Бхагаван Раджниш - Мессия. Том 1
Разумеется, мертвые слегка забеспокоились, ведь живые люди не могут вести себя соответственно мертвецам. Видали вы когда-либо двух покойников, обнимающих друг друга? — а когда два покойника видят двух живых, радостно обнимающихся друг с другом, — просто жест любви, — они чувствуют зависть. Они чувствуют, что упускают жизнь. Они раздражены, они начинают беспокойно метаться и вертеться в своих могилах.
Сотни саньясинов были возвращены назад из Бомбейского аэропорта. Кто же теперь собирается возместить им стоимость проезда, их трудовые деньги? Они зарабатывали деньги, чтобы просто прийти повидать меня и побыть здесь в течение нескольких недель, а их вышвырнули назад.
Мне хотелось бы сказать мистеру Радживу Ганди, что его правительство должно эти деньги моим саньясинам. Эти деньги следует возвратить. На каком основании вы отправляете их назад из аэропорта? Они никогда не совершали преступления в вашей стране, они приходят сюда не совершать преступления. Они могли бы совершать преступления и в своих собственных странах.
А если они приходят сюда, чтобы посидеть молча и послушать меня, или просто тихо побыть в моем присутствии, разделить мою любовь, — кто вы такие, чтобы выдворять их из аэропорта? И кто же все-таки возвратит им их трудовые деньги?
Индийскому правительству следует понять, что если они не прекратят всю эту бессмыслицу, я отправлюсь в суд, или верховный суд, и приведу туда мистера Раджива Ганди. Все настолько ясно, что мне даже не нужен юридический эксперт — вполне достаточно здравого смысла.
Газетные заметки сообщают, что он торжественно открывал пятидневную международную конференцию. На его конференцию приглашены люди из других стран, слушать его мусор. Что он знает? Если бы это была конференция по механике самолетов или конференция пилотов, конечно, он имел бы право выступать или участвовать в ней. Но что касается мудрости... какую мудрость он приобрел?
А конференция была устроена в память Индиры Ганди. Что же совершила Индира Ганди? Я очень надеялся на нее, но она полностью обманула мои надежды. Фактически, она положила начало насилию. Как же те тысячи индусов и сикхов, которые были убиты и убивали? Нет, конференцию нужно проводить ради них, они были невинными людьми, они не вредили никому. Чего нельзя сказать об Индире Ганди.
Но я всегда любил ее; я был единственным человеком в целой Индии, который благословил ее, когда она боролась за возвращение власти. Я благословил ее, потому что хотел избавить эту страну от Морарджи Десая. Мое благословение было на стороне Индиры Ганди, но это был косвенный способ сказать, что все эти ветхие люди должны быть отстранены. Однако у нее не было мужества даже публично признать мое благословение. Она сказала своему секретарю: «Бхагван — единственный человек». Виноба Бхаве не благословил ее, а он был ее духовным гуру, ее духовным мастером. Когда она пошла к нему за благословением, люди его ашрама сказали: «Он соблюдает молчание. Так что вы можете увидеть его, но он не может разговаривать».
У политиков гуру не могут быть иными, чем сами политики. Всего днем раньше он не был в молчании, и вдруг через день он ушел в молчание. Ту же самую стратегию выбрал шанкарачарья. Туда она тоже ходила за благословением, а он пребывал в молчании.
Она говорила моему личному секретарю, Лакшми, снова и снова: «Я хочу прийти в Пуну и встретиться с Бхагваном. У меня много вопросов относительно будущего этой страны». Много раз встречи назначались — она приходит к такому-то числу — и прямо за день перед этим отменялись. Это происходило так часто, что я сказал Лакшми: «Когда увидишь ее снова, скажи ей, что со стороны Бхагвана это отменяется навсегда».
Что это за глупость такая... уже в течение девяти месяцев она все шла, и шла, и шла. И она пришла в Пуну. Лакшми вышла к ней, и она сказала: «Очень сожалею. Я хотела прийти в ашрам, но у меня столько встреч» — встреч с мертвыми людьми.
Встреч с кем? Она не смогла найти времени совершить круг от дома к ашраму, но поехала в Колхапур, потому что еще один шанкарачарья посещал Колхапур. Она бесполезно потратила шесть часов, а шанкарачарья пребывал в молчании — ведь все это политики под различными масками. Никто не желает высказывать что-либо спорное. Естественно, вы понимаете, почему они не могут сказать ничего против...
