Бхагаван Раджниш - Одно семя озеленит всю Землю
Среди 500 миллионов трупов, вы думаете, вы сможете жить? Я не думаю, что какой-либо человек с любым рассудком собирается вынести это. Он скорее совершит самоубийство, сцена будет столь ужасающа, столь мучительна; она создаст такое страшное страдание.
Но религиозные лидеры всё ещё против методов контроля над рождаемостью.
Священник приезжает в Индию и говорит бедным людям, «Использование каких-либо методов контроля над рождаемостью против Бога». И шанкарачарьи, главы религии Индуизм, говорят тоже. И ачарьи Джайнизма, которые являются главами сект Джайнов, всё ещё против методов контроля над рождаемостью. Нет ни одного религиозного лидера, который бы был за методы контроля над рождаемостью. Эти религиозные лидеры будут ответственными за смерти миллионов людей!
Но почему они против методов контроля над рождаемостью?
Они говорят, «Бог даёт ребёнка. Это против Бога отказаться от него». Но позволяют им голодать…? Бог должен быть монстром. Он наслаждается, наблюдая, как дети умирают на улицах. Он получает удовольствие от того, как бедные люди не могут позволить себе еды.
Я встречался с бедными людьми, которые ничего не едят кроме воды. Я не могу сказать, что они пьют воду, они едят воду, и они кладут на свой живот кирпич, чтобы чувствовать, что они сыты.
Бог любит этих людей… Бог должен быть самым великим дьяволом, чем какой-то другой — и все эти священники, религиозные лидеры, представляют Бога. А они все против того, чтобы человечество жило в комфорте, жило образованной, культурной жизнью, наслаждалось великими картинами и литературой, и поэзией, и музыкой, и танцом.
Голодный человек не может наслаждаться Бетховеном.
Голодный человек не может наслаждаться Микеланджело или Леонардо да Винчи.
Я вспомнил великого поэта, Генриха Генри. Он потерялся в глубоком лесу в Германии, где ходил охотиться. Он не мог найти свой путь из леса на протяжении 3 дней… и тогда пришла ночь. Три дня голода…и всё время его пугали дикие животные, поэтому ночью он сидел на дереве.
И вот пришло полнолуние. Он написал такие прекрасные поэмы о полной луне. Нет поэта, который может позволить себе не написать о полной луне; она имеет такую гипнотическую силу. Это чистейшая поэзия.
Генрих Генри написал много красивых поэм о луне, но той ночью, после трёх дней голода, усталости и страха умереть в любой момент, сидя на дереве, он видел в небе не луну, а буханку хлеба. Он не мог поверить своим глазам. Он протёр свои глаза и посмотрел снова: это была буханка хлеба, плывущая по небу.
Когда его нашла поисковая группа и привела назад, он написал в своём дневнике, «Теперь я знаю, как бедный человек может наслаждаться полной луной, как голодающий человек может наслаждаться лотосом или розой».
Бедный голодный человек не имеет времени или разума думать о великих тайнах жизни; он думает только о хлебе или о масле. И Бог любит эту драму… и все представители божеств расположены в пользу бедности.
Мир мог бы покончить с бедностью очень давно. Он всё ещё может покончить со всем этим! — но религиозным лидерам не будет это нравиться, потому что религиозные лидеры имеют власть над бедными, не над богатыми людьми.
Кто даст Матери Терезе Нобелевскую Премию, если на улицах Калькутты не будет сирот? Ребёнку только один день, а мать или отец бросают его на обочине дороги, потому что они не могут его поднять на ноги. А Мать Тереза и её 700 нянь бегают вокруг Калькутты в поиске детей, которых бросили мать или отец, подбирая их с огромной радостью. Каждый считает, как много детей вы подобрали. Их радость заключается в обращении подобранных в католиков.
Конечно, священник против контроля над рождаемостью. Если бы был контроль над рождаемостью, не было бы Матери Терезы, и не было бы 600 миллионов католиков. Они все самые бедные из бедных.
В Индии на протяжении 30 лет я искал хотя бы одного богатого человека, который был бы обращён католиками-миссионерами. Я ещё ни одного не нашёл — но нашёл людей, которые обращены в католическую веру, самых бедных из бедных. Они не понимают и слова о религии. Они не понимают, потому что они не в том положении, чтобы понимать. Разум нуждается в соответствующей пище; они не имеют эту пищу. И когда кто-либо предлагает еду, одежду и приют, они готовы называть себя как вы захотите: Католиками, Протестантами, Христианами — как вы захотите.
