Ливень без туч - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо"
Медитирующий движется, танцует в опьянении - пьяный тоже движется, тоже танцует - но в танце медитирующего ты найдешь аромат неизвестного, аромат истины. В танце пьяного ты найдешь гнилой дух бессознательности, сна, отупения. Есть огромная разница. Пьяный похож на гниющий цветок. Медитирующий похож на бутон, который пришел к полному цветению.
Это правильный вопрос - только человек заинтересован в притворстве и показухе - потому что человек несколько пробужден, а животные спят. Не думай, что в этом наше несчастье. Это наше счастье, потому что это первый шаг к тому, чтобы стать мудрецом. Но не думай, что это все, не останавливайся на этом - иначе это будет несчастьем. Ступени лестницы приведут тебя вверх, если ты оставляешь их позади одну за другой. Если ты продолжаешь двигаться, если ты наступаешь на ступеньку и движешься дальше, тогда лестница становится для тебя благословением. Если ты держишься за ступеньку, это несчастье, тогда она никуда тебя не приведет. Тогда ты не ниже и не выше; ты ни там, ни сям.
Желание создать фасад - это первый шаг к тому, чтобы стать красивым, и все же ты заинтересован в том, чтобы другие считали тебя красивым. Когда ты еще немного проснешься, твоим интересом будет: как я могу быть красивым? Знают об этом другие или нет - не важно. Потому что быть красивым само по себе радостно; в тебе будет мир. Знают об этом другие или нет - не важно. Если я беспокоен внутри и продолжаю думать, что спокоен, что я от этого выиграю? Какой в этом смысл? Это не уменьшает моего беспокойства, это беспокойство не исчезает. Напротив, во мне возникает новая проблема. У меня внутри беспокойство, а снаружи я пытаюсь показать, что я спокоен: не остается даже никакого места, чтобы быть беспокойным или чтобы выразить это беспокойство. Это тоже не поможет.
Возникает гнев, он вскипает, а я улыбаюсь, чтобы этот гнев никто не заметил. Другие не должны знать, что я злой человек. Поэтому, с одной стороны, внутри продолжается гнев и беспокойство, а поверх этого ты навязываешь улыбку. Ложная улыбка только добавит беспокойства.
Поэтому не имеет смысла показывать другим ложное лицо, но это ступень лестницы. Пытаться сохранить лицо перед другими по крайней мере означает: ты начинаешь немного осознавать, что ты можешь быть красивым, счастливым, здоровым. Ты приобрел некую осознанность, что внутри тебя есть вина, на которой может играть Божественное. Эта осознанность красива - но пойди немного дальше. Шаг за шагом ты найдешь, что эта осознанность приведет тебя в состояние, в котором ты разбудишь у себя внутри прекрасное и перестанешь беспокоиться о том, что подумают другие. Ты создашь покой внутри и перестанешь заботиться о наружном. Ты трансформируешь свое внутреннее существо и перестанешь заботиться о внешнем поведении. И тогда поведение последует как тень.
Будда сказал: "Когда повозка движется, за ней остаются следы колес". Таким же образом, когда происходит внутренняя революция, твое поведение следует за ней - как следы, оставленные колесами повозки. Эс дхаммо санато, это вечный закон. Именно так всегда и было.
Как может внешнее оставаться неизменным, когда изменилось внутреннее? Когда ты становишься красивым в своем внутреннем существе, лучи этой красоты начнут распространяться во все стороны. По-другому это никак невозможно. Когда в доме зажжена лампа, свет сияет сквозь окна, сквозь двери, сквозь каждое отверстие. Издалека люди увидят, что в доме зажжена лампа. Даже в темноте этот свет осветит им дорогу. Когда внутри растет сознание, поведение меняется автоматически. Это свет движется наружу.
Но ты делаешь прямо противоположное: твоя лампа не зажжена, но ты помещаешь какой-то свет на внешние стены и окна, чтобы люди думали, что в доме есть свет. Но так темнота внутри не исчезает; напротив, кажется еще темнее. И ты продолжаешь тонуть в тревоге, твоя жизнь становится адом.
