Вячеслав Бондаренко - 100 великих русских эмигрантов
Своего рода оборотной стороной деятельности русской эмигрантки стала поддержка, которую она получала со стороны правительства фашистской Италии. В 1936 г. балет Я Руской с огромным успехом выступил также на Олимпийских играх в Берлине. Но обвинять хореографа в «культурном сотрудничестве с фашизмом» никаких оснований нет – просто эстетика оркестики во многом совпадала с носившейся в 1930-х гг. в воздухе идеей создания «нового человека», которой в той или иной форме переболели тогда все европейские страны. То, что потом начало восприниматься как «фашистское искусство», было не более чем духом времени, общим для большинства деятелей культуры той поры.
В 1940 г. миланский период в творчестве хореографа завершился. Ее пригласили в Рим, где в структуре Национальной Королевской академии драматического искусства была основана Национальная Королевская школа танца. Возглавила ее Я Руская. Падение в Италии режима Муссонили (1943), а затем и монархии (1946) никак не сказалось на высоком положении преподавателя. Школа всего лишь лишилась титула «Королевской», а в 1948 году получила самостоятельность. Под наименованием «Национальная академия танца» она существует в Италии по сей день. Я Руская руководила работой школы (затем – академии) три десятилетия, воспитав десятки выдающихся артисток итальянского танцевального искусства. В 1962 г. за свои заслуги знаменитый хореограф была удостоена премии «Золотая Минерва», в 1965-м – Международной премии имени Изабеллы д’Эсте. В последние годы жизни Я Руская посвятила себя работе над итоговой книгой своей жизни – «Теория и запись танца» (она увидела свет в Риме в 1970 г.). К сожалению, в СССР о знаменитой соотечественнице не знал практически никто…
Скончалась великая итальянская танцовщица и педагог 14 апреля 1970 г. в Риме в возрасте 68 лет. Ее могила находится на римском кладбище Тестаччо, где похоронены десятки выходцев из России. Надпись на ее надгробном памятнике гласит: «Основательница Национальной академии танца. Посвятила хореографическому искусству с решительностью и самоотверженностью всю себя без остатка».
Борис Поплавский
(1903–1935)
Борис Юлианович Поплавский родился в Москве 24 мая 1903 г. в обеспеченной интеллигентной семье – его отец, успешный коммерсант, в молодости окончил консерваторию, мать была скрипачкой. В детстве Борис часто ездил за границу, в совершенстве владел французским языком. Большое влияние на него оказала старшая сестра Наталья, одаренная поэтесса, выпустившая в 1917 г. единственный сборник. Впечатленный ее примером, Поплавский сам начал пробовать силы в стихосложении.
После революции вместе с отцом Борис уехал на юг России – сначала в Харьков, затем в Ялту, где в январе 1919 г. Поплавский дебютировал с публичным чтением своих стихов. Эмигрировать Поплавские не собирались – летом 1919-го, на пике успехов Добровольческой армии, они переехали в Ростов-на-Дону. Именно там, в альманахе «Радио», увидели свет первые стихи Бориса. Однако наступление красных вынудило семью эвакуироваться в Константинополь, откуда Поплавские в конце мая 1921 г. перебрались в Париж. С этим городом (не считая проведенных в Берлине 1922–1924 гг.) отныне была связана вся жизнь Поплавского.
Во Франции Поплавские жили скромно – отец преподавал музыку, мать работала портнихой, сам Борис получал маленькую стипендию в художественной академии Гран-Шомье (одно время он надеялся стать художником). В 1924 г. Поплавский посещал лекции на историко-филологическом факультете Сорбонны, но учебу так и не закончил. В дальнейшем он неустанно занимался самообразованием, проводя целые дни в библиотеке Святой Женевьевы. По свидетельству его знакомых, любимым чтением Поплавского были жития святых, эту маленькую книжечку он постоянно носил с собой в кармане пиджака, а единственным украшением его убогой комнатки был иконостас, рядом с которым на стене висели боксерские перчатки.
Б.Ю. Поплавский
К середине 1920-х Борис окончательно понял, что поэзия – это его призвание. Он участвует в литературных группах «Гатарапак», «Через», «Кочевье», в 1925 г. вступает в Союз молодых писателей и поэтов. В 1931-м вышел первый (и единственный прижизненный) сборник поэта – «Флаги».
