Бхагван Раджниш - Мастер иррационального
Великий дзэнский поэт Иккю писал:
Безумец,переворачиваю все вверх дном,шатаюсь то там, то тут,между борделями и пивными.Найдется ли просветленный монах,способный тягаться со мнойили хотя бы с одним моим словом?Я рисую юг; я рисую север;я рисую запад и восток.
Он говорит: «Люди считают меня безумцем…» Безумец, переворачиваю все вверх дном, шатаюсь то там, то тут, между борделями и пивными.
Подлинный будда не боится борделей и пивных. Те, кто боятся, — не свободны. Они — не преображенные существа.
Найдется ли просветленный монах, способный тягаться со мной?
Будда может приходить на базар совершенно свободно. Те, кто отреклись от мира, — трусы, беглецы; они разрушили все религии мира. Все религии попали в руки трусов.
Подлинно религиозный человек — лев. Он настолько центрирован в себе, что не боится находиться где угодно. Он уверен в своей чистоте, в своей вечности, в своей божественности. Он знает — если к нему придет вор, придется измениться вору; если к нему придет проститутка, придется измениться проститутке.
Наши так называемые святые боятся всего этого. Их страх указывает на их несвободу. Несвободный человек не может быть религиозным — он болен. Его болезнь требует лечения у психиатра.
Первый вопрос. Маниша спрашивает:
Наш любимый Мастер!
Наша любовь к музыке, поэзии, танцу, наша любовь к самой любви — не говорит ли все это о нашей потребности исчезнуть?
Тогда почему медитация — искусство исчезать — не возникает сама по себе?
Маниша, музыка, поэзия, танец, любовь — лишь полдела. Ты исчезаешь на мгновение и тут же возвращаешься назад. Мгновение такое короткое…
Великий танцор Нижинский говорил: «Когда танец переходит в крещендо, меня больше нет. Есть только танец». Но это длится недолго. Затем ты возвращаешься. Я считаю, что поэзия, музыка, танец, любовь — не более чем суррогат медитации. Все это хорошо, прекрасно, но это — не медитация. Медитация не приходит к тебе сама собой, потому что в медитации ты должен исчезнуть навсегда. Возврата нет, и это порождает страх.
Медитация есть смерть — смерть всего того, чем ты являешься сейчас. Безусловно, тебя ждет воскрешение, но воскреснет совершенно новое, неизвестное существо, которое скрыто глубоко в тебе.
То же самое происходит в поэзии, музыке, танце, но недолго — лишь тот краткий миг, когда ты, отбросив свою личность, соприкасаешься с собственной индивидуальностью. И поскольку это длится лишь краткий миг, ты не пугаешься; ты всегда возвращаешься назад.
В медитации ты умираешь и затем, воскреснув, становишься совершенно иным человеком. Старая личность бесследно исчезла. Тебе приходится начинать жизнь сначала. Ты должен изучить все заново — новыми глазами, новым сердцем. Вот почему медитация внушает страх.
В Упанишадах сказано: учитель есть смерть. Но это неполное определение. Учитель есть смерть, но учитель также и возрождение, воскрешение. Учитель — не что иное, как медитация. Учитель дает тебе медитацию — ничего больше он просто не может для тебя сделать. Он дает тебе медитацию, чтобы ты умер и возродился.
Медитирующий может исполнить музыкальное произведение, и оно обретет совершенно иной смысл. Медитирующий может написать стихи, и его стихи будут выражать невыразимое. Медитирующий может делать все что угодно, во всех его творениях появится новая прелесть, новая красота, новое значение.
Музыка, поэзия, танец и любовь могут стать помехой для медитации в том случае, если ты остановишься на этом. Вначале приходит медитация и лишь затем — великая музыка и великая поэзия. Ты — просто пустая бамбуковая флейта. Вселенная поет песни через тебя, танцует танцы через тебя. Ты лишь адрес — почтовый ящик. Бытие выражает себя, а ты — лишь пустой бамбуковый стебель.
Медитация сделает тебя пустым бамбуковым стеблем; что бы ни проходило сквозь тебя, твое пустое сердце будет принадлежать бытию.
И тогда бытие поет песни. Лишь немногие песни… Например, в Библии, в Ветхом Завете Песнь песней Соломона принадлежит бытию. Странно, но иудеи даже не хотят вспоминать Песнь Соломона. Им очень не нравится, когда кто-нибудь открывает эту Песнь для себя. Она такая прекрасная, такая подлинная, такая правдивая… в нашем мире лжи, лицемерия и фальши все подлинное вызывает подозрение.
В Упанишадах, в «Книге Дао» или «Книге Мирдад» лишь несколько текстов… Старая классическая музыка — несколько отрывков пришло от самого бытия, музыкант был просто инструментом. Он позволил чему-то принять форму, пропустил сквозь себя. Как по мне, поэзия, музыка, любовь и танец — куда ближе к подлинной религии, чем так называемые религиозные обряды. По крайней мере, они дают возможность хоть на миг заглянуть вглубь. Заглянув вглубь, ты входишь в медитацию.
