Бхагаван Раджниш - Путь любви
Запад слишком спешит. На Западе концепция единственной жизни породила огромное напряжение в человеческих умах. Всего одна жизнь? Всего семьдесят лет? Шесть раз по десять — и все? А из этих семидесяти лет двадцать пять уходит на образование, еще почти целых двадцать пять лет уходит на сон, а оставшегося времени едва хватает на бритье, на дорогу из дома в офис, из офиса домой… затем пробки на дорогах, семейные ссоры, дети, дворец бракосочетания, развод, и все такое прочее. Что же остается? Если вы все подсчитаете, вы просто изумитесь: не остается даже свободной минуты для Бога. Тогда возникает великая спешка: скорее! Сделай что-нибудь I Иначе, как еще ты найдешь Бога?
Бог — это не что-то, что можно найти. Это что-то, в чем можно расслабиться, это внутреннее пространство. Когда вы исчезаете. Он появляется. А исчезнуть вы можете только тогда, когда вы ничего не ищете. Поиски помогают вам жить как эго. Кто в вас ищет?
Ашрам — это совершенно другое понятие: здесь вы расслабляетесь, здесь вы можете просто быть. Вы занимаетесь самыми обычными делами. Хотите есть — идете и едите, чувствуете усталость — идете спать, без всякой спешки, без всяких волнений. Вы просто позволяете Богу прийти так, как Ему нужно, тогда, когда Ему нужно. Вот что такое ашрам.
Если вы действительно хотите увидеть настоящий ашрам, то мой ашрам — это единственный ашрам, потому что все другие ашрамы — это полное извращение. Это христиане, думающие, что они индуисты. Но они вовсе не индуисты. Так как в христианских догмах есть нечто привлекательное, оно начинает захватывать умы. Первое — это сама идея самоутверждения: вы должны упорно работать над собой. Христиане дали миру этику работы над собой. Работы! Почему не игры? Забудьте об игре. Игра — для детей. Вы же работайте, вы уже выросли, беритесь за упорную работу и работайте всю свою жизнь, и тогда в конце вас ждет вознаграждение. В конце! А конца никогда не будет. Вы работаете, и работаете, и работаете, и даже умираете, работая. Приходит день, когда вы просто сваливаетесь в могилу.
На Востоке у нас нет этой этики работы над собой. Мы говорим: расслабляйтесь, наслаждайтесь, играйте, слоняйтесь вокруг, забавляйтесь, только не будьте серьезными. Тогда все придет не в конце, тогда смысл не в результате, а в самом процессе. Позвольте, я повторю: Бог и есть путь к Богу. Разве он не сказал: «Я и есть путь»? Такая жизненная позиция, где вы только расслабляетесь, поможет вам исчезнуть, и исчезнуть полностью. А когда вас уже нет, вы однажды вдруг увидите самого Бога. И вы видите… вы просто удивитесь, что Он всегда был здесь. Если бы вы Его не искали, вы могли бы найти Его в любое время. Сам ваш поиск был препятствием. Потому что искомое скрывалось в искателе, в то время как искатель бежал все дальше и дальше.
Монастырь — это нечто сугубо западное; монастырь — это точка зрения Запада. Ашрам — это нечто совершенно восточное, точка зрения Востока.
И я заверяю вас, что все другие ашрамы в Индии уже стали христианскими, потому что идея христианского монастыря очень привлекательна. Современный мир пришел с Запада, и Восток — уже больше не Восток.
Самоутверждение помогает вам в укреплении вашего эгоизма. Каждый хочет почувствовать, что он — некто, а вы можете чувствовать свою значимость только тогда, когда вы будете что-то делать. Просто валяя дурака, вы не станете кем-то уважаемым. Просто забавляясь, вы не почувствуете себя важным. Чтобы доказать себе, что вы — кто-то, вы должны что-то делать. И здесь христианская этика говорит: религия — это служение, так что идите и служите народу;
Восточный же подход таков: религия — это не служение. Служение может появиться как следствие, но это не синоним религии. Религия это медитация, молитва, расслабление. Религия — это погружение в себя. Если вы возвращаетесь к своему внутреннему существу, то, может быть, — всего лишь может быть — вы начнете служить людям. Но тогда ваша служение будет не обязанностью, вы просто поделитесь с другими. Восток также говорит: это всего лишь «может быть», потому что это не происходит со всеми одинаково. Когда это случилось с Мирой, она начала танцевать, она забыла о всяком служении. Конечно, вокруг были бедные люди, и было бы более экономически правильным помогать беднякам, но она просто начала танцевать и петь. И я не вижу в этом ничего плохого. Если бы она стала лечить прокаженных или помогать беднякам, или же открыла бы школу или больницу, это было бы непоправимой утратой, потому что ее песни были так прекрасны. Ее танец изменил само качество человеческого существования: она принесла новый мотив. Иначе все было бы не так хорошо. Хорошо, что она позволила себе проявиться по-своему. Были люди, которые вообще никуда не ходили после того, как стали просветленными; они так и сидели под своими деревьями. Это случилось с ними таки образом.
