Особняком в этих процессах стоит «Дело Салтычихи» – московской дворянки, умертвившей около 140 человек.
Дарья Николаевна Иванова родилась в 1730 году. В 20-летнем возрасте она вышла замуж за Глеба Алексеевича Салтыкова, ротмистра лейб-гвардии Конного полка, но спустя шесть лет, в 1756 году, неожиданно овдовела. Утрата мужа, оставившего молодой вдове дом в центре Москвы, с десяток поместий в Подмосковье и 600 душ крепостных, самым негативным образом отразилась на ее психическом состоянии: женщина стала подвергаться неконтролируемым приступам жесточайшего гнева, который изливался, как правило, на окружавших барыню холопов.
Так, за плохо выстиранное, по ее мнению, белье она могла в состоянии аффекта схватить первый попавшийся под руку предмет – будь то утюг или полено – и избить им до потери сознания провинившуюся прачку, а затем вызвать слуг и отдать им приказ забить окровавленную жертву палками насмерть. Порой такие убийства совершались в ее присутствии, иногда – во дворе дома, на глазах у других крепостных. Приближенные Дарьи Салтыковой исполняли указания своей сумасшедшей хозяйки беспрекословно. В противном случае они могли превратиться из палачей в жертвы.
С годами жестокость Салтычихи приняла еще более патологический характер. Просто побои и обязательно следовавшие за ними убийства крепостных перестали ее удовлетворять, она стала изобретать более изощренные пытки: поджигала волосы на женских головах, рвала уши и ноздри раскаленными щипцами, вырезала у предварительно связанных мужчин и женщин половые органы, заживо бросала в котлы с кипящей водой маленьких девочек.
Наказание кнутом. Гравюра середины XVIII в.
А что же сами крепостные? Неужели они, как бессловесный скот, все это время молчали, с рабской покорностью отправляясь на заклание?
Наоборот, десятками писали жалобы во все инстанции, но… Дарья Николаевна Салтыкова принадлежала к высшему сословию, в ее жилах текла «благородная» кровь, потому привлечь ее к ответственности было не так-то просто: на ее защиту могло подняться все поместное дворянство.
Лишь в 1762 году, когда на престол вступила Екатерина II, одна из жалоб на Салтычиху дошла по назначению и была принята к рассмотрению. Подал ее крепостной по имени Ермолай, у которого Салтыкова убила поочередно трех жен.
Императрица передала жалобу в московскую юстицколлегию, и та вынуждена была завести уголовное дело. В ходе следствия стали выясняться ужасающие подробности злодейств, которые творила Салтычиха в своем доме на Кузнецком мосту. Согласно показаниям многочисленных свидетелей, за период с 1756 по 1762 год Кровавая Барыня собственноручно умертвила 138 человек! Однако в дальнейшем следствию удалось официально установить и предъявить обвинению факты лишь 38 убийств (Салтыкова и ее подручные умели прятать концы в воду). Но и этих случаев вполне хватило для того, чтобы пришли в неописуемый ужас даже видавшие виды судьи.
Даже когда следствие по делу Салтычихи было в самом разгаре, в доме Кровавой Барыни продолжались пытки и убийства: уничтожали свидетелей обвинения, посмевших жаловаться на свою хозяйку. Весь ужас того времени состоял в том, что крепостные, давая показания на своего барина или барыню, вынуждены были после допросов возвращаться к нему же.
Система судебной защиты на холопов не распространялась.
Агрессивность Дарьи Салтыковой постоянно искала выхода и в конце концов начала выплескиваться не только на крепостных, но и на таких же, как и она, людей дворянского происхождения. Когда ее любовник – граф Тютчев – заявил ей, что хочет жениться на другой, Салтычиха до такой степени взъярилась, что приказала своим слугам убить и Тютчева, и его невесту, а также сжечь дотла их дома, чтобы ничто более не напоминало о нанесенном ей оскорблении. К счастью, обнадеженные ходом следствия слуги проигнорировали приказ своей хозяйки, и граф Тютчев остался жив.
Следствие по делу Дарьи Салтыковой велось долгих 6 лет. Салтычиха всячески «подмазывала» юристов, раздавая взятки направо и налево, а на светских раутах и балах, куда ее продолжали приглашать, не раз повторяла, что судить ее, во-первых, не за что, так как крепостные – не люди, а во-вторых, невозможно, поскольку она «голубых кровей».
