Александр Кучинский - Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе
В те годы КГБ СССР под руководством Юрия Андропова, бессменного чекиста и ревностного блюстителя законности, пошел на открытую конфронтацию с МВД СССР. Началась борьба двух китов. Образ советского милиционера беспощадно топтался, факты милицейской нечистоплотности исправно поступали в ЦК КПСС, использовался малейший предлог, чтобы дискредитировать главу МВД Николая Щелокова. В почву будущей легенды о «Белой стреле» упали первые зерна.
Причин для такой активности у Юрия Владимировича было несколько. В конце декабря 1980 года на станции метро «Ждановская» милиционеры зверски убили сотрудника отдела кадров секретариата КГБ СССР. В тот вечер подполковник М., отметивший в ресторане с друзьями свое сорокалетие, возвращался домой навеселе. В нетрезвой рассеянности, он оставил в вагоне портфель. На выходе из метро офицер вспомнил о своих вещах и поспешил вернуться. К тому времени портфель уже оказался в дежурной комнате милиции. Ее обитатели, пять дюжих милиционеров, вытряхнули три бутылки коньяка, которые друзья на прощанье завернули юбиляру, и устроили скромную трапезу. Подполковник, не церемонясь, вошел в дежурку, пожелал приятного аппетита и потребовал портфель назад. Эта «дерзость» стоила ему жизни. Озверевшие стражи подземного порядка забили его ногами. Затем погрузили в автомобиль, вывезли за город и там окончательно добили металлическим прутом.
Спустя сутки труп кадрового офицера КГБ обнаружили и опознали. Это было уже ЧП союзного масштаба. Когда Андропов получил спецдонесение, он бросил на расследование лучших асов госбезопасности. Дело было «на мази». Получив санкцию Генеральной прокуратуры СССР, оперативники арестовали все документы отдела милиции по охране метрополитена. Заодно были изъяты бумаги в милицейских ведомствах, которые располагались возле станции «Ждановская».
Спустя две недели пятеро убийц сидели в чекистских казематах и бойко сознавались в содеянном. Говорили, что следственная группа получила негласное разрешение вести допрос любыми методами, но такой слух в данном случае выглядит сомнительным. Шефу КГБ требовалась козырная и, главное, чистоплотная карта в борьбе со Щелоковым и его аппаратом. Он ее получил. Суд над «великолепной пятеркой» должен был превратиться в судебный процесс над советской милицией. И правосудие оправдало надежды: четверо убийц получили расстрел.
К тому времени у Юрия Андропова имелись все основания предвзято относиться к системе МВД и ее руководителю Николаю Щелокову. После неудачной попытки Щелокова 10 сентября 1982 года арестовать Андропова, руководящий аппарат МВД СССР был обречен. Существовал еще один малоизвестный факт, сыгравший, вероятно, не последнюю роль в отношених Министерства внутренних дел и Комитета госбезопасности. В Тирасполе дежурный наряд милиции до смерти избил его старшего сына от первого брака. Этот трагический инцидент для общества прошел незаметно. Возможно, потому, что сын связался с уголовниками и превратился в алкоголика. Год спустя в Советском Союзе полным ходом шла дискредитация органов внутренних дел. По инициативе Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова в стройной структуре КГБ СССР появилось новая служба — Управление «В», призванное вести контрразведку в системе МВД.
С началом перестройки всю грязь, выявленную и скопившуюся за последние годы, вывалили на страницы центральных газет и журналов. Затем пришла очередь хаять уже КГБ, чуть позже под раздачу попало ГРУ. После полной дискредитации силовых министерств, комитетов и управлений слух о мифической «Белой стреле» (автор легенды до сих пор неизвестен) никого не удивил. Он без натяжки вписался в моральный облик сегодняшнего милиционера или чекиста. Легенда даже вызвала бурю народных симпатий, которые вмещались в одной фразе: «Давно пора!». Народ жаждет справедливости любой ценой и любыми средствами.
В каждой высокоразвитой стране мира есть свои легенды и мифы о тайных происках родимых спецслужб. Со временем они возводятся в ранг народного фольклора. Американская киноиндустрия давно полюбила образ суперкиллера, который не мог не пройти тренировку в отрядах командос, страдая от вражеских пуль, ножей и напалма.
ЦРУ и ФБР молва приписывает ряд ликвидации, совершенных их спецбоевиками. Но спецслужбы подозреваются в политических ликвидациях. За каждой подобной акцией стоит конкретная группа лиц, разыгрывающая многоходовку и получающая в конечном итоге экономический или политический эффект.
