Дэниел Макинерни - США: История страны
Спорный курс, который избрали Соединенные Штаты, в самом начале был отмечен безусловным триумфом на юго-западе. Но прошло совсем немного времени, и радостное приобретение – новая звездочка на государственном флаге – принесло новые, весьма болезненные шрамы на теле нации.
Мексиканская война
С 1824 года Мексика широко использовала американских иммигрантов в процессе освоения техасских земель. Молодая республика с готовностью участвовала в этом широкомасштабном проекте. В 1835 году в Техасе уже проживали 30 тыс. американцев (и их рабов), числом намного превосходя мексиканское население. Освоившись, американцы решили добиваться автономии. В 1836 году переселенцы объявили о независимости, и это стало началом войны с Мексикой. Вооруженный конфликт начался для мятежников неудачно: в марте 1836 года они потерпели сокрушительное поражение близ форта Аламо на реке Сан-Антонио. Но уже в апреле американские войска под командованием Сэма Хьюстона взяли реванш, разбив мексиканцев под Сан-Хасинто. Вскоре после того был заключен мирный договор (хотя мексиканское правительство и отказалось официально его ратифицировать), который даровал желанную независимость американским переселенцам. Техасцы стремились узаконить свое положение и войти в Соединенные Штаты в качестве одного из штатов. Но антирабовладельческая фракция Конгресса опасалась, что появление еще одного рабовладельческого штата нарушит внутригосударственный баланс в пользу Юга. Поэтому вопрос о присоединении Техаса откладывался почти на протяжении десяти лет. Лишь в 1845 году – после ряда маневров, предпринятых правящей демократической партией – Техас вошел наконец в состав США на правах рабовладельческого штата. Президент Джеймс К. Полк, ярый сторонник экспансионистской политики, был не прочь присоединить и другие территории. С этой целью он направил своего эмиссара в Мехико – узаконить свершившуюся аннексию и, возможно, договориться о покупке новых земель. Однако мексиканское правительство отказалось от предложения президента.
Потерпев неудачу в переговорах, Полк решил прибегнуть к силовому давлению. Генерал Закари Тейлор получил приказ пересечь реку Нуэсес, вторгнуться на спорную территорию и спровоцировать вооруженное столкновение с мексиканскими войсками, что и было исполнено незамедлительно. Полк обвинил соседей в нарушении государственной границы США, и в мае 1846 года Конгресс официально объявил войну Мексике. Далее события развивались с устрашающей быстротой. Войска генерала Тейлора форсировали реку Рио-Гранде и захватили город Матаморос. Вслед за этим они напали на Монтеррей и, продвинувшись на юг, разбили мексиканские силы под Буэна Вистой. В то же время полковник Стивен У. Кирни выступил со своим отрядом из Канзаса в направлении Санта-Фе и захватил часть территории Нью-Мексико. Затем войска Кирни проследовали до побережья, где объединились с Тихоокеанской эскадрой США и группой повстанцев под предводительством Джона Ч. Фремонта. К январю 1847 года им удалось захватить контроль над всей Калифорнией. В марте того же года войска генерала Уинфилда Скотта захватили Веракрус и направились на запад, в сторону Мехико. В сентябре 1847 года мексиканцы вынуждены были сдать свою столицу и подписать договор Гваделупа – Идальго. В начале 1848 года война завершилась.
В результате Соединенные Штаты получили доступ к огромным новым территориям. Заключенный договор подтвердил их притязания на техасские земли и передал под американский контроль северные провинции Мексики (сюда целиком входили современные штаты Калифорния, Невада, Юта и частично – Вайоминг, Аризона, Нью-Мексико, Колорадо, Оклахома и Канзас). Таким образом, «Мексиканская уступка» совокупно с присоединенным Техасом увеличила площадь США почти на миллион квадратных миль. Орегонская территория, полученная двумя годами ранее в результате договора с Британией, подарила еще 285 тыс. кв. миль. За три года – с 1845-го по 1848 год – Соединенные Штаты приобрели больше земель, чем за предыдущие 50 лет. Весьма впечатляющий результат, затмивший сделку с покупкой Луизианы. Присоединенные территории превышали первоначальную площадь тринадцати объединившихся штатов. Подобное приобретение означало «возникновение новой американской державы».
