Марк Котлярский - Тайны еврейского секса

Однако в семнадцатом веке и это табу было нарушено, что в немалой степени связано с появлением в еврейской истории первого лжемессии Шабтая Цви (в русском варианте – Сабтая).

Таинственна и непостижима его судьба – человека, объявившего себя Мессией и создавшего огромную секту своих последователей. Он родился в 1626 году в турецком городке Измир.

Израильский исследователь Эли Шай, который более двадцати лет занимается личностью Шабтая Цви в частности и саббатианством вообще, утверждает, что приоткрыл завесу таинственности над этой неоднозначной личностью:

– Взгляд на Шабтая Цви как на жертву сексуального преступления, которой он стал еще в детстве, заинтересовал меня невероятно. Я начал писать о нем книгу, стал изучать психологические источники, в которых описывается поведение жертв сексуального насилия, перенесших травму в детстве. И я понял, что этим можно многое объяснить в туманной истории саббатианства.

Более того, исследователь из той же детской травмы выводит и проблемы с потенцией у человека, объявившего себя мессией и пророком, и неопределенность его сексуальных предпочтений, и даже… возникновение мессианских амбиций.

По словам Эли Шая, Шабтай Цви долго хранил молчание после того, как его изнасиловал некий педофил-гомосексуалист. У него очень быстро возникло и стало крепнуть ощущение одиночества и собственной избранности. Кстати, подобные ощущения характеризуют поведение многих жертв сексуальных преступлений. Человек, ставший жертвой, чувствует некую особенность своей судьбы, свое отличие от других детей в школе или в семье. А оборотная сторона медали – одиночество и униженность. Все это вкупе может с легкостью привести к мысли о своей избранности, к вере о собственном мессианском предназначении.

Скорее всего, нечто подобное произошло и с Шабтаем Цви.

Один из крупнейших знатоков Талмуда и истории иудаизма профессор Гершон Шолем выдвинул свою версию, объясняющую поведение Шабтая Цви. Согласно этой версии, лжемессия страдал маниакально-депрессивным психозом, который развился у него на почве подавления сексуальности и чувства вины из-за занятия онанизмом.

Эли Шай придерживается своей точки зрения. Он объясняет, что к разгадке его привела одна-единственная фраза, вычитанная из книги «Зеркало праведника Авраама» (ее написал в 1665 году некий Натан из Газы, ближайший сподвижник Цви):

«И он – шести лет от роду – в пламени, и сделали ему шрам на коже на срамном месте, и видел он сны, которые пугали его, и он никому ничего не рассказал, и цеплялись к нему подонки, которые хотели сбить его с пути истинного, и били его, но он их не послушал…».

– Вот это и есть истинная картина преступления, о котором я говорил! – восклицает Эли Шай.

Так это или нет, но жизнь и судьба одной из самых загадочных личностей в истории еврейства, похоже, действительно покоится на… сексе. Его неистовый Шабтай сделал движителем своей идеи, своего мессианства; секс стал основой деятельности его секты.

Шабтай Цви обладал еще и каким-то невиданным даром убеждения – ему удалось убедить своих сторонников, что спасение придет к человечеству из греха, оно родится из разврата и нарушения всех табу, запретов и ограничений.

Странно, но факт: сторонники саббатианства тоже пытались прийти к спасению «от противного», стараясь извратить все заповеди иудаизма. Они исходили из предположения, что в момент явления Мессии все запреты будут отменены: то, что было запрещено, станет дозволенным, а то, что было разрешено, станет запретным. И… вывод саббатианцами был сделан удивительный: не только можно совершать действия, кодифицированные иудаизмом как сексуальные преступления (например, соитие среди святых книг), но и нужно это делать в обязательном порядке, нужно осквернять священные места и священные дни (ну, чем не провозвестники большевизма?!).

Судя по дошедшим до нас обрывочным свидетельствам, у Шабтая Цви и в самом деле были серьезные сексуальные проблемы. Некоторые документы свидетельствуют, что в молодости он был дважды женат – в 20 и 24 года. Однако же и первая, и вторая его жены остались девственницами, он так и не смог приблизиться к ним – и потому вынужден был развестись с ними. И лишь третья жена – блудница Сара – сделала его мужчиной.

Кстати, о блуднице, ставшей ключевой фигурой в биографии не только Шабтая Цви, но и Иисуса Христа.

