Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя
Конечно, мы можем увидеть, как дождь падает с неба, дожди нектаром проливаются на землю; но земля не только берет, она должна и отдавать. Если бы земля не отдавала, небеса скоро очистились бы от облаков и дожди бы прекратились. В сущности, облака — это дар природы; каждый листик возвращает воду. Ты этого не видишь... это другое дело. Но если на закате ты сядешь под деревом и посмотришь на его листья, ты увидишь, как с них испаряется вода.
Все, что земля получает, она отдает обратно. Так что земля — не только получатель, и если она радуется дождям, льющимся с небес, происходит и обратный процесс: небо радуется, когда земля возвращает воду. Между небом и землей существует любовная связь; они слились в нежном объятии. Вот почему старые священные книги называли землю женщиной, а небо — мужчиной. Они заключили друг друга в объятья, сплелись в грандиозном акте любви. Есть отдавание и получение, поскольку любовь нельзя удержать одним отдаванием или одним получением. Для ходьбы нужны обе ноги; для плавания — обе руки. Чтобы летать, понадобится два крыла.
И мы видим, как радуется природа, когда идет дождь. Сухих листьев больше не видно, везде только зелень.
Все это происходит прямо сейчас, ведь начинается сезон дождей и небо готовится оросить землю. Приветствуя его, зазеленели деревья, распустились цветы, радостно защебетали птицы, павлины распустили свои хвосты — вся земля приветствует дождь. Земля ждала, в ней стало меньше жизни, казалось, что она задыхается. Все накалилось, на земле повсюду появились огромные трещины — ее томила жажда, во всех смыслах. А теперь, когда из туч льется дождь, повсюду распространяется довольство. Но это лишь одна сторона — то, что небо проливается дождем и земля этому радуется.
Есть и другая, которую ты, возможно, не видишь. Тот, чьи глаза открыты, видит и эту другую сторону. А пророк, мистик — это человек, чьи глаза открыты. Он видит, что, когда земля перестает отдавать, небо тоже печалится. Он видит пустоту неба, когда земля не отдает, избегая встречи с ним. Он видит, что небо точно так же страдает; ему больно, когда земля не отдает, оно корчится в тех же муках, что и земля, когда с ней не делится небо. Так что земля тоже отдает.
Ганг несет свои воды к океану — все ганги текут к океану — и что же он сделает? Он примет в себя Ганг и отдаст его небу. Так снова образуются тучи, соберутся на небе, земля вновь позовет его, снова прольется дождь, и Ганг опять понесет свои воды к океану. Это круговорот, круг отдавания и получения. И в этом круговороте не бывает даже хминутной остановки. Называется этот круговорот — блаженство, а несчастье — это то, что случается, когда он прерывается.
Но почему Кабир об этом говорит? Ему не интересно рассуждать о географических явлениях, он не проповедует истину о земле и небе, он говорит о тебе. Внутри тебя тоже есть земля и небо. Тело — это твоя земля, душа — это твое небо, то, что мы называли антаракаш, внутреннее небо, — а между ними происходит великое взаимодействие, состоящее из отдавания и получения. Но часто случается так, что твоя душа много дает телу, твое внутреннее небо много дает земле, что внутри тебя, но тело не способно отдавать в ответ. То, что должна отдавать твоя внутренняя земля, теряется где-то в пустыне мира. Эта река не добегает до океана; вместо этого она пересыхает где-то в пустыне. Твой внутренний процесс отдавания и получения где-то прервался. Круговорот, который ученые называют экологией, был нарушен, потому-то ты и страдаешь.
Если твое тело и душа достигнут равновесия в получении и отдавании, тот ритм, который мы называем самадхи, просветление, отзовется эхом внутри тебя. В день, когда отдавание и получение уравняются в тебе, как две чаши весов, стрелка которых неподвижно застыла посередине — когда не перевешивает ни одна чаша, ни другая, — с этого момента тебя начнет окутывать вкус Божественного.
Но чаша твоих весов склоняется в одну сторону; ты слишком склоняешься в сторону тела и отклоняешься от неба. Потому ты много у неба берешь, но ничего не можешь дать взамен. Это и есть твоя сансара: мир, в котором ты продолжаешь брать у неба, но ничего не возвращаешь. И вот продолжается накопление материальных благ, но душа — потеряна. Ты продаешь душу за вещи и, наверное, думаешь, что они сделают тебя счастливым, так ты можешь увеличить свою значимость, так может расшириться твоя империя, так ты можешь сильно разбогатеть, — но ты ведь даже не осознаешь, какую цену за все это платишь. Ты продал свое «я» и набрал себе всякого хлама. Твое внутреннее небо день ото дня становится все более пустым. Из туч, проплывающих по этому небу, по-прежнему идет дождь, но твое естество ничего не дает взамен. Нектар течет только в одну сторону, ничто не возвращается, и в конце концов круг разрывается.