Многие американцы радостно приветствовали бурный рост государства, однако раздавались и недовольные голоса. К примеру, Эмерсон предсказывал победу Соединенных Штатов над Мексикой, но предупреждал, что американскому народу придется заплатить дорогую цену за эту победу. «…Как если бы человек проглотил дозу мышьяка, погибельную для его организма. Мексика отравит нас». В погоне за вожделенными землями американцы уподобились средневековому алхимику, который вместо долгожданного «философского камня» изобрел смертоносный яд. По словам современного историка Уильяма Уисека, Соединенные Штаты стремились достичь внутреннего мира, решая спорный вопрос рабства через «секционные сделки» с четко очерченными границами. Первую такую попытку Конгресс сделал в 1820 году, приняв так называемый «Миссурийский компромисс». Этот документ запрещал рабство на всех территориях, образовавшихся в результате приобретения Луизианы к северу от воображаемой линии 36° 30 . Беда в том, что таким образом – просто проведя воображаемую линию в пространстве – проблему рабства удавалось разрешить лишь в теории, поскольку само пространство оставалось прежним (по крайней мере, еще на протяжении четверти века). Если задаться вопросом, что помешало сработать старым испытанным рецептам и едва не разрушило национальный дом, ответ прозвучит несколько неожиданно: именно внезапный и стремительный рост государства. Как объясняет все тот же Уисек, «гражданская война почти наверняка не разразилась бы – уж во всяком случае этого не случилось бы в 1860 году, – обсуждайся вопрос о рабстве в условиях стабильной, сохраняющей прежние границы нации».
Так или иначе, в 1848 году республика, занимавшая практически целый континент и все еще помышлявшая о дальнейшем росте, вынуждена была задуматься: что же ей делать с этими новыми землями? Некоторые полагали достаточным запретить рабство на территории, приобретенной в результате «мексиканской уступки». Другие ратовали за «свободную землю» на всей площади Соединенных Штатов. Были и те, кто предлагал продлить «границу свободы», проходившую вдоль 36-й параллели, дальше на запад, до самого океана. Большинство южан настаивали на том, что граждане имеют право перевозить свою собственность (включая «живую собственность», т. е. рабов) в любую точку государства. Сторонники «народного суверенитета» считали, что вопрос рабства должен решаться не на федеральном уровне, а непосредственно в легислатурах штатов. Существовала также небольшая группа радикальных аболиционистов, требовавших немедленной отмены рабства на всей территории Соединенных Штатов. В последующее десятилетие споры по этому животрепещущему вопросу становились все более ожесточенными. Парадокс заключался в том, что по мере того как площади плодородных земель расширялись, почва для компромисса безнадежно сужалась.
Компромисс 1850 года
Начнем с того, что необъятные просторы, свалившиеся на голову американцев, сами по себе представляли серьезную проблему. К тому же ситуация осложнялась массовыми перемещениями больших групп людей на эту территорию. В июле 1847 года группа из 150 мормонов под предводительством Браэма Янга двинулась вдоль северо-восточной границы Большого Бассейна. Достигнув берегов Большого Соленого озера, Янг объявил, что «это то самое место», где подвергавшиеся гонениям члены церкви обретут наконец мир и покой. Тысячи пионеров-мормонов со всей страны потянулись в «землю обетованную». Американцы с тревогой наблюдали, как территория Юты на Западе быстро заполняется религиозными радикалами, которых на Востоке посчитали чересчур уж опасными.
А на Тихоокеанском побережье разнообразные общины росли, как грибы, и привлекала их мечта скорее о земных благах, чем о загробной награде. В январе 1848 года в предгорьях Сьерра-Невады обнаружили золото, и сюда хлынул поток искателей счастья. За два года «золотой лихорадки» население Калифорнии увеличилось с 14 тыс. до 100 тыс. человек. За каких-нибудь 8 лет маленький заштатный Сан-Франциско, где проживали всего 200 человек, вырос в полноценный город с 50-тысячным населением. Налицо были все признаки экономического расцвета. В социальном плане регион тоже изменился: здесь появилось множество европейцев, мексиканцев, китайцев и представителей коренного населения. Но важнее всего оказались политические последствия быстрого развития Калифорнии: очень скоро население выросло настолько, что у региона появились реальные надежды на включение в состав США на правах самостоятельного штата.
Республиканская верхушка весьма благосклонно отнеслась к подобному намерению. Дело в том, что в Калифорнии никогда не существовало рабства. Таким образом, с ее вхождением в состав республики устанавливалось исключительно удобное соотношение: 15 свободных штатов на 15 рабовладельческих. Вслед за тем к Соединенным Штатам присоединились территории Орегона, Юты и Нью-Мексико, что обещало новые изменения во внутригосударственном балансе. В конце концов сенаторы Генри Клэй (Кентукки) и Стивен Э. Дуглас (Иллинойс) разработали целый пакет предложений по наболевшему вопросу о рабстве и в июле 1850 года представили их на рассмотрение Конгресса. Хотя целиком законопроект был отклонен, но пять важнейших статей конгрессмены рассматривали отдельно и в сентябре 1850 года одобрили. Во-первых, решено было принять Калифорнию в состав США на правах свободного штата. Во-вторых, на территории Юты и Нью-Мексико устанавливался принцип народного суверенитета, при котором население штатов получало право самостоятельно решить их судьбу (обе новые территории сделали выбор в пользу рабовладения). В-третьих, законопроект определил границы штата Техас. В-четвертых, конгрессмены своим решением запретили работорговлю (но не рабовладение) в округе Колумбия. И в-пятых, Конгресс гарантировал защиту имущества рабовладельцев со стороны федеральных властей.
