Бхагаван Раджниш - Бодхидхарма - мастер света
Осел вошел в хижину. С его тела ручьем сбегала вода. Дровосек вывел его на середину круга и велел всем окружить его.
- Вы не понимаете, - сказал он. - У моего осла философское мышление. Он никогда не смущается, чтобы ни говорили около него. Он всегда слушает молча.
Мне всегда нравилась эта история, которая повествует о том, что в императорских дворцах всегда мало места, хотя эти дворцы огромные.
В доме президента Индии сто комнат, не считая ванных комнат, и сто акров сада. Когда-то этот дом принадлежал вице-королю. Несмотря на обилие комнат, для гостей все равно устроили отдельные дома.
Просто уму непостижимо, для чего этим людям сто комнат?
Однажды я побывал в этом доме, поскольку один из президентов, Закир Хуссейн, заинтересовался мной. Он был деканом в Университете города Алигарх. И я произносил речь в этом университете, когда он занимал этот пост. Он председательствовал, и ему понравилась моя речь. Когда он уже стал президентом, он узнал, что я был в Дели и пригласил меня приехать к нему. Он повел меня на экскурсию по дворцу. И тут я спросил его:
- Какой цели служат эти сто комнат?
- Эти комнаты никому не нужны, - ответил он. - На самом деле, для поддержания в них порядка необходимо сто слуг. Надо ухаживать за большим садом в сто акров и сотней комнат. Перед вами, как вы видите, два больших здания. Это дома для гостей. И в каждом доме для гостей не меньше двадцати пяти комнат.
- Это ненужные расходы, - согласился я. - А в скольких комнатах вы спите?
- В скольких комнатах? - переспросил он. - Я сплю в своей кровати. Я же не чудовище какое-то, чтобы расползаться по множеству комнат: голова в одной комнате, а тело и ноги в другой комнате.
И я предложил:
- Но тогда эти сто комнат, которые пустуют со всей своей мебелью и всем, что необходимо человеку, нужно как-то применить.
Но так дело обстоит во всем мире. У императоров большие дворцы, и все же в них нет места. Они всегда строят новые дворцы и новые дома для гостей.
А бедняк в суфийской истории сказал: «Это хижина бедняка, но здесь всем хватает места. Мы устроимся». И всем действительно хватило места. Они чудесно провели ночь, несмотря на то, что им пришлось стоять.
Но делиться тем, что у вас есть, прекрасно. Даже если у вас ничего нет, вы можете найти что-нибудь в своем ничто и поделиться этим.
Вы милосердны, когда делитесь с людьми. А слова Бодхидхармы просто вздорны.
Нравственность в том, что вы удерживаете вора слуха, не слушая звуки.
Вы когда-нибудь слышали о таком определении? Оказывается, нравственность в том, чтобы не слышать звуки и музыку! Неужели в таком случае убийство человека или изнасилование женщины нравственно? Слушать музыку безнравственно, слушать птиц на деревьях рано утром тоже безнравственно. У меня такое впечатление, что Бодхидхарма, по причине своей запутанности в высшем вопросе и, следовательно, ложных высказываний, просто потерял хватку и теперь уже пытается организовать самые разные определения, которые совершенно не имеют смысла.
Терпение в том, что вы смиряете вора обоняния, уравновешивая всех запахи на нейтральном уровне.
Он по истине оригинален! Я прочел тысячи книг о нравственности, о таких добродетелях, как терпение, но я никогда не встречал утверждения о том, что терпение - это вопрос обоняния, а не вас самих. Если вы можете уравновесить все запахи на нейтральном уровне, то есть привести запах розы и коровьей лепешки к одному запаху, тогда вы терпеливы!
К черту такое терпение, ведь такое терпение - это просто умопомешательство, тупость чувств.
Интеллигентный человек будет становиться все более чувствительным. Поэт видит зелень листвы деревьев иначе, чем вы видите все это. В его глазах зеленый цвет насыщеннее. Поэт видит не просто зеленые деревья, он видит разные оттенки зеленого цвета. У него яркое, обостренное чувство цвета.
Музыкант слышит звуки даже в тишине, настолько настроены на музыку его уши. То же самое касается других чувств.
Но Бодхидхарма выставляет себя на посмешище:
Преданность в том, что вы пленяете вора вкусовых ощущений, подчиняя себе желания чувствовать вкус, восхвалять и объяснять.
Если вы можете есть самую вкусную еду, а заодно и лепешку святой коровы, не поморщившись, значит, вы практикуете преданность! Всю жизнь я пытался дать определение преданности, но Бодхидхарма знает о ней лучше меня!
