Надежда Ионина - 100 великих монастырей
Вызывались в новый монастырь и монахи из других обитель, и многочисленный вызов этот оправдывался не одной только потребностей высших назначений, к тому же не могло ежегодно открываться такое большое количество начальственных должностей. Объяснялось это потребностью в иеромонахах, вызванной созданием русского военного флота. Еще в апреле 1717 г. Петр I повелел «в Российском флоте содержать на кораблях и других военных судах 39 священников». Но в 1718 г. их оказалось только четыре, и архимандрит Феодосий начал спешно собирать безместных священников в Санкт-Петербург, к тому же вызывал по 10 священников из Новгородской, Тверской и Псковской епархий. Потом решено было комплектовать флотское духовенство из иеромонахов Александро-Невской лавры.
В 1718 г. Петр I установил относительно состава братства особое положение. На докладе митрополита Стефана о необходимости поставления архиереев на свободные кафедры государь повелел подать список кандидатов, на котором приписал: «…впредь для таких избраний надлежит заранее добрых монахов сюда, в монастырь Невский, привезть, дабы здесь жили».
Но не все монашествующие охотно отправлялись из своих обителей в Александро-Невский монастырь. Был случай, когда один иеродиакон Ростовского архиерейского дома, получив назначение в СанктПетербург, бежал еще до отправления в северную столицу. В 1718 г. году в Александро-Невскую обитель прибыло всего 7 монахов, потом их специально вызывали из других российских монастырей. Среди них были люди весьма колоритные, однако следует отметить, что не все и являлись по вызову. Так, в бумагах Петра I сохранилась записка архимандрита Феодосия (от 3 апреля 1719 г.) с именами не явившихся в монастырь 12 монахов (из числа 40) для отправления на корабли. Записка заканчивалась такими словами: «А чего ради оные в Невский монастырь не прибыли, о том известия не получено; а за неприбытие оных во отправление на корабли будет недостаток».
Через год архимандрит Феодосий пишет «Царскому Пресветлому Величеству объявление», что и на этот раз было затребовано в Невский монастырь для флота 40 иеромонахов и иеродиаконов, прибыло же — 32… А кроме того, из прибывших «некоторые отправлены по указу в настоятели по другим монастырям и для обращения иноверцев и раскольников и к архиереям; и за болезнями негодные отпущены. А на убылые места изволите повелеть прошлого года не высланных выслать и взять вновь».
Но со временем дело устроилось, и стала быстро распространяться добрая слава о монашествующих, выходящих из этой обители. Уже в 1724 г. крестьяне Воскресенского Истринского монастыря просили назначить в помощь настоятелю для управления вотчинными землями кого-нибудь из иеромонахов Александро-Невского монастыря.
Состав монастырской братии комплектовался из самых разнородных людей. Так, например, просил пострижения петербургский приходской священник, «понеже вдов». Постригались в иночество отставные солдаты, потерявшие способность к службе, или монастырские крестьяне, «ставшие быть уже при древности». В числе монахов Александро-Невского монастыря были придворный певчий, принявший постриг после кончины августейшей патронессы, состарившийся дьячок, монастырский конюх и столяр, а иногда просил пострижения провинившийся вельможа.
В декабре 1719 г. по государеву указу был прислан в монастырь раскольник Львов, потом еще двое раскольников, пожелавших раскаяться и присоединиться к Православной церкви. В 1720 г. в монастырь был прислан пленный шведский солдат Эколоней, пожелавший принять православие. Он был крещен и остался работать при монастыре на мельнице. В декабре 1724 г. Святейший Синод прислал в обитель изъявившего желание креститься индейца Неротама Лаладжетуча.
В Александро-Невском монастыре, как и в других обителях, рядом с основной жизнью, состоявшей в молитвенном делании, развивалась и просветительская деятельность. Она выражалась в наставлении в православной вере инакомыслящих в организации духовно-школьного образования, распространении духовных и церковных книг, для чего в 1720 г. в монастыре была организована типография. По высочайшему указу в обитель из Санкт-Петербургской типографии был передан стан церковной печати с семью мастеровыми (наборщиками и др.). Вместе со станом в монастырь отправили и запас шрифтов — «гартовых литер» (азбуки Воскресенская и Библейная), а также некоторые другие типографские принадлежности, узел заставица, две кассы и т. д.).
