Ф. Брокгауз - Энциклопедический словарь (П)

Па

Па (pas) – название разных танцев в музыке, исполняемых двумя, тремя или четырьмя танцорами, напр. Pas de deux, Pas de trois, Pas de quatre. У M. И. Глинки есть в «Жизни за Царя» балетный номер: Pas de quatre, который, хотя и выпускается из балета второго действия, но весьма известен по своей оригинальности, изяществу и давно вошел в репертуар инструментальных концертов. Есть еще Pas ordinaire – 4/4 (парадный марш), Pas redouble или accelere – (скорый марш), Pas de hache – воинственный марш, испанское Pas и пр.

Н.С.

Павана

Павана (от итал. pavone – павлин) – старинный итальянский танец в 3/4 в коленном складе. Был в моде при дворах до половины XVII ст. П. исполняли дамы в длинных платьях со шлейфом, мужчины в плащах и при шпаге, производя плащами движения, напоминавшие движения павлиньего хвоста. В Германии этот танец назывался падуана (Padovana, Paduana), писался alla brеve в коленном складе.

H. С.

Павел Апостол

Павел Апостол – величайший проповедник христианства в I в. среди язычников, вследствие чего называется «апостолом язычников». П. – сын зажиточных иудейских родителей, принадлежавших к партии строгих ревнителей Моисеева закона – фарисеев (Деян. XXIII, 6). В юности он получил хорошее образование в знаменитой школе Гамалиила, который отличался от других законников широтой воззрений, доходившей до признания значения и за языческой литературой. В этой школе Павел не только основательно изучил весь закон Моисеев со всеми тонкостями его талмудического истолкования, но и познакомился с греческой литературой, как это обнаружилось в его знаменитой речи перед афинским ареопагом, где он приводил места из греческих поэтов (Деян. XVII). Первоначальное имя его было Савл или Саул – очевидно в честь израильского царя Саула, принадлежавшего к одному с ним колену – Вениаминову. Даровитый юноша, обладавший обширной ученостью, не мог остаться равнодушным к начавшемуся в его время великому движению, и он, подобно многим израильтянам, жаждал пришествия Мессии, но вместе с другими фарисеями – ожидал увидеть в нем могущественного царя, который восстановит царство еврейское во всем блеске его древнего величия. Велико было его изумление и негодование, когда часть Иудеев и еще больше язычников признали Мессией безвестного учителя из презренного Назарета, преданного позорной смерти на кресте. По его мнению, это было безумием. Он пробовал вступать в споры с христианами, но встречался с непреодолимым убеждением, которое доводило его до ожесточения. Тогда он начал прямо преследовать христиан, как вредных сумасбродов, и был одним из ближайших участников побиения камнями первомученика Стефана (Деян. VII и VIII, 1). Не довольствуясь кровью одного мученика, Савл порешил произвести общее гонение на христиан и с этою целью, заручившись полномочиями, отправился в Дамаск; но на пути туда с ним совершился тот чудесный перелом, который превратил Савла из яростного гонителя в великого проповедника христианства – ап. П. (Деян. IX, XX, XXVI). После обращения, жизнь ап. П. представляет собой историю непрерывных миссионерских трудов, которые он неустанно совершал на всем громадном пространстве, от глубины Азии до столицы миpa – Рима, и даже, по преданию, далее – до берегов Атлантического океана в Испании и Британии. Благодаря его проповеди образовались центры христианства и в Азии, и по всему северному прибрежью Средиземного моря, по которому он совершал несколько плаваний и терпел неоднократно кораблекрушения. Он служил своей идее с изумительным самоотвержением, пренебрегал всеми затруднениями и опасностями. Свою жизнь ап. П. закончил в Риме, где он, по преданию, осужденный Нероном на обезглавление, был казнен вместе с ап. Петром в 29 день июня, когда церковь и чтит их память. По общепринятой хронологии, это было около 65 г. по Р. Хр. Деятельность ап. П. выражалась не только в миссионерских трудах, но и в писательстве, и он является одним из плодовитейших писателей апостольского века. Ему принадлежат 14 посланий, который были написаны в различное время и по различным обстоятельствам, но которые все составляют яркое выражение его религиозного в нравственного миросозерцания, как и отражение религиозно-нравственного состояния мира в то переходное время. В его посланиях мы видим первую чисто богословскую систематизацию христианского учения, и систематизация эта в руках даровитейшего и образованнейшего из апостолов отличается такой смелой самобытностью, что дала повод немецкой критики даже видеть в его богословии нечто отличное от первоначального Христова учения, так называемый павлинизм, как нечто совсем иное, чем простой христианизм. Но большинство богословов полагает, что это воззрение основывается на недоразумении, смешивающем форму с сущностью, что в действительности в посланиях апост. П. истинное первоначальное христианство нашло себе лишь гениальное литературное выражение и что благовестие ап. П., по существу, тождественно с благовестием Христовым. Жизнь и послания ап. П. служат предметом громадной богословской литературы, из которой можно отметить только наиболее выдающиеся произведения. Из жизнеописаний наиболее известны: Conypeare aud Howson (Л., 1850-52, в 2 томах), имевшее много изданий; Фаррара, «Жизнь и труды св. ап. П.» (в перев. А. Лопухина, СПб., 1888, несколько изданий); Иннокентия, «Св. ап. П.» и др; Из богословских исследований: Gr. Meyer, «Entwicklung. d. Paul. Lehrbegriffs» (1801); Scholsten, «D. Paulinische Evangelium» (1881); Pfleiderer, «Der Paulinismus» (1873); на русском языке проф. Глубоковского, «Евангелие ап. П. и раввинское богословие» (СПб., 1897). Из комментариев на послания П. известны комментарии Meyera, De-Wetle, Lange, Schalf'a, Ellicolt'a и мн. других.