Медитация в том, что вы покоряете вора тела, и при этом вы равнодушны к ощущениям прикосновения.
Если кто-то касается вас, а вы не чувствуете его прикосновение, значит, вы медитируете? Если кто-то касается вас, а вы не чувствуете его прикосновение, значит, вы просто мертвы. Это не медитация.
Но Бодхидхарма проделал большую работу. Наверное, слушавшие его люди удивлялись его речам. «Из Индии приехал просветленный человек. Вы уже слышали о медитации, но он чудно говорит». Китайцы до этого мастера уже много слышали о медитации.
У них были свои Лао-Цзы, Чонг-Цзы и Ли-Цзы, которые были современниками Гаутамы Будды, они были такой же величины, и они знали, что такое медитация. Бодхидхарма пытается дать медитации определение, почти невероятное определение. Он уже сам не понимает, что говорит.
Бодхидхарма начал свое падение, когда ему задали высший вопрос. И он все забыл. Теперь он пытается снова выстроить систему, как может, то тут, то там латая дыры, но все равно появляются новые дыры. Мастер носится туда-сюда, но не может придать смысл своим действиям.
Мудрость в том, что вы приручаете вора ума, отстраняясь от заблуждений, но практикуя бдительность.
Лишь эта фраза кажется в каком-то смысле разумной, но лишь в каком-то смысле, а не в прямом смысле, потому что бдительность практиковать невозможно. Бодхидхарма сам сказал раньше, что это спонтанное явление, и вы не можете практиковать его. Все ваши практики будут протекать через ум. Кто же будет практиковать бдительность?
У вас есть тело, и вы можете практиковать йогу. У вас есть ум, и вы можете практиковать медитацию, бдительность. Но все, что появляется из тела, в теле и останется, а все, что появляется из ума, в уме и останется. Эти вещи не смогут уйти вместе с вами, когда смерть заберет у вас все.
Нужно, чтобы в вас случилось то, что не является частью тела или ума, у чего нет корней в структуре тела и ума. Бдительность и есть осознанность. Она свидетельствует издали всю деятельность ума и тела. А потом бдительность уйдет с вами. Даже когда смерть забирает тело и ум, бдительность никто не может отобрать у вас.
Поэтому я и говорю, что фраза Бодхидхармы кажется в каком-то смысле разумной, по крайней мере, он не выставляет себя полным болваном.
Эти шесть праведных установок, выносящие вас за пределы, переносят вас. Они, словно лодки, переносят вас на другой берег. Поэтому их называют лодками.
Ученик задает ему вопрос:
Но когда Шакъямуни был бодхисаттвой, он израсходовал три чаши молока...
И Бодхидхарма даст на него самый неразумный ответ.
Но когда Шакъямуни был бодхисаттвой, он израсходовал три чаши молока и шесть черпаков каши прежде, чем достиг просветления. Если ему приходилось пить молоко до того, как он мог ощутить вкус поля будды, тогда как может простое созерцание ума привести к освобождению?
Бодхидхарма становится эксцентричным, поэтому ученики тоже начинают задавать ему вопросы, которые в обычных условиях они не задали бы. Но теперь все нормально. То, что Будда израсходовал три чаши молока, верно, но это не значит, что он стал просветленным благодаря этим трем чашам молока, и это не значит, что до просветления необходимо что-то предпринимать. Этот поступок Будды не представляет собой условие.
Но именно об этот спрашивают мастера ученики: «Если ему приходилось пить молоко до того, как он мог ощутить вкус поля будды, тогда как может простое созерцание ума привести к освобождению?» -«Сначала человеку нужно выпить три чаши молока, а вы толкуете нам о том, что мы освободимся от одного только созерцания своего ума. А как же эти три чаши молока?»
Такой казус происходил не только с Бодхидхармой, но и со всеми религиозными книгами и священными комментариями. Они доходят до такого абсурда, что вы просто изумляетесь тому, как эти люди могли сказать это. Неужели они не видят такую простую вещь, ведь произошедшее было случайностью? Человек был голоден, и кто-то предложил ему молоко. Можно извинить вопрос учеников, ведь они лишь невежественные ученики. Но ответ поистине замечательный! Вопрос учеников в подметки не годится такому ответу.
Ответ звучит так:
Ты верно говоришь. Именно так он достиг просветления. Ему приходилось пить молоко прежде, чем он смог стать буддой. Но это два вида молока.