Стиль Поплавского ярко выделялся на общем фоне эмигрантской поэзии. В нем своеобразно преломлялись традиции как русской (Блок) и советской (Пастернак), так и французской (Рембо, Аполлинер) поэтических школ. Д.С.Мережковский заявлял: «Если эмигрантская литература дала Поплавского, то этого одного с лихвой достаточно для ее оправдания на всяких будущих судилищах». Самым талантливым поэтом эмиграции считал Поплавского и обычно строгий к литературной молодежи В.Ф. Ходасевич. Вместе с тем многие читатели отмечали техническое несовершенство поэзии Поплавского, некоторые вообще считали его безграмотным стихоплетом, умело разрекламировавшим свои вирши. Тематика Поплавского, любовавшегося Смертью в ее разных проявлениях, тоже вызывала противоречивые отзывы: одних она завораживала своей сюрреалистичностью, других отталкивала, казалась холодной, почти тошнотворной.
Так или иначе, в 1929–1935 гг. Борис Поплавский был признанной звездой молодого русского литературного Парижа. Его печатал самый престижный журнал русского зарубежья «Современные записки», критику и главы из романа «Аполлон Безобразов» помещал журнал «Числа». Поплавский был регулярным участником собраний в литературном салоне Мережковских. Вместе с тем успех во многом был только внешним: роман целиком напечатать так и не удалось, «Флаги» увидели свет только благодаря помощи меценатки. Тяжелым ударом для поэта стал отъезд в СССР в 1934 г. его любимой женщины Натальи Столяровой. В дневнике Поплавский так описывал свое состояние: «Киплю под страшным давлением, без темы, без аудитории, без жены, без страны, без друзей». Борис глушил стресс алкоголем, пристрастился к наркотикам, повторяя судьбу своих любимых «проклятых поэтов». Многие мемуаристы запечатлели облик завсегдатая монпарнасских кафе, никогда не снимавшего черных очков, одетого в странную смесь матросского и дорожного костюмов…
9 октября 1935 г. хорошо известный в Париже продавец наркотиков С. Ярхо предложил Поплавскому разделить с ним «дозу». Борис согласился… Инъекция героина оказалась смертельной. Как выяснилось, Ярхо давно собирался свести счеты с жизнью и решил прихватить с собой Поплавского «за компанию». Могила поэта, ушедшего из жизни в 32 года, находится на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
По сей день оценки творчества и личности Бориса Поплавского различны. Но трагическая и противоречивая фигура «проклятого поэта» русского Парижа по-прежнему привлекает все новых и новых читателей.
Георгий Гамов
(1904–1968)
Георгий Антонович Гамов родился 20 февраля 1904 г. в Одессе в дворянской семье учителя русского языка и литературы Антона Михайловича Гамова и его жены Александры Арсеньевны, урожденной Лебединцевой. Уже в раннем детстве Георгий увлекся точными науками – физикой, химией, биологией. В семье это увлечение поощряли, и в 1913-м мальчик поступил в Одесское реальное училище. Революция и Гражданская война на семье Гамовых не отразились, страну они решили не покидать и остались в Одессе, так что закончил учебу Георгий уже при Советской власти. В 1920 г. он поступил на математическое отделение физико-математического факультета Новороссийского университета и одновременно устроился на работу в вычислительное бюро Одесской астрономической обсерватории.
Два года спустя Георгий принял важное решение – перевестись на физико-математический факультет Петроградского университета. Центр молодой советской физики тогда размещался именно там, а Гамов не хотел оставаться в стороне от новейших тенденций. Вскоре стало ясно, что с выбором вуза он не ошибся. В 1926 г. одаренный студент был оставлен в аспирантуре, где его руководителем стал знаменитый физик Ю.А. Крутков. Тогда же кандидатура Гамова была рассмотрена на предмет научной стажировки за рубежом, правда, документы ему выдали только в мае 1928 г. В Гёттингенском университете Гамов занялся теорией атомного ядра, и уже в июле 1928-го опубликованная в немецком журнале статья 24-летнего советского физика об альфа-частицах прославила его на весь научный мир.
В сентябре 1928 г. по пути в Ленинград Гамов посетил в Копенгагене Нильса Бора. Это стало началом активной зарубежной деятельности молодого советского физика: Бор рекомендовал ему остаться в Дании на год, выхлопотал стипендию. Гамов мог свободно путешествовать по Европе, встречаться с ведущими физиками. В СССР он вернулся в начале 1929 г., но ненадолго – в сентябре уехал в Великобританию, так как получил годовой грант Рокфеллеровского центра для работы в Кавендишской лаборатии в Кембридже. Весной 1931 г. срок действия визы истек, и Гамов в очередной раз вернулся в СССР.
