Уолтер Эванс-Вентц - Великий йог Тибета Миларепа
Произнеся эти слова, Джецюн в состоянии транса снова погрузился в Ясный Свет. И тогда погребальный костер принял форму огромной вихары (храма) квадратной формы с четырьмя порталами, пьедесталами и другими архитектурными украшениями, и был окружен сверкающей радугой со свисающими и колышущимися занавесями из света различных оттенков. Появились крыши и купола, увенчанные знаменами, флагами, церемониальными зонтами, полотнищами и различными другими символическими украшениями. Внизу пламя принимало форму лотосов из восьми лепестков, которые свертывались и раскрывались, становясь похожими на различные предметы, такие, как восемь счастливых знаков[311], а наверху оно превратилось в семь драгоценных вещей[312]. Даже искры обращались в богинь, несущих ритуальные приношения. А треск от горящего костра слышался как божественная музыка, исполнявшаяся на музыкальных инструментах — скрипках, флейтах и тимпанах. Дым от костра издавал сладостный аромат благовоний и поднимался вверх клубами, окрашенными во все цвета радуги, принимающими форму церемониальных зонтов и знамен. Небо над костром было заполнено ангелами, держащими сосуды, из которых они выливали потоками нектар. Другие ангелы принесли божественные яства, напитки, душистые масла, благовония и другие дары, услаждающие пять органов чувств, и предлагали их всем присутствующим.
Хотя перед учениками был один и тот же погребальный костер, тело Джецюна казалось одному Гайпой-Дордже, другому — Демчогом, третьему — Санг-дю, а четвертому Дордже-Па-мо[313]. И все слышали гимн, который пели Дакини:
«Из-за утраты Драгоценного Камня, исполняющего желания,Некоторые рыдают, а некоторые от непереносимогогоря лишились чувств.В это скорбное время костер горит сам, не требуя топлива,И пламя принимает форму цветов лотоса с восемью лепестками,Восьми Счастливых Знаков, Семи Драгоценностей,И различных других прекрасных даров.Звуки, издаваемые горящим костром,Звучат, как музыка раковин, цимбал,Арф, флейт, барабанов и тимпанов,А из искр, вылетающих из пламени,Выходят богини открытых, закрытых и самых тайных орденов,Приносящие дары, разложенные с изумительным вкусом.Дым от костра светится всеми цветами радугиИ поднимается вверх в виде знамен и церемониальных зонтов,Восьми счастливых знаков и счастливой диаграммы.Богини чарующей красотыУнесли обугленные кости и пепелТого, кто сейчас свое земное телоВ эфир пресуществил.И кремация завершилась.Гуру, кто есть Дхармакая, подобен небосводу,На лице которого собираются облака благих желанийСамбхога-Каи,Оттуда низвергаются дождем цветы Нирмана-Каи[314].Непрерывно льется этот дождь на Землю,Орошая ниву Спасающихся[315].То, что имеет природу Несозданного,Дхарма-Дхату, Нерожденного, Пустоты,Шуньяты, не имеет начала и никогда не прекращается.Даже рождение и смерть имеют природу Пустоты[316].Так как такова Истинная Реальность, оставьтевсякие сомнения и заблуждения относительно Ее».
Когда Дакини закончили петь гимн, наступил вечер. Погребальный костер к тому времени погас, и дом кремации опустел. Обыкновенные люди ничего не нашли внутри него, но когда ученики заглянули туда, перед взором некоторых из них предстала огромная чайтья из света. Другие увидели Гайпу-Дордже, Демчога, Санг-дю и Дордже-Па-мо. Некоторые снова видели Дордже, колокольчик, сосуд с освященной водой и другие ритуальные предметы, а кто-то — буквы, из которых были составлены Биджа-мантры[317]. Некоторым казалось, что дом кремации освещается светом, исходящим от расплавленного золота. Были еще видевшие пруд с водой, горящий огонь. Но были и такие, кто не видел ничего.
