Шри Ауробиндо - Шри ауробиндо. Эссе о Гите – I
Кто сосредочивается преимущественно на знании, приходит к той же точке непрестанным увеличением, углублением, усилением силы видения Божественного в ее воздействии на душу и природу. Они совершают жертвоприношение знания и через невыразимый экстаз знания приходят к почитанию Пурушоттамы, jñāna-yajñena yajanto mām upāsate. Это есть постижение, наполненное бхакти, потому что оно интегрально в своих инструментах, интегрально в своей цели. Это не поиск Всевышнего лишь в качестве абстрактного союза или неопределимого Абсолюта. Это сердцем прочувствованное искание и постижение Всевышнего и Универсального, поиск Бесконечного в его бесконечности и Бесконечного в том, что имеет конец, видение и приятие Единого в его единстве и Единого в его нескольких принципах, в его неисчислимых обличьях, силах, формах здесь, там, везде, вне времен и во времени, во всем многообразии, в бесконечных аспектах его Божественности, в существах без числа, в его миллионах универсальных лиц, окружающих нас в мире и его созданиях, ekatvena pṛthaktvena bahudhā viśvatomukham. Это знание легко превращается в поклонение, в огромное боголюбие, в огромную самоотдачу, интегральное приношение себя в жертву, потому что это есть знание Духа, прикосновение Существа, объятие наивысшей и универсальной Души, которая требует всего, что мы есть, осыпая нас по мере приближения к ней всеми сокровищами беспредельной радости существования.
Путь трудов тоже обращается почитанием и боголюбием самоотдачи, потому что представляет собой полное жертвоприношение всей нашей воли и деятельности единому Пурушоттаме. Внешний ведический ритуал это мощный символ, действенный для малозначительной, хотя все же обращенной к небу цели; но настоящее жертвоприношение – это та внутренняя жертва, когда Божественное все само становится ритуальным действием, жертвоприношением и каждой его деталью. Все действия и формы этого внутреннего обряда являются самоповелением и самовыражением его власти в нас, поднимаемые нашим устремлением к источнику энергий. Божественный Обитатель сам становится пламенем и приношением, потому что пламя есть воля к Божественному и эта воля есть сам Бог внутри нас. И приношение тоже есть форма и сила Божественной составляющей в нашей природе и существе; все, что было получено от Бога, отдано служению и почитанию его собственной Реальности, его собственной верховной Истине и Источнику. Божественный Мыслитель сам становится священной Мантрой; это Свет его существа выражается в мысли, направленной к Богу и помогающей раскрытию блистательного мира, который хранит в себе тайну мысли и ритма, который повторяет для человека ритмы Вечного. Светоносный Бог есть сам Веда и то, что делается известным через Веду. Бог есть и знание, и объект знания. Рик, Яджур, Сама, слово просветления, которое озаряет ум лучами знания, мир силы для правильного предписания действия, мир покоя и гармоничного знания для несения божественного желания духа – все это само по себе есть Брахман, Божество. Мантра божественного Сознания несет свой свет откровения, Мантра божественной Силы – свою волю выполнения, Мантра божественной Ананды – соответствующее осуществление духовной радости существования. Весь мир и мысль есть цветение великого ОМ – ОМ, Слова, Вечного. Проявленное в формах сознательных объектов, проявленное в этой сознательной игре творческого самоосмысления, чьими обликами являются формы и объекты, проявленное за самообретенной сверхсознательной силой Бесконечного, ОМ представляет собой главный источник, семя, утробу вещи и идеи, формы и имени, есть само по себе интегральное верховное Непостижимое, изначальное Единство, вневременная Тайна, самосущное, превыше всех проявлений в небесном бытии. Следовательно, это жертвоприношение представляет собой одновременно труды, почитание и знание.[41]
Для души, которая таким образом познает, любит и в великом самоотречении всего своего существа возносит Вечному все труды свои, Бог есть все и все есть Божественное. Она знает Бога как Отца этого мира, который взращивает своих детей, лелеет их и присматривает за ними. Она знает Бога как божественную Матерь, которая прижимает нас к своей груди, щедро одаривает нежностью своей любви и наполняет вселенную своими формами прекрасного. Она знает его как первого Творца, от которого произошло все, кто создает и творит в пространстве, времени и связи. Она знает его как Владыку, который предопределяет все универсальные и индивидуальные правила. Мир, рок и непредсказуемые случайности не могут напугать, аспект страдания и зла не может сбить с толку человека, который препоручил себя Вечному. Для души, которая видит, Бог есть путь, и Бог есть назначение путешествия: путь, на котором нельзя заблудиться, назначение, к которому его мудро направляемый шаг наверняка приводит в каждый миг. Он знает Божество как властелина его и всеобщего бытия, опору его природы, супруга природы-души, который любит и лелеет ее, внутреннего свидетеля всех его мыслей и поступков. Бог – его дом и страна, прибежище его исканий и желаний, мудрый, близкий и доброжелательный друг всех существ. Все рождения, состояния и разрушения зримых существований в его глазах и опыте есть Единый, кто выводит в свет, поддерживает и уводит свое временное самопроявление в его системе вечных повторов. Он один есть нетленное семя и начало всего, что кажется рождающимся и умирающим, вечное место покоя всего в его непроявленности. Это он дает тепло солнца и пламени, это он – обилие дождей и их отсутствие; он есть вся физическая Природа и ее действия. Смерть – его маска, а бессмертие – его самораскрытие. Все, что зовем мы существующим, есть он, и все, что мы рассматриваем как несуществующее, есть тайно в Беспредельном и составляет часть таинственного существа Невыразимого.
