Жак Лурселль - Авторская энциклопедия фильмов. Том I

· Реж. ЖАК ФЕЙДЕР

· Сцен. Шарль Снак, Жак Фейдер

· Опер. Гарри Стрэдлинг, Морис Форстер

· Муз. Ганс Айслер

· В ролях Пьер Ришар-Вильм (Пьер Мартель), Шарль Ванель (Клеман), Мари Белл (Флоранс / Ирма), Франсуаз Розэ (Бланш), Жорж Питоефф (Никола), Лин Клевер (Довиль), Пьер Ларкей (Гюстен).

Растратив огромные средства на капризы любовницы Флоранс, Пьер вынужден уехать из страны под давлением семьи. Флоранс отказывается ехать с ним. Он записывается в Иностранный легион. Попав в Марокко, Пьер участвует в военных экспедициях и идет навстречу опасности, поскольку отчаяние толкает его на смерть. Он становится другом Бланш, хозяйки отеля и публичного дома, которая относится к нему как к собственному сыну. Чтобы убить время, она гадает ему на картах по раскладу «Большая игра» — этому раскладу она доверяет безоговорочно. Она предсказывает, что Пьер вновь увидит любимую женщину и убьет человека. В кабаре «Парижские причуды» Пьер с изумлением видит танцовщицу и проститутку Ирму, которая точь-в-точь похожа на Флоранс; Пьер задумывается, не она ли и есть Флоранс. На лбу у Ирмы шрам от пули. Она приехала из Барселоны, раньше жила в Бордо, но о своем прошлом не помнит почти ничего. Насколько Флоранс была элегантна и кокетлива, настолько Ирма наивна и неотесанна. Особенно разнятся их голоса, и Пьер иногда просит Ирму не разговаривать. Он «выкупает» ее у Клемана, мужа Бланш. Помимо сходства с Флоранс, Пьера притягивает искренняя и абсолютная преданность Ирмы. Однажды он застает ее в комнате Клемана, который завел ее туда силой. Начинается драка, Клеман выпадает из окна 2-го этажа и разбивается насмерть. Бланш заявляет полиции, что его смерть была случайной. Почти отслужив 5 лет, Пьер узнает, что получил наследство от дяди. Он готовится вернуться во Францию с Ирмой, но волей судьбы встречает Флоранс на улицах Касабланки. Он понимает, что Флоранс никогда его не любила, но он не сможет ее забыть. Он сажает Ирму на борт корабля, идущего во Францию, и обещает приехать к ней через несколько дней. На самом же деле он нанимается на следующий 5-летний срок, твердо решив погибнуть в очередном опасном задании. Впрочем, этот исход ему предсказывают карты, разложенные Бланш.

♦ 1-й фильм Фейдера после его возвращения из Голливуда. Фейдер вписывает в жанр колониального фильма чисто индивидуалистскую любовную драму; избавленную от политики и пропитанную фатализмом. В этом отношении Большая игра оказала значительное влияние на Карне, работавшего 1-м ассистентом режиссера на фильме, и может считаться подлинной точкой отсчета в истории «поэтического реализма». Фильм полностью лишен патриотических ноток, не несет в себе никаких следов идеологии колониализма того времени и, следовательно, не состарился вместе с ней. Абстрактное и строго эмоциональное использование декораций и географических объектов, где происходит действие, связано с опытом, полученным Фейдером в Америке. В этом фильм гораздо ближе к Марокко, Morocco* Штернберга, чем к Трое из Сен-Сира, Trois de Saint-Cyr*. Сильная сторона фильма — превосходная актерская игра — как в главных, так и в небольших ролях. Гениальной находкой Фейдера стала композиционная роль Ирмы; на внешность Мари Белл был наложен голос другой актрисы, и этот дубляж был тщательно проработан. Работая в Голливуде, Фейдер готовил экранизацию пьесы Пиранделло «Такая, как ты хочешь» (см. его книгу «Кино, наша профессия» [Jacques Feyder, Le cinéma, notre métier]) и предложил для определенного фрагмента роли дублировать Гарбо другим голосом. Но сделать этого ему не позволили, и он прекратил работу над фильмом (фильм был снят позднее Джорджем Фицморисом). В Большой игре, отдаленно вдохновленной пьесой Пиранделло, Фейдер вернулся к этому приему. В дальнейшем эта находка много раз была повторена в других фильмах, но без каких-либо особо интересных результатов; здесь же она работает не только на образ главной героини, но и на сюжет в целом. Прежде всего она не без определенной парадоксальности убирает из сюжета все сходство с Пиранделло, усиливая мощь, точность и конкретность повествования, поскольку становится очевидно (для всех, кроме героя), что Ирма и Флоранс — разные люди. Помимо этого, новый прием помогает Мари Белл сыграть персонаж (Ирму), не вполне соответствующий ее амплуа. Поручив роль Ирмы 2 актрисам (одна работала телом, другая — голосом), Фейдер значительно обогатил сложный характер персонажа. Кроме того, он сумел подобрать идеальное сочетание. Многие актеры и актрисы в истории кинематографа имели возможность доказать свою виртуозность, сыграв 2 или несколько ролей в одном фильме. Здесь же для создания одного персонажа (Ирмы) потребовались усилия 2 актрис (Мари Белль и Клод Марси). 40 лет спустя далеким и более совершенным отголоском этой находки становится последний фильм Бунюэля Этот смутный объект желания, Cet obscur objet du désir, 1977. Там обстоятельства и вечная изобретательность старого режиссера приводят к тому, что главную роль исполняют 2 актрисы, но на сей раз на экране появляются обе.