Страдание — так называется этот разорванный круг. А если происходит полный разрыв, если в точке разрыва больше нет никакого контакта, это состояние называется ад. Если же этот круг остается цел и невредим, такое состояние называется рай. А если этот крут настолько совершенен, что равновесие остается точно посередине, такое состояние мы называем мокша — полное освобождение. Ад — это разрыв круга на несколько частей, рай — это завершенность круга; а освобождение — это такое совершенство круга, при котором для его дальнейшего усовершенствования места уже не остается.
Кабир говорит, что каждый видел, как с небес льется нектар, но кто видел, чтобы земля орошала нектаром небеса? И все-таки нектар земли льется ежесекундно! Эти деревья, покрывающиеся листвой, распускающиеся цветы, песни птиц — все это отклик, ответы. Все это происходит не случайно, так земля выражает свою благодарность за то, что она получила. Воздух, который вошел в ее легкие со вдохом, теперь выходит. Внутри тебя должно происходить то же самое; твое тело тоже должно возвращать.
В этом разница между обычным человеком и саннья-сином; между тем, кто идет на поводу своих желаний, и искателем истины. Человек, живущий желаниями, ничего не возвращает, медитирующий возвращает. Обычный человек только копит; отдавание исчезает из его жизни. Он только торгуется, ничего не отдавая, а только накапливая. Метитирующий — это тот, кто отдает столько же, сколько и получает. Баланс на его счете всегда равен нулю. Образ жизни обычного человека сводится к эксплуатации, он похож на насос. Он отовсюду берет, но не желает ничего отдавать. Возможно, он думает, что так наживет себе много добра, но на самом деле все происходит наоборот: у него ничего нет, он умирает с пустыми руками.
Образ жизни искателя истины — равновесие. Он отдает столько же, сколько и взял, и никогда не делает долгов. Умирая, он полностью свободен от любых долгов; поэтому ему уже не нужно возвращаться в этот мир. Если ты умираешь, не расплатившись с долгами, тебе придется возвращаться сюда снова и снова. Чем больше размеры твоего мира, тем длиннее и мучительнее будут пути твоих жизней, ведь тебе придется расплачиваться, пока ты не заплатишь за все, что получил. Пока этого не случилось, рассмотрение твоего дела в зале суда будет продолжаться. Пока этого не случилось, тебе и дальше придется прилагать усилия, чтобы облегчить свою ношу. Медитирующий свободен, поскольку он отдал все, что взял. Счет закрыт; в бухгалтерской книге напротив его имени не осталось никаких записей — ни о дебете, ни о кредите. Именно о таком состоянии человека и говорит Кабир.
У слова улатбанси есть еще одно смысловое наполнение: то, что нелогично, непостоянно, таинственно. Существует мир логики, в котором дважды два всегда будет четыре; здесь два, умноженное на два, никогда не даст в результате пять или три. Но мир логики существует только в человеческом уме, в жизни все не так. Жизнь совершенно алогична. Если два умножить на два, то в жизни иногда получится пять, а иногда — три. Это тайна.
Слово «тайна» подразумевает, что жизнь нельзя предугадать. Слово «тайна» подразумевает, что, знай мы сколь угодно много, всегда будет что-то еще, что нам предстоит узнать, и это познание никогда не завершится. Слово «тайна» подразумевает, что, даже если наши знания будут углубляться и дальше, мы способны прикоснуться лишь к части, мы никогда не сможем охватить целого; для нас целое всегда останется вне досягаемости.
В этом состоит различие между наукой и религией. Наука верит, что, если два умножить на два, будет четыре и что жизнью управляют логические закономерности. Но в наши дни даже эта научная концепция трещит по швам, ведь за последниелятьдесят лет взгляд науки проник так глубоко, что ей открылись некоторые состояния, в которых дважды два далеко не всегда равняется четырем. Так что современный физик стоит перед выбором. Начиная с Эйнштейна, физика смещается в сторону спиритуализма, и физикам приходится очень нелегко. Все эти старые представления о достоверности изжили себя.