А. Л.

Павел Петрович

Павел Петрович – император Всероссийский, сын имп. Петра III и императрицы Екатерины II, род. 20 сент. 1754 г., вступил на престол, после смерти Екатерины II, 6 ноября 1796 г. Детство его прошло в не совсем обычных условиях, наложивших резкую печать на его характер. Тотчас после рождения он был взят императрицей Елизаветой от матери, с тех пор редко уже имевшей возможность и видеть его, и передан на попечение нянек. С 1760 г. главным его воспитателем сделался Н. И. Панин, который был назначен при нем обер-гофмейстером и сохранил это место и по вступлении на престол Петра Федоровича. Низвержение Петра III и воцарение Екатерины мало изменили положение Павла. Существовала в этот момент партия, желавшая видеть на престоле П.; а Екатерине предоставит лишь права равенства, но она не располагала достаточными силами для осуществления своих проектов, и это обстоятельство прибавило лишь к порожденному уже ранее отчуждению между матерью и сыном новый оттенок – соперничества, которому предстояло особенно развиться впоследствии. Немедленно по воцарении Екатерина обратилась было к д'Аламберу, предлагая ему место воспитателя П., но после отказа д'Аламбера поиски нового воспитателя не были возобновлены и П. всецело остался на руках Панина. Последним составлен был план воспитания П.; по этому плану образование вел. князя делилось на два периода: в первом, до 14-летнего возраста, предполагалось дать ему элементарное образование, второй следовало посвятить «прямой государственной науке». План этот и был выполнен, но без особого успеха. П. учился истории, географии, русскому и немецкому языкам, математике, астрономии, физике, искусствам; математикой с ним занимался в 1762-65 гг. С. А. Порошин, бывший вместе с тем в это время и непосредственным его воспитателем под руководством Панина и оставивший после себя дневник. служащий главным и почти единственным источником для ознакомления с отроческими годами жизни Н. Законоучителем вел. князя был назначен в 1763 г., по выбору самой Екатерины архимандрит Платон, впоследствии моск. митрополит. Но частью слабое здоровье и небогатые от природы способности П., частью неумение воспитателей, не позволили вел. князю извлечь большой пользы из дававшихся ему уроков: образование не выработало в нем привычки к упорному труду, не дало прочных знаний и не сообщило широких понятий. С 1768 г. к П. был приглашен для преподавания государственных наук Гр. Н. Теплов, но занятия с ним шли совершенно неуспешно; современники обвиняли даже его в том, что он умышленно возбуждал в П. отвращение к занятиям. С другой стороны уже в характере ребенка П. Порошин подмечал крайнюю нервность и впечатлительность и непомерную вспыльчивость. Воспитание не только не подавило этих особенностей, но еще способствовало развитию в мальчике воображения и мечтательного самолюбия, соединенного с значительной долей подозрительности по отношению к окружающим людям. Эти опасные задатки природы и воспитания с течением времени развились в целый сложный характер, в деле создания которого едва ли не главное значение принадлежало, однако, влиянию отношений П. к матери и государству. 29 сент. 1773 г. П. вступил в брак с принцессой гессендармштадтской Вильгельминой, по принятии православия нареченной Наталией Алексеевной. Вместе с тем воспитание его было объявлено законченным и Панин удален от него, но сам П. не получил никакого участия в государственных делах. Первая его супруга скончалась в апреле 1776 г. от родов и 26 сентября 1776 г. он женился вторично, на принцессе виртембергской Софии-Доротее, в православии Марии Федоровне. И после того, за время всей жизни Екатерины, место, занятое П. в правительственных сферах, было местом наблюдателя, сознающего за собой право на верховное руководство делами и лишенного возможности воспользоваться этим правом для