Сергей Мусский - 100 великих скульпторов
С разных мест площади памятник виден был по-разному. Те, кто смотрел на него спереди, видели широкий шаг коня, мышцы, играющие под его кожей, морду с раздувающимися ноздрями, величественную фигуру всадника. При взгляде сбоку зритель прежде всего обращает внимание на повелительный жест протянутой руки. Горделиво откинута голова, лицо обрамляют пышные локоны. Но, несмотря на модный французский парик, на всаднике одежда римского полководца — богато украшенный панцирь, туника, плащ. Если смотреть на памятник сзади, видны рассыпавшиеся по плечам локоны и глубокие складки плаща, на которых играет солнечный свет и выступают резкие тени.
Это произведение Жирардона в течение всего XVIII века служило образцом для конных памятников европейских государей.
Через сто лет, в дни Великой французской революции, памятник как символ королевской власти был уничтожен. Но сохранилась его модель. Она находится в Эрмитаже, занимая центральное место в зале французского искусства второй половины XVII века.
Можно сказать, что Жирардон вместе с Пюже и Куазевоксом выражают всё XVII столетие — эпоху классицизма.
Умер Жирардон 1 сентября 1715 года в Париже.
Энку
(1632–1695)
Скульптура никогда не была для Энку самоцелью. Он рассматривал её лишь как средство проповеди. Так же и люди, которым он оставлял свои фигурки, видели в них не произведения искусства, а объекты поклонения. Скульптуру Энку они наделяли чудодейственными сверхъестественными свойствами, магическими силами. И по сей день в Мино и Хида сохранилось немало поверий, связанных со скульптурой японского мастера.
«В скульптурных работах Энку с огромной силой обнаруживается его чувство формы и материала, — пишет Н. Т. Федоренко. — Выразительность пластики, линии, цвета достигает в них часто уровня непостижимого. Они восхищают и зрение и осязание. Образы, созданные Энку, говорят нам о любви скульптора к материалу, к его природной текстуре, к затаённым в нём выразительным свойствам. Энку обладал способностью увидеть и выявить художественные ценности, таящиеся в дереве. Многие фигуры вырублены так, словно скульптор стремился всего лишь высвободить живой дух образа, который был заключён в самом материале. И порой нелегко установить грани между естественной фактурой дерева и обработанной резцом поверхностью».
Наиболее вероятным годом рождения Энку является 1632-й. Вблизи Каннондо установлен столб. Надпись на нём гласит, что именно здесь в семье крестьянина Като и родился Энку. В то время местность вокруг Каннондо называлась Такэгахана и входила в провинцию Мино.
В Такэгахана жило немало людей, поддерживавших своё существование плотницким ремеслом. Их называли «хандайку» — полуплотники. В свободное от работы на полях время они строили дома, мастерили домашнюю мебель, вырезали из дерева игрушки для крестьянских детишек.
Не исключено, что Энку родился в семье такого «полуплотника», а может, просто жил с ним по соседству. Как бы там ни было, именно от них он научился мастерить себе нехитрые игрушки. Они же и привили ему любовь к дереву.
В жизнеописаниях Энку говорится, что из родного дома он ушёл в двадцать три года и поступил в буддийский храм. Здесь в Кодэндзи он пробыл, вероятно, лет пять—семь. Покидая храм, он уже владел искусством составления «вака», мог писать санскритские значки, рисовать. По обычаю, молодой священник, покидая храм — место обучения, выбирал себе учителя, патриарха буддизма, дабы следовать его учению всю жизнь. Учителем для Энку стал священник Сонъэй из храма Ондзёдзи, что на берегу озера Бива. Некоторое время Энку жил в Ондзёдзи, затем совершил восхождение на гору Оминэ — традиционное место паломничества ямабуси.
Отсюда начались странствования Энку по Японии. Тогда же он, скорее всего, начал вырезать свои первые работы.
Энку вёл жизнь, типичную для странствующего проповедника того времени. При нём был лишь мешок с набором резцов и других инструментов. Кочуя из деревни в деревню, он вырезал для крестьян изображения буддийских божеств. За это крестьяне кормили Энку. Изредка скульптор оседал на одном месте на несколько месяцев, когда настоятель какого-нибудь относительно богатого храма оказывал ему покровительство.
Самая ранняя из достоверных дат в биографии Энку — 1664 год. Из надписи на одном из изображений явствует, что в это время скульптор гостил в деревне Минами в Мино. По-видимому, в 1665 году Энку побывал на Хоккайдо, который в те времена японцы считали краем земли.
