Бхагаван Раджниш - Свет на пути. В синем небе нет следов
Ананда, его ученик — он тоже был воином,он был двоюродным братом Гаутамы Будды, — сказал:
- Я совершенно забыл о твоих идеях сострадания, доброты и любви. Я был готов отрубить им головы. Я так и искал меч — но я ничего не мог сделать в твоем присутствии. Я совершенно забыл.
Ананда оставался непросветленным, пока Будда не умер. Он стал просветленным после смерти Гаутамы Будды, на следующий день. И Будда сказал: «Пока я жив, ты будешь непросветленным. Твоя привязанность ко мне — это барьер. Твоя любовь ко мне — барьер. Ты не можешь забыть,что ты — мой двоюродный брат. Это мешает тебе стать учеником, так что твое ученичество — одно лицемерие. И я знаю, что ты беспомощен,ты ничего не можешь сделать. Ты стараешься сделать все,но стараться — это одно, а то, что возникает спонтанно, — совсем другое».
И странно, что это действительно случилось в тот день, когда Будда умер. На следующий день Ананда не двинулся с места — он целый день сидел без пищи,без воды. Все хотели помочь ему. Это был такой удар, потому что в течение сорока двух лет он непрерывно служил Будде, днем и ночью, никогда не думая о себе; единственной его заботой было обеспечить Будду всеми возможными удобствами. Может быть, удар был слишком сильным. Он закрыл глаза и сидел, как каменное изваяние. Но никто не осмелился потревожить его. Это было слишком деликатное дело. Только вечером следующего дня он открыл глаза и сказал: «В конце концов, он был прав. Теперь вы можете отрубить мне голову,но не можете даже поцарапать мое сознание».
Итак, функциональное сознание — это одно; оно есть у всех. Вы должны найти более глубокого, изначального свидетеля, который может свидетельствовать ваше тело, ум, мысли, поступки, и все же оставаться вдали от любой привязанности или суждения. Это открытие — величайшее в истории сознания. Ни одно научное открытие в любой области — математике, логике или философии — не может быть более значительным, величественным и безусловным, чем открытие свидетеля. Этот свидетель делает вас буддой.
Исан заметил:
- Это капля львиного молока, из-за которой сворачиваются шесть галлонов ослиного.
Он говорит, что изначальное сознание — даже малая капля — настолько ценно, что заполнит океаны. Всего одно мгновение изначального сознания, простое и однократное столкновение с самим собой — и вы никогда не будете прежним. Вы будете совершенно новым человеком — тем новым человеком, о котором я говорю каждый день, чтобы просто напомнить вам, что этот новый человек готов родиться внутри вас. Ему нужно только чуть больше свидетельствования.
Свидетельствование — это пища для беременного будды в вас. И когда эта пища с каждым днем проникает все глубже и глубже... однажды вы внезапно увидите: вам не нужно идти в центр; будда вышел встретить вас на периферии. Однажды вы можете вдруг проснуться буддой, и в этом пробуждении весь мир меняет свой колорит. Все приобретает иную красоту, святость, изящество. Звуки становятся нежнее и музыкальнее. Скромные полевые цветы становятся такими же ценными,как любые лотосы или розы.
Быть буддой — революция не только внутри вас,это революция самого вашего представления о мире, об отношениях, любви, дружбе. Эта революция тотальна. Она меняет все ваше восприятие, все ваши концепции. Она меняет все ваши старые механические привычки. Она впервые делает вас не роботом.
Как-то Исан заметил Кёдзану:
- Мы целый день спорили о дзен, и что мы получили от всего этого?
В ответ Кёдзан начертил линию в воздухе.
Исан прокомментировал:
~ Если бы это был не я, он бы обманулся.
Кёдзан ответил необычайно ясно. Целый день спорить о дзен — все равно, что чертить линию в воздухе. Споры не могут привести вас куда-то, они не способны вести. Слова приводят к другим словам, и это — порочный круг. Вы можете спорить без конца, но это не приведет вас к центру вашего существа; споры так же тщетны, как надписи в воздухе. Вы еще не закончили писать, а надпись уже стерлась.