Я не совершал никакого преступления, за исключением того, что противоречу. Всякий целостный человек, всякий человек понимания вынужден быть противоречащим. Если я вижу что-нибудь неправильное, я намерен сказать, что это неправильно. Лучше умереть ради истины, чем жить в компромиссе с ложью.
Факт состоит в том, что сорок лет свободы были бесполезно растрачены одной семьей — семьей Неру. От Джавахарлала Неру до Раджива Ганди, сорок лет этой великой страны были просто зря потрачены. Их личный интерес заключался в продолжении созданной ими семейной династии. А если это не так, то какой такой квалификацией располагает Раджив, чтобы стать премьер-министром страны, перегруженной проблемами? Ей не нужны трусы.
Я могу изменить всю судьбу этой страны в течение десяти лет безо всяких проблем. И для этого нужно не так уж много, просто нужно быть достаточно смелым, чтобы разрушить все суеверия — принадлежат ли они индуистам, мусульманам или христианам, не имеет значения.
Вы должны остановить нарастание толпы... это сделать совсем не трудно. В моей коммуне в Америке, где жило пять тысяч человек, в течение пяти лет не родился ни единый ребенок. И там не было никакого принуждения. Ясное понимание позволило людям увидеть ситуацию.
Но вместо того, чтобы заставить людей понять ситуацию, вы продолжаете восхвалять Мать Терезу, которая против контроля рождаемости. Всякого, кто против контроля рождаемости, следует удалить за решетку! — Мать Тереза это, или отец Папа, безразлично. Все эти отцы и матери могут пережениться и убираться! В чем их бизнес? Бизнес в том, что если придет контроль рождаемости, где тогда набрать еще сирот? А без сирот как же продолжать наращивать число католиков? Это явная политика, а вовсе не религия.
Если Раджив Ганди действительно хочет сделать страну хоть немного мудрее, начать нужно с дома премьер-министра. Они должны научиться медитировать. Каждую сессию парламента следует начинать с одночасовой медитации.
Им предстоит изменить весь бюрократический аппарат, унаследованный от британских империалистов. Этот бюрократизм был создан не для того, чтобы дать людям свободу, свободу выражения. Этот бюрократизм создавали из прямо противоположных соображений: разрушить людей, их свободу, их индивидуальность, уничтожить все разумное. И этот же бюрократизм продолжается.
Если Раджив Ганди на самом деле подразумевает то, о чем говорит, ему следует начать со своего правительства. Оно наполнено идиотами всех сортов. Вся их функция состоит в том, чтобы не позволять стране расти.
Когда полицейский комиссар создал ненужные неприятности в религиозном храме, куда он не должен был вмешиваться... Даже если он входит, ему следовало бы делать это с разрешения, и он должен оставить свою обувь за воротами, и все свое оружие, и свое представление о себе как о полицейском комиссаре. Эти люди были созданы жестокими, бесчеловечными. Они до сих пор у власти.
Если Раджив Ганди искренен и честен, полицейский комиссар должен быть понижен в должности и отстранен незамедлительно. Таких вещей терпеть нельзя вообще.
Когда мы снова и снова звонили ему в его ведомство, нам говорили: «Он еще не пришел в управление». Когда мы попросили: «Тогда, пожалуйста, просто дайте нам его телефон», — они ни за что не давали нам его. Наши люди затратили почти целый час, чтобы просто получить в комиссариате номер его домашнего телефона. Ведь его нет в управлении, а это служебное время...
А когда мы позвонили ему домой, нам ответили: «Он занят богослужением». Снова и снова, все время он занимался «богослужением». И это называется — правительство? Которое платит правительственные и народные деньги людям за богослужение у себя дома, в то время как им положено быть на службе?
Радживу Ганди необходимо что-нибудь предпринять для изменения своего бюрократического аппарата. На небольшое дело уходят годы разбирательства; обычный вопрос, который можно решить за несколько минут, отнимает жизненное время. Дело движется с одного стола на другой, и движется, только если вы даете человеку взятку. Затем оно движется к другому столу. Затем вы должны подкупить другого человека. Далее оно движется к следующему столу... длинный ряд столов, отсюда до Нью-Дели.
Чего можно ожидать от страны, где девяносто восемь процентов людей не имеют образования... Они не знают, что происходит. Измените сначала правительство. Стране должны быть даны надлежащие ориентиры, которых, разумеется, вы и ваши коллеги дать не могут.
