Джон Элдридж - Необузданное сердце

Вы должны спросить Бога о том, что Он думает о вас, и вы должны держать этот вопрос в голове до тех пор, пока не получите на него ответ. В этот момент духовная борьба станет крайне напряженной. Ведь сатана меньше всего хочет, чтобы вы получили этот ответ. Он прикинется чревовещателем, будет говорить с вами голосом Бога. Помните, что он — «клеветник братий наших» (Откр. 12:10). После того как я посмотрел фильм «Гладиатор», мне очень захотелось стать похожим на Максимуса. Он напомнил мне Генриха V из пьесы Шекспира — храброго, отважного человека. Максимус был сильным, смелым и умел сражаться; но его сердце принадлежало вечности. Он тосковал по небесам, но остался сражаться, чтобы другие получили свободу. В конце фильма я заплакал, мне страшно захотелось стать похожим на него. Но сатана был тут как тут, уверяя меня, что на самом деле я напоминаю Коммодуса — негодяя, воплощение зла в этом фильме. Мне было очень тяжело вынести этот удар еще и потому, что когда-то я действительно был Коммодусом, я был эгоистичным, коварным человеком, который манипулировал всеми ради собственной выгоды. Это было очень давно, но обвинение причиняло боль.

Я отправился в Англию, где за пять дней провел четыре конференции. Это была тяжелая поездка, во время которой я подвергся серьезной духовной атаке. Я испытал невероятное облегчение, когда сел в самолет и полетел домой. Крайне измученный, выжатый как лимон, раздавленный, я хотел слышать голос моего Отца. Поэтому я начал писать Ему о том, что было у меня на сердце:

Каким Ты видишь меня, дорогой Господь? Доволен ли ты мной? Что Ты думаешь обо мне? Извини, что я вынужден спрашивать Тебя об этом, я бы хотел знать Твое мнение, не задавая подобных вопросов. Думаю, это страх заставляет меня сомневаться. И все же я бы очень хотел услышать от Тебя хоть слово, увидеть какой-то образ или перехватить Твой взгляд.

Вот что я услышал в ответ:

Ты — Генрих V… мужчина на поле битвы, чье лицо забрызгано кровью, покрыто потом и пылью; мужчина, который отчаянно сражается… ты — великий воин… да, похожий на Максимуса.

И еще:

Ты — Мой друг.

Не могу передать вам, как много значили для меня эти слова. На самом деле мне очень неловко повторять их вам; они кажутся слишком высокопарными. Но я привел их в надежде, что они помогут вам услышать слова Бога, обращенные к вам. Это — слова жизни, слова, которые исцелили мою рану и свели на нет обвинения врага. Я очень благодарен за них, глубоко благодарен. О, как много чудесных историй я мог бы рассказать вам о том, как Бог разговаривал со мной и с другими мужчинами с тех пор, как мы стали задавать Ему вопросы. Как-то раз мой друг Аарон отправился в парк неподалеку от нашего дома и нашел тихое, уединенное место. Там он ожидал услышать голос Отца. Сначала он различил такие слова: «Настоящая мужественность духовна». Духовность слишком долго ассоциировалась у Аарона с женским началом. Это представление было для него серьезным препятствием, так как он был человеком духовным, но в то же время очень хотел быть настоящим мужчиной. Бог сказал именно то, что ему надо было услышать, — мужественность духовна. Затем он услышал: «Настоящая духовность — это благо». И еще: «Ты — мужчина. Ты — мужчина. Ты — мужчина».

Но чтобы услышать эти слова, надо выдержать атаку врага. Когда же они будут произнесены, враг будет изо всех сил стремиться украсть их у вас. Вспомните, как он нападал на Христа в пустыне, после того как Христос услышал слова Отца, обращенные к Нему. Как-то я разговаривал с одним моим приятелем об этих историях. Он тихо вздохнул и сказал: «Да, я помню, однажды в церкви я слышал голос Бога, обращенный ко мне, Он сказал, что гордится мной, что ему нравится то, что я делаю. Но я не смог поверить этому. Это показалось мне просто нереальным». Именно поэтому нам всегда надо держаться неизменных истин. Нам надо верить лишь тому, что сказано о нас в Писании. Мы прощены. Наше сердце доброе. Голос Отца никогда не бывает осуждающим. С этого момента нам надо просить Бога, чтобы Он разговаривал с нами, чтобы Он избавил нас от лжи, которая вошла в нашу жизнь вместе с раной. Он знает ваше имя.

