Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя
Такой кризис имеет место и в наши дни.
Чтобы в нем разобраться, следует прежде всего понять две мысли. Первая звучит так: жизнь не только циклич-на, она к тому же и диалектична. Это означает, что нет ничего единого, в любом явлении всегда присутствует и его противоположность. Если Восток религиозен, Запад становится интеллектуальным; когда Запад впадает в религиозность, интеллектуальным становится Восток. Восток и Запад разделяют единое целое на две части. Восток был религиозным в прошлом, сейчас он обращается к интеллекту; Запад до недавнего времени был интеллектуальным, а в наши дни он становится религиозным.
На Западе сегодня существует большая тяга к медитации. В поисках медитации, в поисках покоя западные люди приезжают на Восток. Кажется, что самым важным делом их жизни стал поиск ответа на вопрос: возможно ли понять свою душу и обрести высшую истину. А восточные люди над ними смеются! Они думают, что главное — это деньги, и если с Востока едут на Запад, то ищут там научные знания, а не религию. Люди с Востока уезжают на Запад, стремясь попасть в университеты, приобщиться к науке, технологиям, изучить ядерную физику и так далее. С Запада приезжают на Восток в поисках души и Божественного. И ведь такого еще не бывало — чтобы Запад был готов пасть к ногам Востока, если за это он получит религию. А Восток готов пасть к ногам Запада, если от этого он станет богатым.
Сейчас кризисные времена, когда вращающееся колесо готово совершить поворот на 180 градусов. Все, что было вверху, полетит вниз, а что было внизу — поднимется вверх. Все ценности перевернутся с ног на голову: те спицы у колеса, которые были наверху, окажутся внизу, а те, что были внизу, поднимутся. Это переломный момент. В это время все старые структуры опрокинутся, усилится хаос. Этот хаос уже начал проявляться. Вот его признаки: потерпят крах все нравственные устои, будут уничтожены все старые идеи и представления. То, что случится со всеми созданными до сих пор структурами, будет похоже на удары землетрясения, после которых равнина покрывается воронками, холмы становятся равниной, а озера превращаются в холмы. В последние годы XX века произойдут огромные, катастрофические изменения.
А что такое настоящий кризис? Он в том, что может быть утрачено то таинственное, важнейшее сокровище, которым обладает Восток. Он уже его теряет. Ты можешь хоть по сто раз в день цитировать Гиту, но ее ценность в твоем сердце утрачена. Ты можешь отправиться на поиски мастера, но на самом деле он нужен тебе для того, чтобы стать здоровым, достичь успеха, положения в обществе, которого ты так жаждал, выиграть выборы и так далее.
Два дня назад ко мне зашел один мой приятель. Он сказал: «У меня было несколько крупных компаний, но мои глаза стали видеть все хуже, а теперь я совершенно потерял зрение. В итоге мне пришлось отойти от дел. Сделай, пожалуйста, так, чтобы я снова мог видеть».
Этому мужчине уже за шестьдесят. Я ему сказал: «Теперь ты должен заняться поисками внутреннего зрения. Ты можешь поблагодарить существование, что твои глаза не видят; теперь вся твоя энергия может направиться вовнутрь. Та энергия, которая смотрела наружу, теперь может смотреть внутрь!» Но ему эта идея не понравилась. Судя по выражению его лица, было очевидно, что он пришел сюда не для того, чтобы выслушивать такие речи. Я ему сказал: «Забудь о бизнесе! Ты достаточно на нем заработал — тебе хватит на всю оставшуюся жизнь. Если ты заработаешь еще больше, что это тебе даст?»
«Я не желаю оставлять свой бизнес, — ответил он. — Моя компания была очень крупной, и я вынужденно передал ее в чужие руки».
А ведь если новые хозяева даже разорят его компанию, на этом человеке это никак не скажется. Он очень хорошо обеспечен; что бы ни случилось с его компанией, он сможет жить припеваючи. Он послушал меня, но ни разу даже не кивнул в знак согласия. Уходя, он снова попросил меня: «Просто дай мне свое благословение, чтобы я смог вернуться в компанию». Словно эта компания была его душой! Чего же он хочет добиться при помощи своего бизнеса?
Так обстоят дела на Востоке. Даже отправляясь к мастеру, мы стремимся получить от него то, за чем к мастеру вообще ходить не следует. Вот почему вокруг так называемых мастеров, которые творят всякие чудеса, собираются миллионы. Если человек умеет творить пепел из воздуха, к нему приходят тысячи людей. Они убеждены, что, если смогут заслужить его благосклонность, он выполнит любое их желание. Ведь он же творит чудеса! Пойми: когда люди становятся последователями таких вот чудотворцев, это верный признак того, что в их сердцах от религии не осталось и следа. А какое отношение имеет религия к чудесам?