изменения даже самой мелкой детали в ходе дел. Такое положение особенно благоприятствовало развитию в П. критического настроения, приобретавшего особенно резкий и желчный оттенок благодаря личному элементу, широкой струей входившему в него, и вместе с тем могло быть тем безусловнее, чем менее лежало в его основании знакомства с практикой и сущностью государственного управления. Резко осуждая политику своей матери, которая представлялась ему всецело основанной на славолюбии и притворстве, П. не довольствовался первоначально критикой, а восходил и к некоторым идеям положительного характера, мечтая о водворении в России, под эгидой самодержавной власти, строго законного управления и об ограничении привилегии дворянства, но этим мечтам не суждено было получить сколько-нибудь нормальное развитие. Постепенное обострение отношений между Екатериной и сыном повело, наконец, к тому, что П. замкнулся со своей супругой в Гатчинском имении, подаренном ему матерью в 1783 г.. и здесь устроил себе особый мирок, во всем отличный от петербургского. Здесь все его заботы и интересы свелись, за неимением другого дела, к устройству так наз. гатчинской армии – нескольких батальонов, отданных под его непосредственную команду, и вопросы об их обмундировании и выучке всецело поглотили его внимание. Милитаризм составил постепенно единственное содержание его жизни, идеи внесения законного порядка в государственную жизнь преобразовались в заботу о строгой дисциплине, охватывающей собой и фронтовую службу, и всю общественную и частную жизнь, и этот трудный, казалось бы, скачек был легко совершен в тесных пределах гатчинского имения. Последние годы жизни П. в качестве наследника престола были ознаменованы еще влиянием, какое произвела на него французская революция. От страха перед последней не вполне была свободна даже Екатерина с ее трезвым умом, П. же, охотно готовый связать распущенность, наблюдавшуюся им в правительстве и обществе, с либеральными идеями, усвоенными его матерью, и противопоставить им идею порядка, представляя собой крайне благодарную и восприимчивую почву для внушений со стороны явившихся в Россию французских эмигрантов. Екатерина с опасением смотрела на образ жизни и настроение вел. князя и в последнее десятилетие своей жизни окончательно приняла намерение устранить его от престола, передав последний старшему своему внуку, Александру Павловичу. В 1794 г. подобный проект был даже внесен на обсуждение совета, но встреченное здесь противодействие заставило Екатерину взять его обратно. Тем не менее она не отказалась от своего намерения и пыталась осуществить его другим путем, привлекая к содействию то Лагарпа, то Марию Федоровну, то, наконец, самого Александра Павловича. Во всех этих лицах она не встретила, однако, сочувствия, а внезапная ее болезнь и смерть, 6 ноября 1796 г., прекратила такие попытки и открыла П. дорогу к трону. Воцарение П. было ознаменовано немедленной и крутой ломкой всех порядков Екатерининского царствования, производившейся без всякого плана, скорее под влиянием чувства, нежели в результате какой-либо системы. Одним из первых дел нового императора было коронование останков Петра III, перенесенных затем из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а отсюда, вместе с гробом Екатерины II, в Петропавловскую крепость. 