У меня в офисе есть любимая картина, репродукция произведения Чарли Шрейвогеля «Мой товарищ». На ней изображены четыре кавалериста. Перед нами сцена спасения; мы понимаем, что один из всадников был ранен и упал со своей лошади, а три других хотят его спасти. На переднем плане мы видим раненого кавалериста, которого везет на своей лошади его товарищ, а два других с ружьями прикрывают их. Мне нравится эта сцена, потому что я сам хотел бы заниматься чем-то подобным — спасать тех, кому была нанесена рана. Но однажды, когда я сидел в офисе, Бог заговорил со мной об этой картине и о той роли, которую я хотел бы играть в жизни. «Джон, ты не можешь быть мужчиной, который спасает других, до тех пор, пока у тебя нет лошади, до тех пор, пока ты сам нуждаешься в спасении».

Правильно. Настоящая сила не имеет ничего общего с показной храбростью. Пока мы сломлены, мы будем надеяться и тратить свои силы лишь на себя, будем заняты исключительно своими проблемами. До тех пор пока вы думаете, что сами можете себе помочь, что вы сами по себе, зачем вам Бог? Я не стану доверять мужчине, которому не знакомы страдания; я не открою свою душу мужчине, который ничего не знает о своей ране. Подумайте о тех позерах, которых вы видите вокруг, — стали бы вы звонить им среди ночи, оттого что ваша жизнь пошла наперекосяк? Я бы не стал. Мне не нужны клише, мне нужны задушевные слова, которые можно услышать лишь от мужчины, прошедшего тот путь, о котором я говорю. Как сказал Бучнер:

Когда вы из последних сил пытаетесь сделать для себя то, что считаете лучшим, — стиснув зубы и сжав кулаки, пытаетесь выжить в этом жестоком и страшном мире, — вы лишаете других возможности сделать что-то для вас или что-то поменять в вас, что еще чудеснее. Проблема в том, что когда вы спасаетесь от жестокой реальности, окружающей вас, ваша броня, которая защищает вас от жизненных передряг, не позволяет вам открыться для чего-то лучшего.

The Sacred Journey

Только тогда, когда мы прикоснемся к своей ране, нам откроется наша истинная слава. Блай сказал: «Одаренность человека проявится в той области, где он получил свою рану». Для этого есть две причины. Во-первых, вам нанесли рану в то место, где скрыт источник вашей истиной силы. Так враг пытался обезоружить вас. До тех пор пока вы не решитесь залечить ее, вы по-прежнему будете жить, прячась за своим ложным образом. А во-вторых, именно ваша рана поможет вам понять, как вы можете принести пользу другим людям, что вы можете сделать для них. Наш ложный образ не абсолютно лжив. Наши способности и таланты, которые мы проявляем для его создания, зачастую указывают на наше истинное призвание, но пока мы лишь прячемся за ними. Мы считаем, что наша сила заключается в нашей «бите», но наша сила — внутри нас. Когда мы начинаем демонстрировать людям не просто свои прекрасные качества, а свое настоящее «я», мы становимся сильными. Именно тогда мы готовы к сражению.

Глава 8. Выиграть сражение: враг

Наш мир — это территория, захваченная врагом.

Для нас война — суровая работа;

В грязи одежда, позолота стерлась

От переходов тяжких и дождей…

Но мессою клянусь: наш дух исправен…

Если бы мы постарались выстоять в битве, как отважные мужчины, мы, безусловно, почувствовали бы, что Бог благосклонно взирает на нас с небес и готов прийти нам на помощь. Потому что Тот, Кто дал нам возможность сражаться, чтобы в конце мы могли победить, готов поддержать тех, кто мужественно сражается и верит в Его милость.

«Папа, а замки еще существуют?» — услышал я от Люка, когда мы сидели за завтраком; точнее, он сидел, а я прислуживал «его королевскому величеству», делая ему тост с абрикосовым джемом. Как только я услышал эти слова, я сразу понял, какой вопрос на самом деле возник в его юном сердце. Он хотел спросить, есть ли в современном мире место великим приключениям? Существуют ли великие битвы? Не успел я рассказать о том, что они, конечно же, существуют, как что-то промелькнуло в его глазах, и он задал следующий вопрос: «А драконы тоже существуют?» О, как глубоко волнует этот вопрос мужскую душу. Мальчик — прирожденный воин, иначе это не мальчик. Мужчине нужно выиграть битву, ему необходимо место, где бы он мог проявить свои качества воина, мог отточить их, довести до совершенства. Если Блай прав (а я думаю, что он прав) и «раннее исчезновение воинственности в мальчике не позволяет ему повзрослеть», то верно и обратное. Если мужчины смогут разбудить в себе эти необузданные силы, сделать это своей высшей целью, найти в себе воина, тогда они смогут повзрослеть и стать настоящими мужчинами.