Бхагаван Раджниш - Внутренние война и мир
Если бы на месте Кришны оказался священник или не слишком отважный ученый, он бы сказал: «Да, Арджуна, ты прав во всем. Так сказано в писаниях». После этого Арджуна бы просто убежал. Но Арджуна не знает, что его собеседника невозможно ввести в заблуждение.
Кришна смотрит прямо в сердце Арджуны — остро и глубоко. Он знает, что Арджуна — воин и быть воином — его судьба. Арджуна говорит так, как будто бы он — брахман, защитник религии и религиозный наставник, но он вовсе не брахман. Арджуна просто говорит, он лишь приводит аргументы, обычные для брахманов. Но Арджуна — кшатрий, воин. Он не знает ничего, кроме меча. Меч — его единственное писание. В действительности, во всем мире трудно найти человека, который был бы более кшатрием, чем Арджуна.
Один из моих друзей вернулся из Японии. Там ему показали статую. В одной руке фигура сжимала меч, и половина ее лица отражала остроту и сияние меча. В другой руке статуи была лампа, и вторая половина ее лица пламенела светом этой лампы. Та половина, в которой пылал свет лампы, внешне напоминала лицо Будды. Другая половина, сиявшая остротой меча, казалась Арджуной.
Друг спросил у меня, что это значит. Я ответил: «Трудно найти такого брахмана, подлинного брахмана, постигшего брахман, абсолютную реальность, которого можно было бы сравнить с Буддой, и также трудно найти кшатрия более великого, чем Арджуна. Японская статуя изображает солдата-самурая. Самурай должен обладать серьезностью Будды и воинским духом Арджуны. Только тогда он будет истинным самураем. Отчаянная смелость Арджуны, чтобы сражаться, и спокойствие Будды во время битвы — требовать этого, значит, требовать невозможного».
Но в Арджуне нет ничего от Будды. Его спокойствие — всего лишь самовнушение, его разговоры о мире — не более чем прикрытие для бегства. Позже он будет раскаиваться, несмотря на свои слова о мире. Завтра Арджуна вновь обратится к Кришне и начнет жаловаться: «Зачем ты поддержал мою идею? Бегство привело лишь к позору. Престиж моей семьи пошатнулся». Он вновь приведет множество аргументов. Подобно тому, как сейчас Арджуна называет огромное количество причин для бегства, завтра он найдет другие аргументы и скажет Кришне: «Вся вина лежит на тебе. Ты смутил меня и подтолкнул к бегству. Теперь я обесчещен — и кто несет за это ответственность?»
Именно поэтому Кришна не может так просто оставить Арджуну. Нет никакой возможности отделаться от этой проблемы. Этот человек — Арджуна — разделен изнутри. Попытка вернуть его к единству будет совершенно естественной. Если она будет удачной, тогда все, что Арджуна сделает, опираясь на неразделенный ум, получит оправдание Кришны.
На сегодня достаточно. Остальное завтра утром...
ГЛАВА 5
По ту сторону эго
Арджуна сказал:
Горе, увы, тяжкий грех мы совершить замышляем:
Ради желанья царских услад погубить своих кровных.
Если меня безоружного, без противления, сыны Дхритараштры
С оружием в руках убьют в сраженье, мне будет отрадней.
Санджая сказал:
Так молвив, в боренье Арджуна поник на дно колесницы,
Выронив лук и стрелы: его ум потрясен был горем.
Ему, охваченному жалостью, с полными слез глазами,
Скорбному, Мадхусудана тогда молвил слово.
Шри-Бхагаван сказал:
Как у тебя в беде такое смятенье возникло?
Оно для арийца позорно,
Лишает блаженства, к бесчестью ведет, Арджуна.
Малодушию не поддавайся, Партха, это тебя не достойно!
Покинув ничтожную слабость сердца, восстань, подвижник!
Арджуна сказал:
Как в битве сражу я стрелами Бхишму и Дрону, Мадхусудана?
Их, достойных почтенья, супостатов губитель?
Чем убивать этих чтимых гуру, нам лучше нищенством жить в этом мире,
Ведь, гуру убив, хотя бы корыстных, уже здесь мы вкусим окровавленную пищу.
Не знаем, что будет для нас достойней — быть побежденным иль одержать победу?
Мы утратим желание жить, если погубим противостоящих сынов Дхритараштры.
Болезнь состраданья меня до глубин поразила; не разумея дхармы,
Я вопрошаю, что лучше, скажи это ясно;
Я твой ученик, наставь меня, к тебе припадаю.