Ничто, кроме высочайшего знания и поклонения, ничто, кроме полной самоотдачи и препоручения себя этому Всевышнему, кто есть все, не приведет нас к Всевышнему. Иная религия, иное поклонение, иное знание, иные искания всегда приносят свои плоды, но плоды эти преходящи и ограничены использованием божественных символов и видимостей. Существует внешнее и глубиннейшее знание, внешние и глубиннейшие искания, к которым мы всегда можем обращаться в соответствии с равновесием нашей ментальности. Внешняя религия есть поклонение внешнему божеству и стремление к внешнему блаженству: верующие очищают свое поведение от греха и достигают активной этической праведности, которая отвечает признанному закону, Шастре, внешним заповедям; они следуют внешней обрядовой символике их внешнего вероисповедания. Но цель их заключается в том, чтобы после бренных радостей и горестей земной жизни обеспечить себе блаженство небесных миров, счастье более великое, нежели то, что может дать земля, но все же личное и мирское, хоть и в мире более просторном, нежели область этой ограниченной и мучительной земной природы. И то, к чему они стремятся, они получают верой и праведными усилиями; ибо материальное существование и земная деятельность есть далеко не предел нашего личного становления или всей формулы космоса. Существуют другие миры, миры более благословенные, svargalokam visālam. Так, ведический ритуалист былых времен изучал эзотерический смысл тройной Веды, очищался от греха, пил вино причастия с богами и старался жертвоприношениями и благими делами добиться вознаграждения небес. Эта твердая вера в некое Запредельное и этот поиск мира более божественного обеспечивает душе в ее переходе силу для достижения небесных радостей, на которых были сосредоточены ее вера и искания: но происходит и возвращение к бренному существованию, ибо так и не была найдена и осуществлена истинная цель этого существования. Здесь, а не где-то еще нужно найти верховное Божество, развить божественную природу души из несовершенства физической человеческой природы и через единение Бога, человека и вселенной, нужно открыть цельность великой истины, жить ею и сделать ее зримо великолепной. Это завершает долгий цикл нашего становления и выводит нас к главному результату; это возможность, даваемая душе человеческим рождением, и она не может исчезнуть, пока не будет достигнута. Кто любит Бога, тот постоянно продвигается к этой фундаментальной необходимости нашего рождения в космосе через сосредоточенную любовь и почитание, которые делают верховное и универсальное Божество единственным смыслом его жизни – не эгоистическое удовлетворение на земле или в небесных мирах – и единственным смыслом его мысли и видения. Не видеть ничего, кроме Божества, быть каждый миг в союзе с ним, любить его во всех созданиях и находить радость от него во всех вещах есть единственное условие духовного существования такого человека. Видение Бога не отторгает его от жизни и не утрачивает он ничего из полноты жизни, потому что Бог сам становится добровольным подателем всех благ для него, всего, что он получает и имеет внутренне и наружно, yogakṣemam vahāmyaham. Радость небесная и радость земная составляют лишь малую толику его достояния, ибо, по мере его возрастания в Божество, Божество само изливается на него всем светом, силой и радостью бесконечного существования.
