Я. Засурский - Писатели США. Краткие творческие биографии

Глазгоу была одним из организаторов конференции писателей-южан в Шарлоттсвилле в 1931 г. Приветствуя подъем литературы края, Глазгоу вместе с тем не смогла принять такие произведения, как «Святилище» У. Фолкнера или «Табачная дорога» Э. Колдуэлла. Усматривая у них пристрастие к «героям-монстрам», она отказывала этим писателям в реализме.

Голд (Gold), Майкл — псевд; наст, имя Ирвинг Гранич [Granich] (12.IV.1893, Нью-Йорк-14.V. 1967, Сан-Франциско, Калифорния) — публицист, прозаик, поэт. Родился в семье владельца мелкого предприятия, эмигрировавшего из Румынии в 1880-е гг. Подростком работал в отелях, потом конторщиком, шофером, плотником, фабричным рабочим, корректором в газете. В 1914 г. в журнале «Мэссиз» появилось его первое стихотворение. Избегая призыва в армию, на два года уехал в Мексику (1918). Вернулся в США в разгар Палмеровских полицейских налетов, вступил в недавно созданную Коммунистическую партию США и активно включился в борьбу за новую, революционную литературу, опубликовав статью «Навстречу пролетарской литературе» (1920). Затем Голд работал в «Мэссиз», а после запрещения журнала стал одним из редакторов «Либерейтора». В 1922 г. переехал в Калифорнию, где занимался журналистикой и начал работу над автобиографической повестью «Еврейская беднота» (Jews Without Money, 1930, рус. пер. 1931).

Выдержавшая в США 20 изданий и переведенная на 15 языков, повесть покоряет простотой, искренностью, самобытностью стиля. Жизнь беднейших кварталов Нью-Йорка показана глазами подростка. Из калейдоскопа сцен, зарисовок, лирических отступлений возникает панорама повседневной пестрой, трудной жизни большого города.

После поездки в СССР в 1925 г., находясь под сильным впечатлением от постановок Вс. Мейерхольда, Голд два года посвятил попыткам создать в США «радикальный театр», сам написал для него две пьесы. В 1926 г. участвовал в создании журнала «Нью мэссиз», а в 1930 — в первой Международной конференции писателей в Харькове. К этому времени вышел сборник «120 миллионов» (720 Million, 1929). Наряду с очерками и рассказами о людях трудовой Америки, о рабочем классе, в недрах которого зарождается боевой дух и революционное самосознание, в сборнике напечатаны известные поэмы «Необычайные похороны в Брэддоке» (Strange Funeral in Braddock), «Америка» (America) и «120 миллионов».

С 1933 г. Голд переключился в основном на публицистику: Долгие годы он вел колонку «Изменим мир» в «Дейли уоркер».

Голд принимал участие в работе Международного конгресса писателей в защиту культуры в Париже (1935). «Всякий, кто предан культуре, — сказал он на Конгрессе, — должен признать, что только рабочий класс способен ее сохранить и развить. В этом — урок русской революции…»

Конец 40-х и начало 50-х гг. Голд прожил во Франции. Вернулся в США в разгар «холодной войны» и маккартизма, много ездил по стране с лекциями, с 1957 г. поселился в Сан-Франциско, сотрудничал в «Пиплз уорлд».

Голд участвовал в выработке основ нового, социально значимого и преобразующего действительность искусства, но на многих его работах лежит печать вульгаризаторства и догматизма, свойственных марксистской эстетике тех лет. Сектантской нетерпимостью отмечена книга «Полые люди» (The Hollow Men, 1941), где Голд осуждал Ш. Андерсона, Э. Хемингуэя и др.

Голд — автор книги «Жизнь Джона Брауна» (The Life of John Brown, 1960). В архивах Голда обнаружено немало незавершенных пьес и романов, осталась недописанной и автобиография.

Поэмы и стихи Голда неоднократно публиковались в СССР.