По российской же легенде «Белая стрела» устраняет «объект» лишь по идейным соображениям, не корысти ради, а для всеобщей пользы. То есть, своими методами помогает выполнять государственную программу борьбы с преступностью. Вы можете представить себе должностное лицо, которое бескорыстно отдает приказ убить человека? Я — нет.
Дело № 110052
15 декабря 1994 года в девять вечера в подмосковном поселке Жостово началась боевая операция по захвату вора в законе Паши Захарова, однофамильца балашихинского законника. После продолжительного наблюдения за его особняком бойцы кунцевского РУОПа пошли на штурм. Двенадцать автомобилей одновременно подъехали к двухметровому ограждению, и полсотни бойцов с короткими автоматами окружили обитель вора.
Из оперативной справки ГУВД г. Москвы:
Захаров В. П. (кличка «Цируль», «Паша Цируль»), 1934 года рождения, уроженец г. Москвы, освобожден из мест лишения свободы 28 июня 1985 года, склонен к употреблению наркотических средств. Захаров является лидером преступной группировки, которая занимается вымогательством и похищением людей с целью получения выкупа. Собрания членов группировки проходят по месту жительства Захарова (пос. Жостово).
После отсидки Цируль старался блюсти имидж завязавшего вора. Он возвел трехэтажный особняк, напоминающий цитадель — глухой бетонный забор, пулеустойчивые стекла, огромные металлические ворота с электроприводом — и, казалось, полностью окунулся в домашние хлопоты. Захаров выращивал цветы, много читал, открыл для себя прелести классической музыки. Он игнорировал воровские сходки и держался в стороне от склок между пиковыми и славянами. За последние девять лет карательные органы не смогли уличить законника Цируля в криминале.
Тем не менее, поступали агентурные сообщения, где Захарову отводилась роль лидера банды, которая обложила данью ряд частных фирм Москвы и Подмосковья, торгует оружием и наркотиками, отстреливает конкурентов. Полагали, что его братва похищала коммерсантов и пытала их, требуя за свободу крупные суммы. Однако дальше оперативной информации дело не двинулось. Все девять лет за Цирулем шла «наружка», прослушивались телефонные разговоры, вербовались лица из окружения вора, но усилия спецслужб оказались напрасными.
В середине декабря РУОП решил лично наведаться в тихую обитель Паши Цируля, где якобы должны собраться главари уголовных формирований, а попросту, планировался сходняк. По команде бойцы спецназа со всех сторон дружно перемахнули бетонный забор и подступили к дому. Дальнейшие события получили такой резонанс, что породили множество слухов и домыслов. На свет родилась версия, что штурмовой бригаде приказали стрелять на поражение при малейшем сопротивлении. Таким образом, спецслужбы намеревались физически устранить вора в законе.
В момент ареста Цируль не сопротивлялся. Он лежал под капельницей и принимал через вшитую в шею трубку какое-то лекарство: врачи обнаружили у Захарова злокачественную опухоль легкого. Процесс ареста и обыска истолковывался далеко не однозначно, и его интерпретация зависела от источника информации. Роза Захарова, жена Паши, вспоминала о событиях того вечера так:
«После того, как поставила мужу капельницу, я спустилась на первый этаж дома. Мы сидели там впятером: я, двадцатилетняя дочь Павла, моя подруга и двое наших детей — ее дочь и мой сын. Когда раздался звон разбитых окон, я подскочила к двери. В ответ на мой крик мне сказали, чтобы я открывала двери поскорей — пришла милиция. Уже открыв дверь, я услышала автоматную пальбу — стрельнули в воздух, поверх моей головы. Дальше все было, как в страшном сне: нас положили на пол, в дом ворвалось множество людей в масках и двое в штатском. Они кричали, стреляли, били посуду, мебель и разбежались по комнатам. Нас заперли в одну комнату. Я слышала крик мужа: „За что убиваете, гады?“ Но в тот момент, когда я попыталась подняться, милиционер наступил мне ногой на шею и сказал, чтобы я лежала спокойно. Примерно через два с половиной часа мужчина в штатском привел меня в другую комнату и, выдвинув буфетный ящик, достал оттуда обойму с патронами.
Капитан Ракогон, как он позже назвался, заявил мне, что мужа они не нашли. Через три дня я узнала, что мой муж задержан сотрудниками РУОПа и находится в следственном изоляторе на Петровке».