Исан сказал: «Ты абсолютно прав — поскольку я могу видеть, у меня есть глаза, чтобы видеть невидимое. Но любой другой мог бы обмануться. Он бы подумал, что в ходе дискуссии мы чего-то достигли; он не смог бы понять, что это за линия. Даже это движение — линия в воздухе — препятствие. Тебе следовало быть абсолютно безмолвным, потому что ничто не достигнуто, даже линия в небе. Если бы на моем месте был кто-то другой, он бы мог обмануться — подумать,что, продолжая спорить,вы мало-помалу можете постичь дзен,можете достичь буддовости.
Что касается меня, — сказал Исан, — это совершенно правильно, поскольку я понимаю, что линия в небе ничего не означает; но кто-то другой мог бы обмануться».
Все это — процесс подготовки преемника. Кёдзан должен был стать преемником Исана. Исан готовит его к любым возможностям, с которыми ему придется столкнуться. Просто быть просветленным — недостаточно. Чистое просветление даст вам все радости мира, но вы станете абсолютно немым. Вы не скажете ничего, вы не найдете никакого способа выразить это.
Перед просветлением мастер должен подготовить людей, которые будут его преемниками,сделать их более искусными, развить в них способность облекать бессловесное в слова, трансформировать тишину в песни, абсолютно недвижное — в танец. Лишь тогда он сможет что-то передать и принести слепому человечеству какую-то пользу.
По этой причине Будда делил своих просветленных на две категории. Все они были на равной высоте — здесь не бывает более низкого или высокого качества, — все они принадлежали одной и той же космической реальности, коренной природе. Но он выделил две категории. Одну из них он назвал архатами; архаты — это люди, которые стали просветленными и остались в безмолвии; вторую категорию он назвал бодхисатвами. Они тоже стали просветленными, но их работа — передать людям нечто: некое средство, некие намеки относительно своего опыта.
Архатов называют Хинаяна — маленькая лодочка,в которой один человек может переправиться на другой берег. Конечно, он попадает на другой берег. А бодхисатв Будда назвал Махаяна; это огромный корабль,на котором тысячи людей могут переплыть на тот берег. Этот другой берег — тот же,но бодхисатва помогает многим. Архат не искусен; он простой, хороший, крайне смиренный человек, но он не произнесет ни единого слова о том, чего достиг. Для него говорить что-то — это слишком много. Он совершенно доволен, зачем ему говорить? И, в любом случае, каждый человек должен найти свой собственный путь, так зачем же без нужды беспокоить людей? У архата своя точка зрения.
Будде приходилось спорить с архатами и бодхисатвами, потому что и те и другие стали просветленными, когда он был жив. Это была постоянная борьба. У архатов был свой резон: вы не можете отрицать, что каждый должен искать свой собственный путь, так что передавать что-то людям не обязательно. Это может стать препятствием. Все писания стали препятствиями.
Ни один архат не оставил каких-либо писаний. Архат не двинет даже пальцем,чтобы показать на луну, потому что это опасно: люди могут привязаться к пальцу, думая, что это — луна. Он соблюдает полную тишину. Не думайте, что в нем нет сострадания; просто у сострадания тоже много способов выражения.
Он проявляет сострадание, не вмешиваясь в вашу жизнь, и он демонстрирует свое доверие: сущее как-нибудь приведет вас — не сегодня, так завтра, не завтра, так в следующей жизни. Вечность открыта; куда торопиться? «И если кто-то достаточно разумен, он может увидеть мою маленькую лодочку, плывущую к другому берету. Это — достаточный намек. Если он не может его понять, значит, он не может понять ничего другого.»
Поэтому Будда,в конце концов,признал эти две категории равными, не выделяя, кто выше и кто ниже. «Архаты, — сказал он, — продолжайте свой путь безмолвия.» А бодхисатвам, который были готовы попробовать, он сказал: «Что в этом плохого? Вы стали просветленными, вы не можете потерять это — нет способа потерять это, — что же плохого в том, чтобы попытаться немного спровоцировать людей и бросить им вызов,создавая в них великий порыв и жажду? Вы можете работать над тысячами и, возможно, один будет готов; но даже это — очень много по сравнению с целой землей. Даже если маленькая свеча горит в самой темной ночи... ее свет и сияние велики, потому что она может подсказать другим поискать свечу — зачем жить во тьме?»
Бодхисатвы, ходящие среди толпы, подобны факелам — радостным, танцующим и полным изящества. Они будут пробуждать потребность, глубоко подавленный голод и жажду высшего.
Сосеки написал:
Клочки белого облака
Носятся возле входа в пещеру,
Не мешая моему другу по дхарме,
Когда он приходит постучать в мою дверь.