Но, несмотря на многочисленные препоны, создаваемые следствию Салтыковой и ее высокопоставленными покровителями, дело было закончено и передано в суд. Наступил финал кровавой драмы.
Рассмотрев все обстоятельства дела, юстицколлегия вынесла Салтычихе смертный приговор, признав, что «она немалое число людей своих мужска и женска пола бесчеловечно, мучительски убивала до смерти».
Тут же были приведены в действие тайные механизмы, и Сенат в Петербурге принял другое решение – заменить смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами. Покровителей Салтычихи этот приговор также не удовлетворил, и в конце концов точку в деле поставила сама императрица Екатерина II. По ее именному указу Салтычиха была осуждена на один час стояния в центре Москвы у позорного столба и пожизненное заключение.
7 октября 1768 года Салтыкову привезли в холщовом саване на Лобное место, повесили на грудь доску с надписью: «Мучительница и душегубица», дали в руки зажженную свечу и привязали к столбу. По словам очевидцев, посмотреть на Салтычиху, которая в народном сознании давно уже ассоциировалась со сказочными Бабой Ягой и вурдалаком, собрались тысячи людей. Красная площадь была полна народу. Зеваки сидели даже на крышах домов и деревьях. В течение часа, пока Салтычиха стояла у позорного столба, у ее ног палачи били кнутами, клеймили раскаленным железом и вырезали ноздри тем, кто помогал ей в ее зверствах. Под конец «представления» клеймению был подвержен и священник, который по указке Салтыковой отпевал и хоронил замученных ею как умерших естественной смертью.
На следующий день всех подручных Дарьи Салтыковой отправили этапом в сибирский город Нерчинск на вечные каторжные работы, а саму Салтычиху препроводили в московский Ивановский девичий монастырь и опустили в глубокую темную яму, называемую самими монахинями «покаянная темница». В той темнице на воде и хлебе садистка провела долгих 11 лет. За эти годы свет она видела, только когда ей приносили пищу: вместе с едой в яму спускали и зажженную свечу.
В 1779 году приговор Салтычихе был смягчен, и ее перевели в кирпичную «клетку» – пристройку к монастырской стене. Пристройка была снабжена зарешеченным окошком. Один из современников рассказывал, как через это окошко Салтычиха плевала на любопытствующих, матерно ругала их и старалась задеть просунутой сквозь прутья решетки палкой. 11-летнее покаяние в яме не заставило ее раскаяться, лишь еще больше озлобило.
Удивительно, но факт: каким-то образом Салтычиха соблазнила охранявшего ее солдата и вступила с ним в интимную связь, в результате чего забеременела и родила ребенка. В то время ей было уже 50 лет! Солдата сурово наказали шпицрутенами и отправили на исправление в штрафную роту, о судьбе же младенца ничего не известно. Скорее всего, его определили в какой-нибудь из монастырей, где он до конца дней замаливал многочисленные грехи своей кровожадной матушки.
Умерла Дарья Салтыкова 27 ноября 1801 года в возрасте 71 года. Похоронили ее в Донском монастыре, рядом с родственниками.
Незаконнорожденные на троне
Любопытное человечество всегда привлекали тайны. Тем более если они касались какого-нибудь королевского двора. А уж тайн при любом дворцовом житье-бытье всегда имелось предостаточно. Часть из них являлось «секретом полишинеля» – о них знали все, но говорить вслух было не принято. К таким тщательно оберегаемым тайнам всегда принадлежал секрет истинного происхождения некоторых коронованных особ, скрывающих настоящую «голубизну» их королевской или царской крови…
После Февральской революции, летом 1917 года, когда в российской печати стали возможны любые, даже самые «крамольные» публикации об отцарствовавшей свое династии, будущая российская знаменитость – генетик Кольцов – опубликовал в популярном журнале «Природа и люди» маленькую заметку, относящуюся к родословной российских самодержцев. Он, в частности, удивлялся, откуда у Николая II, в жилах которого текла всего 1/128 часть русской крови, такой выраженный «славянский тип» лица, и сам себе тут же отвечал, что этому нет объяснений, если не принять за истину историческую версию рождения будущего императора Павла I не от немецкого принца Карла Петра Ульриха, ставшего в России императором Петром III, а от одного из первых фаворитов Екатерины II – Сергея Салтыкова…
