Елена Прокофьева - 100 великих свадеб
После брачной церемонии начиналось обильное застолье (лат. cena nuptialis). Вечером после пира девушка окончательно покидала своих родителей: начиналась церемония «отведения» (лат. deductio) — проводы невесты в дом жениха. Невесту «похищали» в память о древних традициях: «делать вид, будто девушку похищают из объятий матери, а если матери нет, то ближайшей родственницы». Затем пару отводили в дом мужа в сопровождении насмешливых, а также непристойных песен (лат. versus Fescennini — так назывались, возможно, потому, что считалось, что они оберегают от колдовства (лат. fascinum), песен, гимнов, шуток. Невесту вели за руки двое мальчиков, третий нес перед ней факел из терновника (лат. spina alba), который зажигали от огня на очаге дома невесты. За невестой несли прялку и веретено, как символы женских занятий в доме мужа. Прохожим раздавали (бросали) орехи как знак плодородия, которые должны были обеспечить новой семье обильное потомство.
Муж переносил жену через порог нового дома, чтобы жена не споткнулась о него, что считалось плохим знаком. После этого жена оборачивала дверной косяк шерстью и смазывала жиром (по словам Плиния Старшего, использовался волчий жир как воспоминание о волчице, вскормившей Ромула и Рема) и маслом, что, возможно, должно было отпугивать злых духов в первую ночь. Гости уходили и продолжали праздновать в другом месте.
Жену раздевали женщины, которые лишь единожды состояли в браке, и отводили к кровати мужа.
На следующий день жена появлялась впервые в наряде матроны и еще раз приносила жертвы ларам и пенатам, а также получала подарки от мужа. В этот день молодая семья устраивала праздничное застолье у себя дома в кругу близких родственников и друзей (лат. repotia).
Роскошь свадебных праздничных пиров император Август пытался ограничить законодательными мерами: затраты на свадьбу и последующее торжество не могли превышать 1000 сестерциев. Сумма слишком маленькая, поэтому этот закон, вероятно, не соблюдался. Сумма увеличивалась еще и за счет того, что гостям в благодарность за оказанную дому честь преподносили денежный подарок. Пары, не желавшие шума и больших растрат, предпочитали жениться в сельской местности…»
Итак, семнадцатилетний Гай Юлий Цезарь «похитил» свою одиннадцатилетнюю супругу из объятий ее матери, перенес через порог своего дома, а на следующий день Корнелия Цинилла впервые появилась в наряде матроны… Но безмятежное счастье, которое во все времена окружало счастливых новобрачных, было разрушено уже через несколько дней после свадьбы.
Дело в том, что отец Корнелии Циниллы — патриций Луций Корнелий Цинна — был сторонником римского военачальника и консула Гая Мария, который захватил власть в Риме, но проиграл в битве с другим претендентом на власть — Луцием Корнелием Суллой. Вряд ли перипетии большой политики интересовали юную Корнелию Циниллу, хотя Гай Юлий Цезарь бесспорно следил за «положением на фронтах». Его тесть и отец Корнелии Циниллы до конца оставался верен Гаю Марию и погиб… А Сулла, прибыв в Рим в качестве победителя, немедленно приказал изгнать всех сторонников Гая Мария и даже родственников погибших сторонников, а также демонстрацией верности Сулле со стороны его подданных должны были стать разводы с женщинами из семей сторонников Гая Мария. Многие развелись… Но Гай Юлий Цезарь отказался. Слишком дорога ему была его маленькая Корнелия Цинилла. Дороже карьеры, которой он рисковал. Дороже жизни, которую у него могли отнять: его имя едва не внесли в «проскрипционные списки» людей, объявленных вне закона и приговоренных к смерти. Спасли его только многочисленные прошения со стороны его родных, а также людей, которые видели в этом юноше яркую личность и считали, что его смерть будет утратой для Рима. Однако же Гай Юлий Цезарь был лишен престижной должности и всего своего состояния, а Корнелия Цинилла — своего приданого. Супругам пришлось покинуть Рим и уехать в Малую Азию. Однако они остались вместе и уже этим были счастливы…
Гай Юлий Цезарь, как любой римлянин, мечтал о сыне. Но из-за юного возраста вступавших в брак девушек гибель от родов стояла на первом месте среди причин женской смертности в Древнем Риме, превосходя даже ущерб от эпидемических заболеваний: достаточно почитать эпитафии на сохранившихся римских саркофагах и надгробиях, чтобы убедиться, сколько юных жен не смогли пережить рождения первого же ребенка. В благородном сословии это было столь серьезной проблемой, что, по словам польского историка Александра Кравчука, «высокая ранняя смертность среди женщин приводила к так называемой маскулинизации старших возрастных групп — мужчин в них было значительно больше, чем женщин».
