Сатпрем - НА ПУТИ К СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСТВУ: Очерки экспериментальной эволюции
Но работа не кончена. Эволюция не коснулась своего верха, она даже не вступила в солнечную Истину. Если бы работа должна была остановиться здесь, мы бы коснулись верха человека, произвели бы сверхчеловека, но не существо следующего века; наше расширенное сознание, наши непосредственные восприятия, наши утонченные чувства, наши жесты и наши точные движения, наши совершенные действия, наши верные мысли, наши правильные воли, наши неизменные радости основываются все еще на животном теле — теле стареющем, непрочном, разлагающемся в свой час, теле, которое каждое мгновение угрожает нашему светлому равновесию внезапным падением, тормозя работу нашего сознания истины совсем крошечной песчинкой — и что же это за истина, если она такая хрупкая? Истина есть или ее нет, она бессмертная, бесконечная, неуязвимая. Она легкая и светлая, нетленная, и ей невозможно помешать быть тем, чем она является, как манговое дерево не может помешать себе быть всем деревом со всеми своими цветами и с каждым своим золотым фруктом. Истина не остановится на этом урезанном исполнении, и она не успокоится, пока вся земля и все существа не предстанут в своем образе и подобии, поскольку, поистине, вся земля и все существа являются собственными семенами. Сверхчеловек тоже является «переходным существом», он подготавливает на земле другое существо, столь же отличающееся от человека, как мы отличаемся от обезьяны, и, может быть, даже больше, ибо человек все еще состоит из субстанции обезьяны, тогда как новое существо будет иметь другую субстанцию, светлую и легкую, как сама Истина. Он вырабатывает «супраментальное существо», объявленное Шри Ауробиндо, и его субстанция является темной лабораторией рискованного приключения.
Клетки нашего тела должны выдержать пламя Бессмертного.
Иначе дух в одиночестве достигнет своего источника
Оставив полуспасенный мир на его сомнительный удел.[41]
Ибо речь идет не о том, чтобы сотворить разум, наделенный чудесными и светлыми силами, наложить на тело закон, превосходящий его собственный, даже не подтянуть физическую субстанцию к ее высшей степени утончения, а «создать новую физическую природу»[42] и все же исходя из этого тела, этого бедного маленького тела, хрупкого и животного, поскольку именно оно является нашей базой, нашим инструментом эволюции. Новое существо не упадет с небес, вовсе нет: его надо сделать! Надо найти в нашей субстанции ключ к ее собственному преображению, надо найти Секрет всех секретов, в бесконечно малом, в совсем маленькой клетке. Именно в нашем теле надо совершить переход, трудный переход. И, возможно, если мы коснемся этого Секрета, мы заимеем божественный ключ материи, и ключ долгого путешествия на земле, и могущественный лучистый взгляд, который когда–то отправил нас в путешествие. Надо постучать в дверь смерти и высвободить ее могущественный секрет — ибо Истина скрывается и там, потому что все сущее есть Истина. Надо снять печать со скалы Подсознательного и найти первичную базу, солнечный фундамент, на котором покоится все сущее. Надо пройти все до конца, чтобы коснуться всевышнего Солнца. В клетке нашего тела кроется мистерия, тождественная мистерии всех галактик и всех земель. Все содержится в точке, в самой незначительной точке: всевышняя Сила и всегда сияющая Истина, и всевышняя темнота, и вечная смерть (как кажется), связанные вместе в рискованном объятии, начиненном невероятной Возможностью. Нас зовет другая мистерия.
Голос возник, такой сладкий и такой ужасный
Заставляя сердца трепетать от любви и боли, как если бы весь ад
Настроился со всеми небесами на одну безвыходную ноту.
Рожденный из бездонных глубин, чтобы плыть на высочайших высотах
Он нес всю печаль, которую разделяют души существ
Все же намекая на всякий восторг, который могут родить боги.[43]
Именно нам надо распутать этот узел, эту смертную смесь, именно нам надо найти ключ и испытать всевышнее путешествие.
Путь нисхождения еще не кончен.