N.В. Клод Марси, голос Мари Белл в роли Ирмы, дублировала фильмы с Гретой Гарбо. Она была актрисой, писательницей, сочиняла песни и диалоги к сценариям, вышла замуж за Шарля Спака, затем — за Анри Жансона. Вполне насыщенная жизнь. Одноименный ремейк фильма Фейдера снят Сиодмаком (1954) в цвете. В этой совместной франко-итальянской картине Арлетти играет роль Франсуазы Розэ, а Джина Лоллобриджида — роль Мари Белл. Это одна из самых невыразительных картин режиссера.

La grande bouffe

Большая жратва

1973 — Франция — Италия (125 мин)

· Произв. Mara Films (Париж), Les Films 66 (Париж), Cappitolina Produzzione Cinematogiafiche (Рим)

· Реж. МАРКО ФЕРРЕРИ

· Сцен. Марко Феррери, Рафаэль Аскона

· Опер. Марио Вульниани (Easimancolor)

· Муз. Филипп Сард

· В ролях Марчелло Мастроянни (Марчелло), Мишель Пикколи (Мишель), Филипп Нуаре (Филипп), Уго Тоньяцци (Уго), Андреа Ферреоль (Андреа), Моник Шометт, Морис Дорлеак, Флоранс Джорджетти, Анри Пикколи.

Париж. 4 друга — повар Уго, радиожурналист Мишель, авиапилот Марчелло и судья Филипп — собираются на вилле на «гастрономический семинар». Все выходные они поглощают изысканно приготовленные блюда, пока не объедаются до смерти. Они приглашают на свою пирушку 3 проституток и учительницу. Проститутки быстро сбегают с виллы, но учительница остается с 4 друзьями до самого конца. Пилот умирает от холода и страха за рулем заглохшей «бугатти»; радиожурналист — от особо сильного приступа икоты; повар — весело, радостно, на кухонном столе; а судья, мучимый тревогой и угрызениями совести — в объятиях учительницы.

♦ Этот фильм, показанный на Каннском кинофестивале 1973 г., на сегодняшний день является последним фильмом, вызвавшим громкий скандал не затронутой темой (не имеющей отношения ни к религии, ни к политике и т. д.). а силой и оригинальностью содержания. Феррери снова, как и не раз прежде (см. Женщина-обезьяна, La donna scimmia, 1964; Разрыв, Break-Up, 1969), прибегает к жанру крайне реалистичной и чудовищной притчи, чтобы внушить зрителю тревогу и ужас. Это массовое гастрономическое самоубийство отражает страх перед т. н. обществом потребления, которое Феррери описывает как общество пожирания, несварения и испражнения. (Помимо общества потребления, мишенью становится все общество в целом и даже физиологическое устройство человека; тот вид притчи, который так любит Феррери, склонен до бесконечности расширять свой радиус поражения.) Несмотря на то что фильм развивается очень медленно и на всем своем протяжении патологически безысходен, он представляет собой краткую и фантастически ускоренную историю эволюции современного общества (и образа жизни человека в обществе), где изобилие благ становится кратчайшим путем к смерти. Не думая о том, что провокационность картины только усилится, если сделать ее спустя рукава, Феррери, напротив, тщательно оттачивает все элементы постановки, будь то работа с актерами (съемки вполне могли стать невыносимыми, но группа старых друзей, встретившись на площадке, превратили их в легкую забаву), декорации, изображение или музыка (румба Филиппа Сарда на всем протяжении фильма назойливо напоминает о приближении смерти). Большая жратва — завещание Феррери, который с тех пор не создал ничего существенно нового; эта картина обладает мрачной грустью, черным юмором, наглостью и безысходностью книг Джонатана Свифта. В заключение приведем слова Роже Нимье, сказанные им как раз о Свифте: «Английская литература, — пишет он, — свисает с потолка, как тихий, бездвижный окорок, но окорок внушает больше тревоги, чем кажется на первый взгляд» (предисловие к французскому изданию «Наставления слугам»).