Ученики открыли дверь дома кремации, чтобы дать золе быстрее остыть и, предвкушая обрести драгоценные реликвии несравненной формы и достоинства, легли в ту ночь спать головами, обращенными к дому кремации. Рано утром Речунг увидел во сне, что пять Дакини, одетые подобно небесным йогини в шелка, с украшениями из костей и драгоценностей, вместе с большой свитой сопровождающих, цвета которых были белый, желтый, алый, зеленый и голубой, молились у погребального костра и возлагали приношения. Затем пять главных Дакини стали выносить из дома кремации шар из Света, и Речунг какое-то время смотрел на это действо, как зачарованный, но вдруг подумал, что Дакини, должно быть, унесли реликвии и пепел. Он пошел посмотреть и увидел, что все Дакини улетели. Позвав своих братьев по Вере, он вошел внутрь дома кремации и обнаружил, что все было унесено. Не осталось даже малейшей частички пыли или пепла. Он очень опечалился и, обратившись к Дакини, просил их отдать часть реликвий ради блага людей. Дакини в ответ сказали: «Что касается вас, учеников, то вы уже получили самые лучшие реликвии — вы получили Истины, с помощью которых вы узрели в себе Дхармакаю. Если этого для вас недостаточно и вы хотите иметь что-то еще, вам лучше обратиться с искренней молитвой к Джецюну. Может быть, он исполнит вашу просьбу. Что касается остальных, то для них Джецюн был не больше светляка. И они не могли понять, что он был, как Солнце и Луна. Они не заслуживают этих реликвий, которые теперь принадлежат нам». И сказав так, Дакини застыли неподвижно на небе. А ученики, признавая справедливость их слов, стали молиться:
«О Владыко, когда Ты был у ног Твоего Гуру,Все заповеди его исполняя ревностно и усердно,Ты получил все Избранные Учения, содержащиесамые глубокие Истины.Соблаговоли удостоить нас части Твоих Священных Реликвий,Дабы укрепляли они Веру ДостойныхИ помогали всем живущим возвыситься духовно.О Владыко, когда, сидя один на вершине горы,Ты медитировал с величайшим старанием и упорствомИ сиддхи — божественных совершенств достиг,Твое имя прославилось по всей земле.Соблаговоли удостоить нас части Твоих Священных Реликвий,Дабы могли им поклонятьсяВсе, кто видел Тебя или слышал Твое имя.О Владыко! Когда Ты был с Твоими учениками,Милосердным Ты был ко всем.Мудрость и всезнание Ты излучал,И ученики помогали Тебе, когда, исполненныйСострадания и любви ко всем живущим,Ты совершал свой подвиг служения.Соблаговоли удостоить нас частиТвоих Священных Реликвий,Дабы все Твои последователи, кому благоприятствует карма,Могли их чтить с благоговением и Верой.О Владыко! Когда Ты проповедовал народу,Молоко милосердия и любви потоками Ты источалИ спас всех, и наставил на Путь,И особо жалел глубоко уязвленных печалью.Соблаговоли удостоить нас частиТвоих Священных Реликвий,Дабы могли их чтить с благоговением и веройТе, у кого нет Твоих упорства и энергии.О Владыко! Когда иллюзорноеТело Твое Ты оставил,Ты показал, что достиг состоянияСовершенных Святых.Всю Вселенную в Тело Истины Ты претворил[318]И стал Учителем всех Святейших Дакини.О Владыко! Смилостивись и удостой нас частиТвоих Священных Реликвий,Дабы все Твои шишьи, собравшиеся здесь,Поклонялись им с благоговением и верой»
Когда они закончили петь эту печальную молитву, из Светящегося Шара, который находился у Дакини, спустился ковчег шарообразной формы размером с яйцо. Освещаемый лучом света, он опустился прямо на место кремации. Все ученики сразу потянулись за ним, и каждый стремился взять его себе. Но ковчег снова поднялся на небо и вошел в Светящийся Шар, который все еще держали Дакини. Затем Шар разделился пополам. Одна часть сделалась троном в виде лотоса, поддерживаемым львами, на котором находились солнечный и лунный диски[319], а другая превратилась в чайтью из чистого, прозрачного хрусталя, высотой с локоть. От чайтьи исходили яркие лучи пяти цветов[320]. На конце каждого луча находилось изображение одного из Тысячи Двух Будд[321], и эти лучи с изображениями Будд окружали чайтью. Четыре яруса основания чайтьи имели изображения четырех иерархий богов-хранителей тантрийского пантеона[322], расположенные соответственно их степеням. А внутри чайтьи находилось изображение Джецюна величиной с пядь, окруженное поклоняющимися ему Дакини. Две Дакини, которые охраняли чайтью и совершали поклонение, спели гимн:
