Берт Хеллингер - Порядки помощи

Участник (смеется): Отца.

Хеллингер: Его ты тоже забыл. Что означает желание девочки сменить место жительства?

Участник: Она хочет к своей деревенской семье.

Хеллингер смеется.

Участник: К отцу? Я не знаю, теперь это…

Хеллингер (опять смеется): Так всегда бывает с терапевта-ми-мамочками. То, что совсем близко, не попадает в поле зрения.

Участник: Отец одной издевочек…

Хеллингер: Давай расставим это.

Хеллингер ставит заместителей для отца и матери напротив друг друга. Заместительницу дочери он ставит сбоку на равном расстоянии от обоих родителей. Дочь смотрит сначала на мать, потом на отца. Мать отворачивается и смотрит на пол. Хеллингер просит женщину из группы лечь перед матерью на пол на спину.

Дочь отходит в сторону и поворачивается к своему отцу. Тот идет ей навстречу. Она кладет ему голову на грудь. Они нежно обнимаются.

Мать приближается к умершей. Умершая дрожит, вертится на полу, отодвигается от матери, когда та хочет к ней приблизиться.

Хеллингер (обращаясь к участнику): Это ребенок, которого убили. Дальше ничего делать не нужно.

Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем. Мы закончили.

Обращаясь к участнику: Тебе это ясно?

Участник: Нет.

Оба долго смотрят друг на друга.

Хеллингер: Итак, твоя любовь к этой девочке очень несовершенна. А как сделать ее совершенной? Ты должен посмотреть на нее и видеть и уважать в ней ее мать и отца. Сделай это. Закрой глаза. Почувствуй силу, которую это даст тебе. И тогда почувствуешь любовь девочки. Сделай это мысленно. Тогда ты сам в порядке и это даст тебе силу.

Участник кивает.

Хеллингер: Теперь я еще сделаю с тобой одно упражнение. Закрой глаза. Представь себе, что ты разыскал отца. Но не делай ничего, кроме того, что будешь каждую неделю писать ему по письму и рассказывать о девочке. Каждую неделю по письму. Что изменится в тебе и в девочке, и в отце? Что изменится, если ты просто каждую неделю будешь писать по письму?

Участник открывает глаза и смотрит на Хеллингера.

Хеллингер: Девочка просто бросится тебе на шею от большой любви.

Оба громко смеются.

Хеллингер: Теперь тебе ясно?

Участник: Да, это хорошо.

Хеллингер: Мы остановимся на том, что поработали с одной девочкой. Я думаю, ты усвоил нечто важное, мы научились чему-то важному. Я смог все это тебе наглядно продемонстрировать и я рад этому. Хорошо?

Участник: Да.

Хеллингер (обращаясь к группе): Если строго следовать тому порядку, который мы здесь представили, и потребовать от отца, чтобы он взял на себя всю ответственность, это поможет?

Обращаясь к участнику: Лучше, когда ты мягко пробираешься в душу, слегка пощекочешь ее, тогда любовь начнет медленно раскрываться. Тогда это не тяжелая работа и приносит радость. Отнесись творчески к тому, что будешь писать отцу в письмах. Пусть они будут не длинными, но регулярными. Как я вижу, он не сможет устоять против тебя.

Оба смеются.

Отход

Участник: Моя клиентка разведена. Дети остались с ней. У старшего были проблемы с наркотиками, средний наносил себе порезы и у него были большие проблемы в школе, младший любит все, что имеет отношение к военным и войне. Отец клиентки был гауляйтером в Познани, в Польше.

Хеллингер: Давай используем тот же подход, что и в предыдущей работе. Закрой глаза. Я введу тебя в эту медитацию. Первое: склонись перед ее отцом и его жертвами (возможно, это были миллионы жертв) и перед его фюрером и мощью судьбы, что стоит за ними за всеми. Она скрывает и одновременно открывает божественное — по ту сторону от добра и зла. Теперь отец берет своих детей за руки. Мать стоит справа, а дети — между ними. Все они держатся за руки и склоняются перед этой судьбой, потом ложатся на пол, вытягивают руки вперед и плачут. А ты отходишь в сторону. Ты оставляешь их там, что бы с ними ни происходило…

Через некоторое время Хеллингер кладет свою руку на руку участника. Тот открывает глаза и смотрит на Хеллингера. Оба кивают друг другу.

Хеллингер: Это единственно уместное.

Согласие

Участница: Речь идет о мужчине 23 лет. Он родился инвалидом. У него паралич, и паралич мочевого пузыря. У него психические приступы, и в настоящее время он находится в больнице. Иногда он становится очень агрессивным.

Хеллингер: Кто обратился к тебе?

Участница: Мать.

Хеллингер (после некоторого раздумья): Чего этот мужчина хочет в глубине души?

Участница: Я думаю, он хочет к своей матери.

Хеллингер: Он хочет умереть.

Участница кивает с пониманием.

Хеллингер: Вот чего он хочет. Нужно позволить ему это сделать. Тебе это ясно?

Участница: Да, мне это ясно?

Хеллингер: Вопрос вот в чем: как тебе быть с матерью? Ведь она твоя клиентка. Что делать, если она снова придет к тебе? Вот что мы могли бы с тобой вместе обсудить.

Участница: Можно мне еще кое-что добавить? Мне в этом деле отведена определенная роль. Я представительница органа опеки и попечительства. Клиентка обратилась ко мне в этом качестве.

Хеллингер: Хорошо, я думаю, это не имеет значения. Ведь речь идет об отношениях двух людей, а не об отношениях двух ролей.

Сделаем кое-что вместе. Мы будешь мать, а я буду ты, хорошо? Теперь скажи мне что-то.

Участница: Я больше не могу о нем заботиться, пожалуйста, позаботься теперь ты о нем.

Хеллингер: Закрой глаза. Теперь посмотри на ребенка сразу после его рождения. И посмотри на своего мужа — отца ребенка и скажи ему: «Это наш ребенок».

Участница: Это наш ребенок.

Хеллингер: Теперь вместе посмотрите на ребенка и скажите ему: «Ты наш ребенок».

Участница: Ты наш ребенок.

Хеллингер: «И мы принимаем тебя как своего ребенка».

Участница: И мы принимаем тебя как своего ребенка.

Хеллингер: «И мы заботимся о тебе, как о своем ребенке».

Участница: И мы заботимся о тебе, как о своем ребенке.

Хеллингер: «Столько, сколько сможем».

Участница: Столько, сколько сможем.

Участница очень взволнована.

Хеллингер: А теперь посмотри на судьбу, что стоит за этим ребенком, его судьбу. И посмотри на свою судьбу, что стоит рядом с его судьбой. И склонись перед ними.

Она глубоко склоняется.

Хеллингер: А теперь передай этого ребенка в руки его судьбы. Останься стоять перед судьбой, в руках которой этот ребенок. И скажи ему: «Я здесь».

Участница: Я здесь.

Хеллингер: «И я останусь здесь».

Участница: И я останусь здесь.

Хеллингер (через некоторое время, когда участница открывает глаза): И я тоже останусь здесь.

Участница глубоко тронута.

Участница: Хорошо, этого достаточно.

Хеллингер: Хорошо.

Хеллингер (обращаясь к группе): То, что мы вместе пережили здесь, показывает нам, насколько развилась наша работа. То большое, что выявляется, говорит о том, что начинается главное. Когда нет различий между добром и злом, то действует судьба. Когда ты в такой позиции, все становится просто, потому что нечто большее берет поводья в свои руки.

Сколь ничтожны теории, как незначительны любые суждения об истинном и ложном! Как они малы! Они же как дети в песочнице, которые хотят построить целую жизнь. А жизнь идет себе дальше, идет мимо песочницы своим чередом.

Я еще расскажу вам одну маленькую историю, которая отражает развитие. Это одна из моих старых историй. Если мы присоединимся к общему движению, то останемся в потоке.

Сын старого просил отца:«Прежде чем ты уйдешь, отец, дай мне благословение!»Старик промолвил: «Пустьмоим благословением будет,что я в начале пути познанияпровожу тебя немного».

На следующее утро они отправились в дорогуи, выйдя из долины узкой,стали подниматься в гору(Они отправились на обучающий курс).Клонился день к закату, когда достигли они вершины,и вся земля теперь лежала, куда ни глянь,до горизонтав лучах света.

Солнце зашло (и курс окончился),вместе с ним угасло яркое великолепие:настала ночь.Но в наступившей темнотесияли звезды.

Аннотация