5 апреля 1797 г. совершилась коронация самого П. и в этот же день было обнародовано несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии устанавливал определенный порядок в наследовании престола и полагал конец провозглашенному Петром I произволу государя в деле назначения себе преемника. «Учреждение об Императорской Фамилии» определяло порядок содержания лиц царствующего дома, отводя для этой цели особые, так наз. удельные имения и организуя управление ими. Другой указ, изданный под той же датой, касался крепостного крестьянства и, запрещая отправление барщины по воскресным дням, вместе заключал в себе совет помещикам ограничиваться трехдневной барщиной крестьян. Большинством этот закон понят был в смысле запрещения более высокой барщины, чем три дня в неделю, но в этом понимании он не нашел себе практического применения ни при самом П., ни при его преемниках. Последовавший через некоторое время указ запретил продавать в Малороссии крестьян без земли. С этими указами, во всяком случае говорившими о том, что правительство вновь взяло в свои руки охрану интересов крепостного крестьянства, плохо гармонировали другие действия П., направленные к увеличению числа крепостных. Будучи убежден, по незнакомству своему с действительным положением вещей, будто участь помещичьих крестьян лучше участи казенных, П. за время своего кратковременного царствования роздал до 600000 душ казенных крестьян в частное владение. С другой стороны, права высших сословий подверглись при П. серьезным сокращениям, сравнительно с тем, как они были установлены в предшествовавшее царствование: важнейшие статьи жалованных грамот дворянству и городам были отменены, уничтожены были и самоуправление этих сословий, и некоторые личные права их членов, как напр. свобода от телесных наказаний. Не менее резким переменам подверглись в дела текущего управления, в ряду которых, благодаря вкусам П., на первый план выдвинулось военное дело. Внешность войск была изменена на прусский образец, равно как и приемы их обучения и вместе с тем суровая дисциплина, доходившая до жестокости заменила собой ленивую распущенность Екатерининской гвардии. Тяжесть этой перемены еще увеличивалась личным характером П., его необузданной вспыльчивостью и наклонностью к самым крутым и произвольным мерам. В результате дворяне толпами стали покидать службу и это не замедлило отразиться на составе администрации; так из 132 офицеров конно-гвардейского полка, состоявших на службе в момент воцарения П., к концу его царствования осталось лишь два; за то подпоручики 1796 г. в 1799 г. были уже полковниками. Почти тоже происходило и в других отраслях службы: на посту генерал-прокурора, напр. за 4 года правления П. переменились 4 лица. Путем всех этих быстрых смен, путем вольного и невольного удаления дельцов прошлого царствования возвысились и стали во главе правления люди без способностей и знаний, но за то обладавшее угодливостью и исполнительностью, доведенными до последней степени, и по преимуществу набранные из так наз. гатчинских выходцев, в роде Аракчеева, Кутайсона, Обольянинова и т. п. Конечным итогом такого хода дел было полное расстройство всего административного механизма и нарастание все более серьезного недовольства в обществе. Последнее и вне сферы служебных отношений подвергалось тяжелому давлению. Убежденный в необходимости охранять рус. общество от превратных идей революции, П. предпринял целое гонение на либеральные мысли и заморские вкусы, носившее, при всей суровости, с какой оно совершалось, довольно курьезный характер. В 1799 г. были запрещены поездки молодых людей за границу для учения и для избежания надобности в таких поездках основан дерптский унив. В 1800 г. был запрещен ввоз всяких книг и даже нот из-за границы; еще ранее, в 1797 г. были закрыты частные типографии и установлена строгая цензура для русских книг. Одновременно с этим налагался запрет на французские моды и русскую упряжь, полицейскими приказами определялся час, когда жители столицы должны были тушить огни в домах, из русского языка изгонялись слова «гражданин» и «отечество» и т. п. Правительственная система, поскольку можно применять это слово к порывистым и противоречивым действиям П., свелась таким образом к установлению казарменной дисциплины в жизни общества, и последнее отвечало глухим ропотом, тем более опасным, чем старательнее он заглушался.