Готорн (Hawthorne), Натаниел (4.VII. 1804, Сейлем, Массачусетс — 18.V.1864, Плимут, Нью-Гэмпшир) — прозаик, потомок старинного пуританского рода, сыгравшего заметную роль в истории Новой Англии. Творческое наследие Готорна составляют несколько сборников рассказов: «Дважды рассказанные рассказы» (Twice-Told Tales, 1837, 1842), «Мхи старой усадьбы» (Mosses from an Old Manse, 1846), «Снегурочка и другие дважды рассказанные рассказы» (The Snow-Image and Other Twice-Told Tales, 1851); книги для детей: «Дедушкино кресло» (Grandfather's Chair, 1841), «Знаменитые старики» (Famous Old People, 1841), «Дерево свободы» (Liberty Tree, 1841), «Биографические рассказы для детей» (Biographical Stories for Children, 1842), «Книга чудес» (A Wonder Book, 1852), «Тэнглвудские рассказы» (Tanglewood Tales, 1853); четыре романа: «Алая буква» (The Scarlet Letter, 1850, рус. пер. 1856, 1957), «Дом о семи фронтонах» (The House of the Seven Gables, 1851, рус. пер. 1852, 1975), «Блитдейл» (The Blithedale Romance, 1852), рус. пер 1912; «Счастливый дол», 1982). «Мраморный фавн» (The Marble Fawn, 1860, рус. пер. «Переворот», 1860) — и книга очерков об Англии «Наша старая родина» (Our Old Home, 1863). За пределами этого перечня остались первый, неудачный роман «Фэншо» (Fanshaw, 1828), составленный им для С. Гудрича сборник «Всеобщая история Питера Парли» (Peter Parley's Universal History, 1837) и четыре неоконченных романа, над которыми Готорн работал в последние годы жизни.

Готорн родился и прожил всю свою жизнь в Массачусетсе. Лишь на склоне лет, уже написав все свои прославленные романы и рассказы, он провел четыре года в Англии (в качестве американского консула в Ливерпуле) и два года в Италии. Новая Англия была его родиной, домом, миром его художественных произведений. Массачусетские хроники, легенды и предания были той стихией, в русле которой работало творческое воображение писателя. Как и многие романтики, Готорн питал повышенный интерес к прошлому своей родины, получивший отражение уже в ранних рассказах.

Исторические интересы Готорна были тесно привязаны к его эпохе. Писатель испытывал неудовлетворенность современным состоянием общества. В поисках корней общественного зла он, как и все романтические гуманисты Новой Англии, обращался к человеческой личности, к ее духовному миру, к «тайнам человеческого сердца». Готорн подхватил популярную в его время идею о губительной власти прошлого над настоящим, но понятие прошлого в его произведениях легко утрачивало черты исторической конкретности, приобретало легендарные очертания, становилось почвой для морально-философских обобщений. Так Готорн ушел от классического типа исторического повествования, созданного В. Скоттом и Дж. Ф. Купером. Прошлое становилось у него символическим эквивалентом истории, далеким источником современного сознания, непостижимо соединившего в неразъемном единстве Добро и Зло.

Исторический материал, коим владел писатель, был ограничен. Прошлое в его художественной системе — это пуританское прошлое Новой Англии. Готорн восхищался мужеством, стойкостью, духом независимости и свободолюбия, которые были свойственны пуританам, но фанатизм, жестокость, нетерпимость вызывали в нем отвращение.

Писатель всегда был поглощен проблемами добра, зла, совести, морального совершенствования, то есть именно теми вопросами, которые составляли ядро духовного мира новоанглийских пуритан и были предметом постоянного размышления и анализа, хотя рассматривал он их, конечно, на уровне американского нравственного сознания XIX в. Существенное значение имел здесь и эстетический момент. Готорн, неоднократно утверждавший, что романтическое повествование должно развиваться на грани реальности и фантастики, возможного и невероятного, находил в пуританском прошлом «те удивительные времена, когда грезы мечтателей и видения безумцев переплетались с действительностью и становились явью».

Наряду с В. Ирвингом и Э. По Готорн принадлежит к числу основоположников американской новеллы. В пору возникновения этот жанр не обладал еще жесткими структурными принципами. Некоторые новеллы Готорна выдержаны в духе эссе, другие опираются на старинные предания и легенды, третьи близки к притче, четвертые представляют собой зарисовку, «набросок», «скетч». Однако все они объединены общностью проблематики, откровенной назидательностью, сходностью повествовательной манеры и, конечно, единством авторского взгляда на мир. Наблюдение, описание, размышление в рассказах Готорна всегда важнее, чем сюжетное развитие.

Специфика новелл Готорна определяется не только индивидуальными особенностями его художественного мышления, но в большой степени — традициями духовного развития Новой Англии, постоянным стремлением новоанглийской культуры к нравственно-философскому истолкованию действительности.

Романы Готорна во многих отношениях близки к его новеллам. В них мало персонажей и почти отсутствует действие. Главные события, определяющие судьбу героев, выведены за пределы повествования. Характеры почти лишены внутренней динамики. Генри Джеймс имел основание сказать, что они «скорее фигуры, чем характеры, они все более портреты, нежели личности». Существенно, однако, что «портреты» эти лишь в малой степени рисуют внешность персонажа. Они скорее изображения «души». В них — истоки психологической прозы, получившей развитие во второй половине XIX в., и в этом плане Джеймс был прямым учеником и наследником Готорна.