Ибо я не предвижу, чтоб эта скорбь, палящая чувства, могла утолиться
Достижения здесь, на земле, бесспорного царства или даже владычеством над богами.
Санджая сказал:
Это сказав Хришикеше, Гудакеша молвил:
«Не буду сражаться», — и замолк врагов утеснитель.
Ему отвечал Хришикеша, как бы с улыбкой Бхарата;
Скорбящему между двух ратей молвил такое слово.
Шри-Бхагаван сказал:
Ты мудрую речь говоришь, а сожалеешь о тех, кому сожаленья не надо:
Познавшие не скорбят ни о живых, ни об ушедших.
Арджуна сказал:
Горе, увы, тяжкий грех мы совершить замышляем:
Ради желанья царских услад погубить своих кровных.
Если меня безоружного, без противления, сыны Дхритараштры
С оружием в руках убьют в сраженье, мне будет отрадней.
Сонджая сказал:
Так молвив, в боренье Арджуна поник на дно колесницы,
Выронив лук и стрелы: его ум потрясен был горем.
Ему, охваченному жалостью, с полными слез глазами,
Скорбному, Мадхусудана тогда молвил слово.
Шри-Бхагаван сказал:
Как у тебя в беде такое смятенье возникло?
Оно для арийца позорно, лишает блаженства, к бесчестью ведет, Арджуна.
Малодушию не поддавайся, Партха, это тебя не достойно!
Покинув ничтожную слабость сердца, восстань, подвижник!
Санджая описывает Арджуну как человека, «охваченного жалостью, с полными слез глазами». Давайте попробуем понять смысл слова «жалость». Санджая не сказал: «охваченный состраданием». Он говорит: «охваченный жалостью».
Словарь трактует жалость и сострадание как синонимы, и мы также часто употребляем эти слова в сходном контексте. Такая практика порождает глубокое недопонимание. Жалость обусловлена обстоятельствами, тогда как сострадание является результатом психологического состояния. Между жалостью и состраданием существует фундаментальное различие.
Сострадание идет из сердца человека, оно никак не связано с внешними обстоятельствами. Сострадание распространяется из сердца сострадающей личности, даже если она пребывает в одиночестве. Сострадающий человек подобен цветку, цветущему в одиночестве; несмотря ни на что, он будет наполнять пространство ароматом. Ему нет дела до прохожих. Аромату цветка неважно, есть ли рядом хоть кто-нибудь. Даже если поблизости не будет ни одного живого существа, аромат будет пронизывать все вокруг. А если мимо пройдет человек и его очарует этот запах, то это будет уже совсем другая история, цветок распускался вовсе не для прохожего.
Внутреннее самосознание является фонтанной трубкой сострадания. Сострадание разлетается из нее, подобно аромату. И, значит, нельзя сказать, что Будда и Махавира «охвачены жалостью». Они исполнены сострадания; они в высшей степени сострадательны.
Санджаи называет Арджуну человеком, «охваченным жалостью». Жалость свойственна тем людям, в сердце которых нет сострадания. Жалость рождается под давлением обстоятельств. Сострадание появляется в результате эволюции сердца. Чувство, охватывающее вас при виде нищего на улице, называется жалостью, это — не сострадание.
Будет хорошо, если вы поймете еще одну вещь: жалость усиливает человеческое «я», тогда как сострадание его растворяет. Сострадание возникает лишь в том, кто избавился от эго. Жалость — это способ подпитки эго. Это — хороший способ, который используют хорошие люди, но все же он способствует возрастанию эго.
Если вы заглянете глубоко внутрь себя в те моменты, когда совершаете подаяние — когда при виде нищего в вас поднимается жалость, когда вы получаете удовольствие, выступая в роли дающего, — то услышите шепчущий голос своего эго.
Сострадающий человек желает, чтобы на земле не осталось ни одного нищего. Но жалеющий человек хочет, чтобы нищие существовали, иначе он столкнется с трудностями. Общества, основанные на понятии жалости, не пытаются искоренить нищету, они подпитывают ее. Если бы возникло сострадательное общество, оно не потерпело бы нищих — нищета не должна существовать! Ум Арджуны наполнен именно жалостью. Если бы в нем было сострадание, в уме Арджуны началась бы внутренняя революция.
Необходимо ясно понимать, что слова Кришны, сказанные Арджуне, требуют глубоких размышлений. Первым делом Кришна дает ответ эго Арджуны. Он говорит: «Твое поведение недостойно благородного человека». Вторая сутра этой главы показывает, что Кришна правильно определил проблему Арджуны.