Медитации мешает страх смерти. Ты ведь не знаешь, ждет ли тебя воскрешение. Учитель должен дать тебе обещание: «Ничего не бойся. То, что умрет, не есть ты, то, что воскреснет, — твоя подлинная сущность».
Медитация — опасный путь, самая опасная вещь на свете. Тебе нужен тот, кто уже побывал на этом пути, кто прошел его — прошел и вернулся. Тебе нужен тот, кто сможет вселить в тебя бесстрашие, отвагу, чтобы ты решился сделать квантовый скачок.
А сейчас пришло время Сардара Гурудаяла Сингха.
Нэнси Рейган отдает в стирку белье своего мужа, Рональда Рейгана. Похоже, шариковая ручка сломалась в кармане президента, паста вытекла, слева на белой сорочке расплылось отвратительное красное пятно.
Хозяин прачечной китаец Вонг долго разглядывает сорочку, затем одобрительно кивает головой и говорит Нэнси:
— Отличный выстрел!
Рональда Рейгана судят за издевательство над самкой шимпанзе в Вашингтонском зоопарке. Присяжные единогласно признают его виновным.
Старый судья Ворчун обращается к Рейгану:
— Господин президент, хотите ли вы что-нибудь сказать в свое оправдание, прежде чем я вынесу приговор?
— Ваша честь, — отвечает президент-маразматик, — если бы я знал, что поднимется такой шум, женился бы на этой сучке!
Отец Дингл приехал в Иерусалим, посетить святые места. Из любопытства он решает взглянуть на иудейскую святыню, Стену Плача. У Стены он видит иудеев, которые молятся, дико жестикулируя. Неподалеку неподвижно стоит человек и что-то тихо бормочет. Это заинтересовало святого отца, который решил, что иудеи не могут молиться, соблюдая спокойствие.
— Добрый вечер! — сказал отец Дингл, приблизившись к незнакомцу. — Меня зовут отец Дингл. Я подошел к вам, потому что заметил — вы молитесь иначе, чем все остальные.
— Молюсь? — отвечает ему старый еврей Мойша. — Разве я молюсь? Я просто прошу у Бога совета.
— Не хочу показаться назойливым, но какого рода совет вы хотите получить от Бога? — спрашивает святой отец.
— Да какой угодно! Выходить ли моей дочери замуж за ее дружка-американца, который мне не по нутру? Стоит ли мне отпускать моего сына в Пуну? Как расшевелить мою жену Сару в постели? Ну и так далее…
— Понятно, — отвечает отец Дингл, — и что же отвечает Бог?
— Ничего не отвечает! — говорит Мойша. — Я прихожу сюда уже тридцать лет, и каждый раз он молчит! Все равно что разговаривать с каменной стеной!
Ниведано…
Погрузись в тишину.Закрой глаза.Почувствуй, как замерло твое тело.А теперь безоглядно обратись внутрь себя.Погружайся в себя, насколько можешь.Глубже и глубже…Пока не достигнешь истоков своего существа,В тот миг, когда ты достигнешь центра,ты — будда.
Внезапно на тебя обрушится ливень цветов.Вся вселенная возрадуется.В этот миг есть лишь сознание.Все разделения исчезают…Остается лишь созерцание…и постепенно Аудитория Буддыпревращается в море сознания.Не десять тысяч будд,а одно просветление —море без волн.Это твое истинное лицо.Перенеси будду из центра на периферию.Это произведет революцию в религии.Какой благословенный миг!Вечер был хорош сам по себе,но присутствие десяти тысяч буддсделало его просто великолепным.Чтобы было понятнее.
Ниведано…
Расслабься. Наблюдай.Твое тело — не ты,твой ум — не ты,ты просто наблюдатель.Опыт наблюдения —конечная истина твоего существа.Такой опыт назывался в Упанишадахсатьям, шивам, сундарам —истина, добро, красота.В этом пространстве ты — вечен.Ты никогда не знал рождения,ты никогда не знал смерти.Все, что происходит, происходит на периферии.В центре не существует рождений,не существует смертей…лишь чистое небо.Ты — благословен, оказавшись здесьв этот необычайно важный момент.Собери же как можно больше цветов и ароматов…уговори будду отправиться с тобой.Вскоре Ниведано призовет тебя назад,созерцай же путь, по которому ты пришел.Этим путем ты будешь возвращаться обратно.Знание пути,ведущего из центра к периферии, —важнейшая вещь на свете.Ведь тебе придетсяходить туда и обратноеще, еще и еще,пока твоя периферия и центр не станут единым целым.Когда Ниведано призывает тебя вернуться,помни, ты — будда.Возвращайся назад с достоинством, изяществом, красотой и радостью.
Ниведано…