Линь Чи был мастером дзэн. Однажды он разговаривал со своими учениками, когда его внезапно прервал какой-то человек: «Хватит слов, — сказал он, — ты можешь показать какое-нибудь чудо?
У меня тоже был мастер, его уже нет в живых, но вот он точно был религиозным человеком. Он стоял на одном берегу реки с пером в руке, а я стоял на другом берегу в полукилометре от него и держал в руках лист бумаги. Тем пером, что было у него в руках, он мог писать на моем листе бумаги. Вот и ты покажи мне такое же удивительное чудо, если, конечно, можешь».
Линь Чи ответил: «У нас ты таких чудес не найдешь. Нам известно только одно чудо, и состоит оно в том, что мы всем довольны. Да, это и есть наше единственное чудо — удовлетворение! Единственное чудо, которое мы можем тебе предложить в том, что каждый, кто к нам присоединится, тоже становится довольным».
Сильно сомневаюсь, что тот человек его понял. Как можно удовлетворение считать чудом? Но я тоже говорю тебе, удовлетворение — это единственное чудо. А Восток недоволен — тем, сколько у него богатств, какое у него положение и престиж, Восток недоволен всем. Индия тоже провела испытания своей атомной бомбы. И все индийские умы так рады, так счастливы, словно это какое-то великое достижение! Вам не приходит в голову задуматься о том, что, даже если у вас будет атомная бомба, вы все равно останетесь страной «третьего мира». Индия все равно будет только шестой, и никогда не станет первой в ряду ядерных держав; она всегда будет в конце очереди, оставаясь нахлебником. Чему же здесь радоваться?
А в сфере, где вы можете занять первое место, вы утрачиваете свои позиции. А в сфере, где никто в мире не способен с вами тягаться, — там, куда поместила вас индийская тысячелетняя традиция, — вы теряете почву под ногами. Вы стоите шестым в очереди и думаете, что это нечто выдающееся! Неужели вы думаете, что Индия когда-то сможет превзойти Америку или Японию в материальном благосостоянии? В этом вы навсегда останетесь нищими. Даже те атомные испытания, что вы устроили, — заимствованы, проведены с иностранной помощью. Завтра, если эта помощь прекратится, ваша ядерная программа остановится. Все это полнейший идиотизм. Вы похожи на бедняка, который, чтобы отпраздновать Дивали, праздник огней, продает свой дом. Он устраивает пару фейерверков и остается доволен собой. Его дети умирают от голода, а он устраивает шоу из фейерверков... Эти атомные взрывы — просто фейерверк, но сейчас вам интересно именно это.
Мы жаждем денег, власти, положения в обществе, и когда западные люди приезжают на Восток в поисках религии, мы над ними смеемся, решив, что они лишились рассудка. «Что это с ними?» — интересуемся мы. А на Западе другие заботы: к ним приезжают с Востока, чтобы стать инженерами, врачами, ядерными физиками. А они удивляются: «Так вот оно что, они тоже стремятся к материальному! — И чувствуют себя разочарованными: — Что же нам могут дать эти люди, которые спешат получить помощь от нас, — люди, у которых нет ни еды, ни жилья, чьи головы забиты только материальными желаниями?»
Вот в чем состоит кризис — Восток утрачивает то, что копил столько столетий, а Запад страстно желает открыть для себя все, о чем он стал узнавать только в последние пару веков. Но где же здесь кризис? Он в том, что все уже открытое Востоком будет потеряно и Западу придется начинать с азов. Это серьезный кризис, поскольку религии нужны миллионы лет, чтобы созреть.
Религия — это не обычное зерно.
Есть некоторые однолетние семена, которые дают всходы сразу же после посева. Растение может вырасти за две недели, цветы появятся через четыре, и где-то через восемь недель его жизнь подойдет к концу. Все цветы материализма — это однолетники. Но религия — не однолетник; проходят тысячелетия, прежде чем семя религии даст свои всходы. Сотни будд рождаются и умирают, и только потом прорастает семя религии; это не дело одного дня, которое ты можешь завершить прямо сегодня. Очень, очень длительный процесс способен лишь немного трансформировать сознание. Так что, если у Востока есть хоть какой-то религиозный потенциал, то к этому приложили руку Махавира, Будда, Кришна и Рама.