XIV. Победа над смертью
Шаг за шагом шел искатель по пути демеханизации; постепенно он развязывал, прояснял различные уровни путаницы, которая препятствовала течению Гармонии; он вышел из ментальной механики, из витальной механики; до определенной степени он вышел из подсознательной механики; серый эльф еще там, но как тень на киноэкране, как упорствующее воспоминание о боли, нечто вроде еще ощутимой старой раны: в действительности у этого эльфа больше нет хватки, кроме как через эту тень, которая примешивается к радости, оставляет какое–то смутное ощущение неловкости в глубине, все еще не вылеченное неизвестно что, нечто вроде рыскающей Угрозы без лица и без имени — нечто еще там, как воспоминание о катастрофе, которое в любой момент может вызвать катастрофу, как если бы, поистине, все было бы очень непрочно, и единственная секунда забвения могла бы сбросить все в старую смертную привычку. Остается точка, ужасная точка, и пока эта точка не покорена, ничто не покорено, ничто не окончательно надежно. Этот момент опрокидывания на другую сторону, на смертную и болезненную сторону, старую сторону тревоги и угрозы (это угроза, угроза всему, мгновенное свинцовое покрывало, старая вещь без имени, которая сжимает горло, как если бы за секунду — маленькую душащую секунду — тысячелетия ночи и страдания и провалов прорвали бы декорацию, и все было бы как блестящая декорация, наклеенная на эту темную плотность — черную, цельную, которая захватывает вас в свое разрушительное головокружение), это сумрачное качение, неизвестно чем вызываемое, — оно обрушивается внезапно без причины, отнимает у вас все солнце и оставляет вас голыми, как в первобытные времена, перед старым Противником, возможно, первым противником человека и всей жизни на земле: невыразимая мистерия, которая захватывает вас в свое объятие, ужасное отвесное падение, как бы окрашенное любовью и великим Страхом. Не известно, что вызывает это — нет никакой видимой причины, никакого снижения напряжения, никакого ложного движения в сознании, которое вновь открыло бы это забвение, но оно зияет. А на самом деле что–то было забыто; и пока это забвение не уничтожено, великая золотая Память Истины не сможет засиять всем своим Солнцем над всем нашим существом. И, возможно, что этот Противник, эта тень является скрытым Возлюбленным, который заманивает нас в свое всевышнее преследование, в свое окончательное открытие. Нас ведут от начала до конца; безошибочная Рука очерчивает свои изгибы, чтобы привести нас непосредственно, через тысячу поворотов, к своей счастливой тотальности:
Один неизбежный всевышний исход
Никакая воля не может смести, ни один рок не может изменить,
Венец сознательного бессмертия,
Божество, обещанное нашим борющимся душам
Когда сердце первого человека разделило смерть и страдающую жизнь.[44]
Следовательно, не по самоуправному и болезненному решению предпримет искатель это темное нисхождение — уже давно он перестал хотеть чего–либо, он только подчиняется маленькому ритму, растущему течению и склоняется туда или сюда, в зависимости от того, куда оно давит. Нисхождение происходит постепенно, почти неведомо для него, но оно сопровождается определенным рядом явлений, становящихся все более ясными и отмечающих «психологические условия» нисхождения, можно сказать. Эти психологические условия троекратны. Есть это «течение», о котором мы часто говорили, есть этот «ритм», есть этот «огонь» существа, который открывает двери нового мира. Можно было бы подумать, что это поэтический вымысел, детский образ — ничего подобного, и весь мир — это поэма, становящаяся истинной, проясняющийся образ, ритм, который завладевает телом. Поистине Ребенок начинает смотреть глазами Истины и открывает прекрасный Образ, который всегда там был, он вслушивается в неумирающий Ритм, и, в согласии с этим Ритмом, он входит в бессмертие, которое никогда не переставало быть. В действительности это течение растет, этот ритм утончается, этот огонь усиливается по мере того, как проясняются первые ментальные и витальные слои. И, прежде всего, это больше не просто «течение», это нечто вроде постоянного потока, нисходящей массы, которая охватывает сначала макушку головы и затылок, затем грудь, сердце, потом солнечное сплетение, живот, половые органы, ноги, и спускается даже под ступни, как если бы существо продолжалось и там, была бы бездна существования; и чем ниже спускается поток, тем более теплым, компактным, плотным, почти твердым он становится: он ощущается как недвижимый водопад. Нисхождение пропорционально степени нашего прояснения и мощности погружения Силы (что растет по мере нашего прояснения). Никакая ментальная или психоаналитическая механика не имеет силы погрузиться в эти слои. Это движение непреодолимо могущественное, столь могущественное, что иногда может сложить вас пополам и почти расплющить своим давлением; и в то же время, по мере роста могущества растет и устойчивость, как если бы, в конечном счете, в конце нисхождения была бы масса недвижимой энергии — или вибрации столь интенсивной, столь быстрой, столь молниеносной, что она кажется отвердевшей, остановившейся и все же непостижимо движущейся на месте: «пудра горячего золота», как говорила Мать. Это то, что Шри Ауробиндо назвал супраментальной Силой. Кажется, что эта сила становится «супраментальной» или воплощает супраментальные характеристики по мере своего спуска в материю (то есть, в той мере, в какой мы позволяем ей пройти, как падает наше сопротивление под ее давлением, и она победоносно проникает до самого низа). Мы называем эту силу «супраментальной», но это такое же слово, как и остальные слова: есть только одна Сила, как есть только одна луна, которая постепенно становится полной на наших глазах — но луна всегда была полной, и Сила всегда одна и та же: это наше восприятие меняется и дает такое ощущение, что она стала нечто иным, чем была всегда. Именно это «течение» спонтанно, автоматически, без нашего на то желания или решения (все наши желания только вносят путаницу) осуществляет это нисхождение, опрокидывает препятствия, выявляет ложь своим безжалостным прожектором, выявляет серого эльфа, выявляет все наши потайные места, прочищает, расчищает, расширяет и вносит бесконечность на каждый уровень и в каждый закоулок и не отступает, не останавливается ни на секунду, пока все, в малейшей детали, в самом маленьком движении, не восстановит свою радость, свою бесконечность, свой свет, свое ясное видение, свою настоящую волю и свое божественное согласие. Это Сила йоги, Сознание–Сила, о которой говорил Шри Ауробиндо. Именно она выковывает сверхчеловека, и она будет выковывать супраментальное существо — она будет выковывать саму себя в этом забвении самой себя.