На Востоке мы полностью принимаем уникальность каждого человека. Мы не навязываем никому никакой этики. Мы просто говорим: когда вы придете домой, тогда все, что бы ни случилось, будет хорошо. Тогда делайте все, что захочет от вас Бог. Аминь. Не вмешивайтесь. Если Он хочет в вас сидеть в молчании под деревом Бодхи, позвольте Ему сидеть в молчании. И через свое молчание Он будет посылать свои вибрации, которые будут изменять мир на столетия и столетия вперед. На протяжении тысяч лет эти вибрации будут помогать людям достичь более высоких ступеней сознания, иных видов сознания. Поэтому не задумывайтесь и не вмешивайтесь. Если Он хочет оставаться спокойным и молчаливым, позвольте Ему. Если Он хочет танцевать в вас, позвольте Ему. Если Он хочет пойти и помогать людям, позвольте Ему. Если Он хочет стать Мирой — хорошо; если Он хочет стать Чайтаньей — тоже хорошо; если Он хочет стать Буддой, тоже хорошо. Чего бы Он ни захотел, позвольте Его воле свершиться.
Но христианская точка зрения кажется важнее: мир в бедности, люди страдают, а вы медитируете? Идите и помогайте людям. Это логично, это привлекательно для ума. И ашрамы исчезли.
Я пытаюсь создать новую коммуну — новую в том смысле, что Таких уже давно нет; иначе она была бы самой древней. Она была когда-то, но сейчас она осталась только в памяти — и даже в памяти ее уже нет. Она исчезла, не осталось даже следа: коммуна, где люди просто расслабляются, занимаются своими делами, живут согласно своим чувствам, а не согласно рассудку; действуют через сердце, а не через голову… принимают все легко.
Да, слово «ашрам» можно так и перевести: «принимать легко».
Четвертый вопрос:
Ах ты хитрый старый жулик. Неужели и я когда-нибудь этому научусь?
Это невозможно, уважаемый — потому что этого у меня нет. Я и есть это. Только если вы посмотрите сквозь меня, дальше и дальше, только тогда вы найдете. Но если вы слушаете только мои слова — а именно этим вы и занимаетесь; вопрос задал не саньясин — если вы просто зритель со стороны…
Стать саньясином означает быть зрителем во мне, стать частью моей семьи, стать частью меня. Я и есть путь. Я не учу вас каким-то специальным путям, я просто проповедую самого себя. Я не даю вам каких-то готовых методов, каких-то техник, каких-то способов. И если вы пытаетесь прийти к какому-либо заключению, вы будете все больше и больше запутываться. Это может свести вас с ума. Либо становитесь саньясинами, либо уходите.
Если вы саньясин, то саньяса станет методом для вашего сумасшествия. А если вы не саньясин, тогда вы будете больше и больше запутываться. Вы сойдете с ума без метода. А когда вы слишком запутаетесь, то убегать отсюда будет уже бессмысленно. Я буду вас преследовать.
Вы говорите: Неужели и я когда-нибудь этому научусь? Это невозможно, уважаемый. Это невозможно, потому что я здесь не даю никаких путей. Наоборот, я ломаю все пути. Я пытаюсь отобрать у вас все ваши пути. Все мои усилия здесь заключаются в том, чтобы создать в вас анархию, хаос, потому что все ваши пути — это препятствия на пути к Богу. Когда вы находитесь в состоянии анархии — не знаете, кто вы есть, не знаете, куда вы движетесь, не знаете, что есть что — то именно в этом прекрасном хаосе существует свобода. Только в такой свободе возможен Бог. Я пытаюсь создать здесь состояние, а не путь. Я не строю здесь скоростной магистрали, по которой люди могли бы за мной пойти. Я увожу вас в дебри, для которых нет никаких карт, и не собираюсь давать вам никаких указаний. Я здесь не учу вас определенной доктрине, нет, вовсе нет. Я пытаюсь отобрать у вас все доктрины, которым вы уже успели научиться. Здесь я пытаюсь помочь вам отучиться, отучиться от всех путей, чтобы появился Путь. А Путь — это не один из путей. Тот Путь не зависит от вашего выбора, не зависит от вашего ума, не зависит от вашего мнения, от вашей точки зрения. Когда вы полностью потеряны, остается только Путь, остается только Бог.