Среди жителей Южного Хоккайдо распространена легенда о том, что Энку не только молился о спасении душ местных крестьян и вырезал для них статуэтки милосердной Каннон, но и обучал их грамоте, помогал чем мог. За эту помощь с острова его якобы изгнал наместник сёгуна.
Путь из Хоккайдо на родину был долог и труден. Около двух лет Энку провёл в отдалённых провинциях северо-востока Хонсю. Его статуи находят на побережье Сангарского пролива и Японского моря, в древнем городе Хиросаки.
Покинув северо-восток Хонсю, через провинции, прилегающие к Японскому морю, Энку возвратился в Мино примерно в 1669 году. Затем мастер около десяти лет провёл в Мино и соседней Овари, покидая пределы этих провинций лишь на короткое время. К примеру, летом 1671 года Энку осуществляет паломничество в древнейший буддийский храм Хорюдзи. Здесь ему удаётся познакомиться с лучшими образцами скульптуры VII–VIII веков. Через три года Энку побывал в главном синтоистском храме Японии — Исэдзингу.
Множество работ мастера находится в Хида: в десятках буддийских и синтоистских храмов, во множестве часовен, в домах крестьян, в горных пещерах. Только на территории деревни Пиюкава найдено примерно двести пятьдесят его работ.
Предположительно пребывание Энку в Хида относится к 1685–1686 годам. Здесь мастер жил в основном в храме Сэнкодзи близ Такаямы, совершая оттуда путешествия в самые удалённые и труднодоступные уголки провинции.
Именно в Хида окончательно созрел творческий гений скульптора. Этому способствовала неповторимая красота природы края, но в большей степени искусство местных жителей в обработке дерева. Лучшие приёмы Энку позднее использовал в своей работе.
Идут годы, но Энку не меняет свой образ жизни, продолжая странствовать по горам Мино и Хида, вновь поражая своей неистощимой энергией. Незадолго до смерти он совершает восхождения на самые труднодоступные пики Хида. Будучи уже немолодым человеком, он одним из первых поднимается на высочайшую гору Хида — Норикура высотой в 3026 метров!
Работает Энку так же напряжённо и самозабвенно, как и раньше. Сделанные им в это время фигуры находят на склоне горы Сугороку, в затерянном храме Рэнгэбудзи, на берегах реки Эта и во многих других местах.
Неподалёку от Мирокудзи, на берегу реки Нагара, находится старый замшелый камень. Здесь в июле 1695 года Энку, чувствуя, что силы покидают его, приказал заживо закопать себя. Для того времени он не сделал ничего необычного. Многие буддийские священники, в стремлении предстать очищенными перед ликом Будды, намеренно умерщвляли себя, заживо превращаясь в мумию. Так умер и Энку 15 июля 1695 года.
Тематика работ мастера необычайно разнообразна. Это резко отличает Энку от современных ему скульпторов-профессионалов, ограничивавшихся изображениями Будды, Амиды, Каннон и немногих других. Энку исполнил изображения не только разнообразных буддийских божеств, но и божеств синтоистского пантеона, портреты монахинь, отшельников, известного поэта древности Какиномото Хитомаро, легендарного героя Хида — Двуликого Сукуна, автопортреты и т. п.
Да и многочисленные будды Энку совсем не похожи на привычные канонизированные образы. Наиболее наглядно эта особенность творчества Энку выступает в многочисленных изображениях Нио и Фудо-мёо. Облик традиционных Нио и Фудо-мёо — отталкивающий, пугающий, возбуждающий чувство трепетного страха. Совсем иначе выглядят изображения этих божеств, вырезанные Энку.
«Вот его Нио из Якуодзи, — пишет Г. Е. Комаровский. — Широконосые, большескулые, широкоротые, принявшие какие-то гротескные позы, они скорее вызывают весёлую улыбку, нежели чувство страха и боязливого почитания. Более того, к ним испытываешь определённую симпатию, и это чувство усиливается, если приглядеться к их причёскам: волосы, спадающие на лоб чуть ли не до самых глаз, ровно подстрижены ножницами, как у маленьких детишек. Создаётся впечатление, будто это весёлые деревенские ребятишки, которые развлекаются, изображая увиденных в храме грозных Нио».
Многие работы Энку посвящены божествам, покровительствующим людям труда. В частности, ряд изображений связан с так называемой «религией Хакусан». Наконец, самое яркое свидетельство связи Энку с «производственными» культами — поразительно большое количество принадлежащих его резцу изображений божеств с головой дракона. Надо заметить, что в представлениях крестьян дракон ассоциировался с дождём, водой.