– Обе эти мессианские личности, – замечает уже упоминавшийся нами Эли Шай, – чувствовали некое мистическое влечение к блуднице. Иисус и Мария Магдалина, Шабтай Цви и женщина, которую в книгах называют Сарой-ашкеназкой. Это была еврейка, родителей которой убили во время погрома. У нее из-за этого пострадал рассудок; она занималась проституцией, подыскивая клиентов на проезжем тракте. Но вместе с тем Сара пророчествовала, что однажды наступит день, когда она станет женой Мессии. Слухи об этой странной женщине докатились и до Шабтая Цви, он послал за ней, намереваясь сделать своей женой…

Этот акт необходим был для того, чтобы последователи поверили: Шабтай Цви – Мессия, и только он способен на «великую поправку». Да и сам поступок – вытащить женщину из грязи – необычайно тешил самолюбие находчивого самозванца.

Нельзя сказать, что появление «Мессии», – пусть даже и в еврейской среде, особенно пришлось по нраву турецким властям; более того, они расценили это как бунт против султана.

Вскоре Шабтая Цви схватили и поставили перед выбором: принять ислам или умереть.

Вот, кстати, как описывает армянская летопись XVII века историю развенчания лжемессии:

«Когда о делах Сабеты[11] доложили султану Махмату, сыну султана Ибрагима, он сам взялся чинить суд, на котором присутствовали гази-аскар, муфтий, садразам и все прочие придворные чины. Что касается всадников и толпы народа, то их было несметное количество, словно звезды неба и песок морской; они пришли на зрелище. Там были поставлены войска, вооруженные луками, стрелами и ружьями; развели огонь, засветили факелы и приготовили орудия для пытания Сабеты. В суд был вызван некий муж по имени Гаяти-зада, который родом и верой раньше был евреем, но позднее, отрекшись от иудейства, перешел в магометанскую религию и сделался турком; его представили в качестве переводчика между Сабетой и султаном.

На суде Гаяти-зада сказал Сабете: «Видишь ли эти готовые оружия и орудия для пыток? Все это уготовано для тебя. Ты распустил о себе слухи и взбудоражил мир, за что султан, заклеймив тебя позором, предаст тебя казни и смерти при помощи новых истязаний. Ныне если ты обладаешь силой творить чудеса, то сотвори какое-либо чудо, прояви свою силу и спаси тем себя и твой народ…». Но Сабета от страха и ужаса так растерялся, что вся кровь ударила ему в сердце; он стал отпираться и всю вину свалил на евреев, говоря: «Мой народ, в своем слепом заблуждении, распустил про меня нелепость. Я вовсе не такой, каким он меня выставляет; я простой чтец. Прочитав много книг, я убедился, что единственным пророком является ваш истинный пророк Магомет, пришедший в мир ради исправления всего человечества. Вот уже двадцать лет, как я следую по его стопам и его признаю». Тут же он отрекся от иудейства, принял религию магометанскую и стал мусульманином, изменив своей вере…».

Таким образом, выбрав ислам, Шабтай Цви «выторговал» себе более десяти лет жизни. Вплоть до своей смерти в 1676 году он призывал всех своих приверженцев принять ислам.

Более двухсот семей последовали примеру своего «гуру» и перешли в ислам; в общих своих чертах саббатианство просуществовало в виде секты довольно продолжительное время.

В исторических документах сохранилось описание одного из обрядов, свойственных этой секте и называемых «праздник первого ягненка». В определенный день собирались супружеские пары, сочетавшиеся браком в текущем году. Они усаживались за трапезу, поедая первого, рожденного весной того же года ягненка. Затем гасили свет и… начиналась оргия группового секса. Сектанты верили, что в одного из «мамзеров» (незаконнорожденных), зачатых в этом коллективном соитии, непременно переселится душа Мессии.

Таким образом, Шабтай Цви являет собой яркий пример того, как отклонение от сексуальных норм, предписанных еврейскими мудрецами, породило секту; как человек, возомнивший себя пророком, на самом деле, стал проповедником порока.

– Шабтая Цви всю жизнь раздирали противоречия, – подчеркивает Эли Шай. – Он учил Тору, но мечтал о связи с блудницей, страдал от импотенции, но участвовал в диких оргиях. Он был отличным певцом, исполнял трогательные испанские и сефардские романсы и вместе с тем проводил кощунственный ритуал коллективного совокупления. Шабтай Цви оказался не в состоянии исполнить свой супружеский долг по отношению к своим первым двум женам, но в то же время его характеризовали как мужчину, который умел доставить женщине небывалое наслаждение. Жизнь Шабтая Цви могла бы послужить сюжетом для авантюрного романа, в котором главный герой – харизматичный лидер символизировал бы собой божественность, пытаясь ускорить спасение, но добился совершенно иных результатов. Это – одна из самых фантастических и трагических фигур еврейской истории, чья судьба, исковерканная сексуальным насилием, так и не смогла вывернуть на праведный путь.