Аборигены, первобытные люди, которые живут в лесу почти голые — они не имеют одежду, они едят корни деревьев, они не имеют еды, а христианские миссионеры очень счастливы двигаться в эти части планеты и обращать этих людей в Христианство.
Некоторое время я оставался в штате Бастар, который населён аборигенами, очень первобытными людьми, но очень простыми и невинными.
Король Бастара был моим другом. Только потому, что он был моим другом, он был убит политиками — потому что он поддерживал меня в Бастаре и помогал бедным людям его штата понять что-то о медитации. Он влюбился в меня, потому что он научился медитации, и он хотел, чтобы бедные люди научились медитации. И поэтому я раньше ходил в Бастар… и для того, чтобы помешать мне ходить в Бастар, король Бастара был застрелен политиками.
Как-то я остановился в маленькой деревне, где миссионер демонстрировал аборигенам, кто более могуществен, Кришна или Иисус. Я сел позади толпы, и он не мог распознать кого-либо из современного мира — была тёмная ночь. Он развёл костёр, положил на землю ведро воды и сказал людям, которые были очень взволнованы узнать, кто более могуществен…
Он сделал две статуи, одна была Иисус, сделанная из дерева… а статуя Кришны была сделана из металла! — но покрашена так, что они обе выглядели абсолютно одинаково. Он взял обе статуи и засунул их в ведро с водой. Конечно, Иисус остался плавать на верху, Кришна утонул. Люди сказали, «Безусловно, Иисус выглядит более могущественным, чем Кришна».
Он сказал, «Я говорю вам снова и снова, что Иисус спасёт вас, а Кришна потопит вас, помните! Станьте Католиками!»
Это был тот момент, когда я не смог устоять. Я поднялся, и сказал толпе, «Это был очень хороший эксперимент, но я хочу спросить вас, вы когда-нибудь слышали о таком испытании, как водное испытание»?
Они сказали, «Мы никогда не слышали о таком, но мы слышали об испытании огнём».
И тогда я сказал, «Теперь нам следует проверить обоих этих парней в огне». И я сказал людям, «Держите миссионера, чтобы он не смог убежать», и я всунул обе статуи в огонь, и Иисус сгорел до пепла, а Кришна остался невредимым.
Они сказали, «О Боже! Этот человек обманывал нас».
Но это этот способ, которым они обращают первобытных, бедных людей. И они хотят, чтобы эти люди оставались бедными, в противном случае, они не смогут обратить их.
Индуизм имеет трудность; это необращающаяся религия, как и Иудаизм. Это две древнейшие религии мира, и обе необращающиеся. Вы рождены Иудеем, вы никогда не будете обращены в Иудаизм; вы рождены в Индуизме, вы никогда не будете обращёнными в индуса. Потому что, это две древнейшие религии, тогда не было нужды обращать кого-либо. Каждый был индусом.
И более того, Индуизм имеет кастовую систему: во главе брамины, затем воины под номером два, потом предприниматели под номером три, и судрасы — беднейшие из бедных, угнетённые из угнетённых.
Если вы будете кого-то обращать, куда вы их поместите, в какой класс? Брамины ни кому не позволят… Браминами рождаются; это благодаря их прошлым жизням вместе с аскетизмом и духовным очищением и дисциплиной и добродетелью они рождены браминами. Вы никого не сможете обратиться в Брахманизм. Ни воины, ни кшатрие не желают — это высокая каста — не предприниматели; они самые богатые люди. Они не хотят никого обращать, незачем делить их деньги.
Остаётся единственный класс — судрас. Но никто не хотел бы быть обращённым в судраса, потому что они должны выполнять определённую работу: чистить индийские туалеты, которые являются худшими туалетами во всём мире, очень примитивными и убогими. И эти судрасы носят все виды дерьма на их головах! Оно падает им на лица!
Индусское общество неподвижно; никто не может передвигаться от одной касты к другой. Вопрос обращения кого-то из другой религии не поднимается. Поэтому это хорошее место обращать судраса в Христианство.
У меня был друг, который был ректором самого большого христианского теологического колледжа во всей Азии. Один или два раза я приходит к нему с визитом. Я спросил его, «Ты рождён христианином»?
Он сказал, «Нет, я родился судрой», и он отвёл меня в гостиную, и принёс альбом, чтобы показать фотографию его отца, который был нищим. Он и его дети были обращены в Христианство. Ректор получил образование не только в Индии, но и в Западных стран. Он показал мне фотографию до обращения и после, и затем он позвал его дочь.