Первые роды Корнелия Цинилла пережила, хотя дались они ей тяжело: свою дочь Юлию Цезарис она произвела на свет в первый же год после свадьбы, то есть сама была еще ребенком, когда родила ребенка. После Корнелия Цинилла долго хворала. Несколько последующих беременностей закончились выкидышами. Но Гай Юлий Цезарь любил свою жену также горячо, как в день их свадьбы.
Они вместе пережили многое: и изгнание, и возвращение в Рим, когда Сулла умер…
Они прожили вместе четырнадцать счастливых лет.
Корнелия Цинилла успела застать начавшееся возвышение Гая Юлия Цезаря, когда в 68 году до нашей эры она умерла, рожая их второго ребенка. Это был мальчик, и он тоже не выжил.
Гай Юлий Цезарь женился еще дважды: ведь ему нужен был сын.
Всего через год после смерти Корнелии Циниллы он женился на красавице Помпее Сулле — кстати, внучке Суллы, своего гонителя! — но эту женщину выбрала для него мать, а мнение матери Гай Юлий Цезарь уважал. Однако за шесть лет совместной жизни Помпея Сулла не принесла ему детей, и Гай Юлий Цезарь с легкостью развелся с ней, потому что считал ее глупой, болтливой транжирой.
Затем он женился на Кальпурнии Пизонис, молодой благоразумной девушке из богатой и знатной семьи. Но она тоже не смогла родить ему детей… Однако эту жену Цезарь не бросил: Кальпурния Пизонис смогла вызвать его уважение. Уважение, но не любовь.
Если бы не необходимость продлить род, возможно, он бы остался верен памяти Корнелии Циниллы: все считали, что она была его единственной истинной любовью… Вернее, оставалась единственной и истинной, пока он, на закате лет, не встретил легендарную Клеопатру. И вот как удивительно сплетает судьба свои кружева: именно Клеопатра родила Гаю Юлию Цезарю желанного сына — Цезариона.
Ему пришлось пережить смерть их с Корнелией Циниллой дочери: Юлия Цезарис вышла замуж по воле и выбору отца — и умерла в родах, так же как и ее мать…
А Гай Юлий Цезарь стал первым римским императором. Объединив в своих руках всю власть, он заменил первое имя своего имени — Гай — тем почетным кличем, которым римское войско приветствовало победителя — imperator! И отчеканил на своих монетах: Imp(erator) Caesar p(ater) p(atriae) dict(ator) perp(etuus) — «Цезарь, отец отечества, правитель неизменный». С тех пор имя Цезарь стало одновременно и титулом — всех императоров называли «Цезарь» (или, как обычно, произносят на русском, «Кесарь»)
Он был убит в результате заговора 15 марта 44 года до нашей эры.
И кто знает, быть может, когда тьма застилала его глаза, он вспомнил не последнюю свою любовь, не египетскую царицу Клеопатру во всем блеске ее красоты и славы, а ту нежную застенчивую девочку, которую он когда-то перенес через порог своего самого первого дома?…
Гай Юлий Октавиан Август и Ливия Друзилла
17 января 38 года до нашей эры
Ливия Друзилла была красавицей. Это могло бы стать источником множества неприятностей для нее и ее близких, если бы она не была к тому же умна и не обладала уникальным даром приспосабливаться к обстоятельствам.
Девица из благородного патрицианского рода, Ливия Друзилла в шестнадцать лет была выдана замуж за Тиберия Клавдия: он был одним из военачальников Гая Юлия Цезаря, но, когда того убили заговорщики, изменил своей присяге и присоединился к убийцам. Тиберий Клавдий считал, что выбрал победившую сторону. Однако вскоре ему пришлось бежать из Рима: Гай Юлий Октавиан Август, приемный сын Цезаря, преследовал всех убийц его отца, а также всех, кто его предал.
Ливия Друзилла только что родила сына Тиберия, будущего императора, и с грудным младенцем на руках ей пришлось бежать вместе с мужем. Когда они под покровом ночи поднимались на корабль в Неаполе, плач малыша Тиберия едва не выдал их. Из Сицилии они бежали в Спарту, оттуда пробирались горными тропами и попали в лесной пожар… Ливия Друзилла, спасая Тиберия, сильно пострадала: сгорела ее одежда и волосы, и на теле навсегда остались шрамы. Но прекрасное лицо огонь не тронул, волосы потом отросли, а тело было прикрыто нарядной одеждой, когда она, девятнадцатилетняя, беременная вторым ребенком, предстала перед глазами Гая Юлия Октавиана Августа: из политических соображений он решил простить врагов Цезаря и позволил их семьям вернуться в Рим.