Печатные работы начались в обители в марте 1720 г., и вскоре из монастырской типографии вышло издание «Четыре поучения» (300 экз.). Это было поучение на день святого Александра Невского, слово благодарственное о Полтавской победе, слово о победе у Гангута и о взятии шведских судов в 1719 г., а также слово в день святого апостола Андрея Первозванного, заканчивавшееся похвальным словом Петру I. Вторым изданием, вышедшим из монастырской типографии, стал «Букварь» с толкованием блаженств; за ним последовали «Раскольническая книга малая»[111] и др. Толкование блаженств евангельских было сочинено по указу Петра I. Он сам редактировал его и в послании Святейшему Синоду из Астрахани в июле 1722 г. писал: «Книгу о блаженствах все чел (прочел. — Н. И.), которая зело изрядная и прямой путь христианской, только надлежит предисловие сделать, в которым разные наши толкования неправыя ханжевские все выяснить, дабы читающий перво свой порок узнал, и потом пользу и прямую истину; также в конце силу всей книги зело короткою выпискою без толку, понеже оной уже выше писан, положить, дабы мог на память оное иметь, понеже всей книги на память невозможно иметь».
Император предполагал воспитывать в столичном монастыре ученое монашеское братство — кандидатов в архиереи. Ученые монахи (не моложе 30 лет), прошедшие курс семинарии, должны были читать и переводить богословские труды, писать собственные сочинения и произносить проповеди. Они подчинялись особому «монаху-директору» — второму лицу после архимандрита, им полагалось большее, по сравнению с остальной братией, обеспечение. По окончании курса наук им предстояло стать настоятелями крупных монастырей. Но задуманный Петром I проект в таком виде не был осуществлен из-за малого числа образованных людей[112], однако Александро-Невская лавра стала «школой» высшего духовенства. Кандидаты на высокие церковные должности вызывались и для повышения образования, и для испытания их взглядов, а многие насельники монастыря занимали архиерейские кафедры.
В конце октября 1721 г. по распоряжению архиепископа Феодосия при Александро-Невском монастыре была учреждена Славянская школа для обучения детей письму и чтению. В нее принимали детей в возрасте от 5 до 13 лет, родители которых состояли в разных сословиях. Главным учебным пособием в этой школе был «Букварь, или Начальное учение отрокам» Феофана Прокоповича.
В 1725 г. в обители было уже 23 иеромонаха, еще 8 находились при флоте. Монастырь имел три подворья в столице[113], несколько подворий в Москве, а с 1734 г. еще и в Новгороде. В 1726 г. на основе Славянской школы была создана Александро-Невская греко-латинская семинария, для которой через 14 лет был выстроен новый корпус. Она давала будущим служителям церкви основательное по тем временам общее и богословское образование: здесь изучались греческий и латинский языки, музыка, арифметика, геометрия. Со временем добавились древнееврейский язык, философия и «оратория». В 1788 г. семинария была преобразована в Главную семинарию, а в 1797 г. — в Александро-Невскую академию.
Церковь Благовещения существовала до 1756 г., потом ее разобрали и выстроили новую — тоже деревянную, с пятью главами. Через 30 лет разобрали и эту церковь, и на ее месте к Лазаревской церкви была пристроена трапезная. Лазаревская церковь была возведена в 1717 г. над могилой царевны Натальи Алексеевны, устроительницы первого в Санкт-Петербурге общедоступного театра. Совершив последний долг над прахом любимой сестры своей, Петр I и воздвиг над могилой лучший ей памятник — каменную церковь во имя святого Лазаря. Вокруг нее со временем образовалось кладбище, на котором хоронили лишь знатных особ по повелению царя; Петр I и сам часто присутствовал на погребениях.
Таким образом, почти с самого начала существования Александро-Невского монастыря начинается история его некрополя, продолжавшаяся вплоть до ХХ в. В Благовещенской церкви — со времен Петра I — находили вечное упокоение члены царской фамилии. У северной стены в пол вмурована мраморная плита со знаменитой лаконичной надписью: «Здесь лежит Суворов». В годы Великой Отечественной войны, когда в зданиях Лавры размещался госпиталь, солдаты, уходившие на фронт, клялись у суворовского надгробия в верности Отечеству.
САРОВСКАЯ ПУСТЫНЬ
Местность нынешнего Сарова издавна была населена мордвой, платившей дань русским князьям — Рязанским и Владимирским. На горе, где впоследствии устроилась Саровская пустынь, сначала, вероятно, располагалась русская крепость. В 1298 г. татары под предводительством ширинского хана Бахмета покорили эти земли и на месте крепости построили укрепленный город Сараклыч («царственный город»). Он разделялся на три части (или городка), со всех сторон окруженные глубокими рвами, высокими земляным валом и речками Сатис и Саровкой. Нередко татарам приходилось биться здесь с местным населением, и потом первые монахи часто находили в земле стрелы, сабли, копья и много человеческих костей.