Нет, стремление стать красивым хорошо, но оно приняло неправильное направление. Ты хочешь быть красивым в глазах других - это неправильное направление. Это видение нерелигиозного человека. Религиозный человек тоже хочет быть красивым, но не заботится о других. Он закрывает глаза и смотрит внутрь на красоту предельного. Он тонет в ней, он погружается в нее.
Хорошо, что вы не остались в животном состоянии. Но если вы останетесь такими, как есть, то позавидуете даже животным, потому что теперь старый дом остался позади, а новый еще не найден. Радость животности потеряна, а блаженство Божественного еще не достигнуто. Ты просто висишь между этажами. Хорошо, что ты покинул старый дом - теперь создай новый! И не думай о том, чтобы вернуться к старому - никому еще это не удавалось.
Нерелигиозный человек - это неудачник. Он никогда не может добиться успеха. Его процесс не гармоничен с существованием, не сонастроен с вечным законом. Он пытается стать молодым; если он молод, он пытается стать ребенком - но это значит пятиться назад. Он никуда не сможет пойти и потеряется в этом усилии.
Ты счастлив в том, что осознаешь красоту. Позволь этой осознанности расти; попытайся быть красивым внутри, не в украшениях, но во внутреннем существе. Тогда ты изменишь не одежду, тогда ты изменишь внутреннее сознание. Ты забудешь о том, что говорят другие. Тогда радость бытия самим собой будет такой глубокой, что тебя не будут заботить мнения других. У тебя есть бриллиант. Кабир говорит: "Если человек находит бриллиант, он кладет его в карман". Молча он кладет его в карман и уходит. Кто тогда захочет показывать его на рыночной площади?
Я слышал о городе, в котором жил Мулла Насреддин. Это был маленький город. И в нем была старая традиция: если кто-то что-то нашел, он должен пойти на рынок и трижды громко сказать: я нашел бриллиант, рупию или сто рупий. Если это кому-то принадлежит, этот человек может взять свое обратно. Нашедший должен объявить три раза, и если никто не потребует эту вещь, он становится ее владельцем. Если кто-то ее потребует, вещь нужно вернуть.
Мулла Насреддин нашел бриллиант. Согласно правилу он пришел на рынок, объявил три раза, что нашел бриллиант и, если у него есть владелец, пусть он его возьмет. Никто не объявился, и он вернулся с бриллиантом домой.
Жена спросила:
- Где ты был среди ночи?
- Ходил на рынок, - сказал он.
Он пошел на рынок ночью, когда никого не было и все спали. Он последовал традиции, но сказал это таким тихим голосом, что сам себя не слышал. Он боялся, что даже ночью его может услышать какой-нибудь нищий, или лавочник проснется и скажет, что бриллиант его. Он сказал это так тихо, что даже сам едва услышал. И вернувшись домой, он сказал:
- Он наш.
Когда ты находишь бриллиант, это твое состояние ума. Кто захочет рассказать об этом всем? Рассказывать другим опасно. Именно поэтому Сахаджо говорит: повторяй его имя в своем сердце. Даже губы не должны знать. Даже ты сам не должен знать - ... чтобы знали лишь ты и Бог. Самое большее, ты можешь знать сам - и Божественное. Было бы лучше... у этого утверждения может быть два смысла: ты - или Божественное: либо ты, либо Божественное, одно из двух. Может быть, это и есть правильный смысл. Было бы лучше, если бы не знал даже ты и знало только Божественное.
Вообще никто не должен знать. Что можно сказать? Только те, у кого ничего нет, объявят об этом. Тем, у кого оно есть, самого этого достаточно, и не нужно никаких других объявлений. Когда ты пытаешься кого-то убедить, крича, что ты человек с хорошим характером, даже тогда ты сам знаешь, что это не так. Иначе не было бы необходимости объявлять и кричать об этом.
В одном из своих эссе Бертран Расселл написал - и я с ним согласен, - что если в толпе где-то кто-то ограблен, если кому-то разрезали карман, тогда вору, если он хочет спастись, самое главное закричать: "Порезали карман! Кто это сделал? Лови вора!" Тогда другие даже не посмотрят на него и не подумают, что он может быть вором. Этот человек покажется невиновным, потому что он пытается поймать вора.
