Елена Денисова-Радзинская - Мы все из одной глины. Как преодолеть трудности, если ты необычный
Когда он наконец ушел, я, с облегчением вздохнув, включила свой английский, и оттуда донесся записанный голос Саида:
«Один человек пришел к Богу. И Бог спрашивает его:
– Чего ты хочешь?
– Не дай мне, Господи, уклониться от Твоей любви! – ответил человек.
– Хорошо, что ты попросил это! – сказал Бог. – Я дам тебе то, чего ты даже не просил. Что тебе даже не могло прийти в голову попросить, о чем ты даже не мог мечтать. Все это Я добавлю тебе, потому что ты попросил очень угодное мне: «Не дай мне, Господи, уклониться, от Твоей любви!»
После этого Саид еще что-то говорил о душе и о том, что по физическим законам, когда душа умирает, она что-то весит (и ее вес как бы измеряли), но так как по физике у меня в школе двойка, то в этом месте мои мозги вообще испуганно отключились.
Запись закончилась.
И вот я учу английский и вынуждена, чтобы по неопытности не стереть вместе с речью о непонятном Боге нужный английский, слушать все это вместе много раз.
Вот из ё нэйм? Май нэйм из Лена! Один человек пришел к Богу, и Бог спрашивает его: чего ты хочешь?… И т. д
Сначала от злости, что стерся английский, я просто взвивалась, несмотря на больную ногу. Я вспоминала, что Саид не принес ни тортов, ни мороженого, и это тоже не добавляло добрых чувств к нему. В состоянии близком к бешенству я сидела на кушетке и тупо учила английский, прерываемый какой-то гадостью про какого-то Бога.
«Один человек пришел к Богу…»
Хоть бы он не дошел до этого Бога и по дороге умер, – мстительно мечтала я.
Хоть бы он заблудился… Я не вдумывалась в смысл.
Но вынужденная слушать это не один раз, постепенно я стала вслушиваться и успокаиваться (даже скорее уставать от злости), а потом и вдумываться в смысл. Пришел к кому? К Богу?! А есть ли Он? Этот Бог? – думала я. Да нет, наверняка нет!
А вдруг есть? И какое-то время я мучилась теперь уже этим вопросом.
А потом я сделала то, что поменяло всю мою жизнь. Я приподнялась с кушетки и вслух спросила: «Бог! Ты есть или тебя нет?»
И вдруг в комнате все поменялось. Огромная Любовь наполнила всю комнату и меня. Я не могу этого описать. Как будто вся любовь всех любимых людей, умноженная в миллионы и миллиарды раз, вошла в комнату и в мое сердце. И я услышала Голос. Уверенный. Спокойный. Мужской. Размеренно-доброжелательный… Как голос какого-нибудь достойного народного артиста.
«Да! Я – есть!» – услышала я внутри себя.
«Этого не может быть! Как это Ты есть? Я в Тебя не верила!» – честно призналась я Ему.
«Я есть!» – снова спокойно повторил Он. И вдруг все мои грехи, начиная с сознательного возраста, пронеслись перед моими глазами со скоростью звука. Я выдохнула: «Прости, Господи!», и Он как будто снял за малую часть секунды всю неимоверную тяжесть с моей души. Тяжесть, о которой я даже не подозревала раньше. Ушло все то, что должно было уйти: страхи, неуверенность в будущем, беспричинное беспокойство, стыд, неуверенность в себе и завтрашнем дне (и даже в сегодняшнем!)
«И что же мне теперь делать?» – снова спросила я, ошеломленная и освобожденная.
«Люби меня больше всех на свете. Люби Всех людей. Ты – избранная. Ты спасешься», – ответил Он.
Интересно, что слова «избранная» и «спасешься» я, будучи совсем еще теологически неопытной, моментально поняла – это относилось не к моей особенности или возвышению в чем-то над другими, как, например, бывает в театре или при другой распальцованности. Нет-нет! Это относилось (и Он сделал так, что я это как-то сразу поняла!) к тому, что у меня все-таки был момент, когда я захотела всем сердцем о Нем узнать. Есть слова в одной хорошей книжке: «много званых, но мало избранных» – имеется в виду, что Он зовет всех, и объятья открыты для всех, но не все хотят прийти в эти объятья. А про слово «спасешься» я тоже необъяснимым для меня самой образом как-то сразу поняла, что это не про эту жизнь, а про «потом» про «после этой жизни».
Вот такая встреча была у меня.
Я тогда открыла окно – и было счастье!
Я не знала, что Он мог бы мне сказать еще в этот вечер: «Я создал вас для Себя, и не успокоится душа ваша, пока не обретет Меня!»
Я не знала, но почувствовала, что только с этого дня и с этой минуты, с этого мгновенья я и НАЧАЛА ЖИТЬ… Жить, а не ждать, что по– настоящему буду жить потом, завтра.
Как будто кто-то открыл, наконец, окно, и я начала дышать полной грудью.
Я с трудом заставила себя лечь спать.
Его любовь изливалась и изливалась. И ее было так много, что я несколько раз просила: «Остановись! Я не выдержу этого». Казалось, что мое сердце мало для Его любви. Но Он не останавливался, а мое сердце расширилось, выдержало и поменялось навсегда…
Прошло некоторое небольшое количество времени, и Тот, Кого я с полным правом здесь называю Богом (вы можете называть это Высшей силой или так, как вам пока больше нравится), сказал мне еще одно.
Я поехала в Коктебель отдыхать. После встречи с Высшей силой я была другая. Во мне стало много любви, покоя и радости и мало эгоизма, страха и беспокойства, и в этом не было моей заслуги.
Я шла по берегу моря на рынок за сливами. Всех любила. По дороге я увидела художницу, рисовавшую море. Я, больше желая сделать ей приятное, сказала: «Какая красивая у вас картина!» В ответ я услышала: «Какое плебейство – заглядывать в чужие работы, когда вас туда не звали…»
Я почувствовала себя немножко оплеванной и, купив сливы, на обратном пути очень хотела пробежать мимо этой художницы побыстрее, и уже приготовилась к спринт-броску.
И тут Тот, кто молчал все это время, совершенно четко сказал: «Дай ей сливы!»
Я возмутилась: «Нет! Я не дам! Это очень поганая женщина! Она меня плебейкой обозвала!»
Он спокойно повторил: «Дай ей сливы!»
Я была упряма: «Нет, Господи!»… И тут Он просто начал уходить. И вместе с Ним стали уходить покой, радость, любовь и прочие незабываемые, так недавно обретенные, столь драгоценные для меня вещи.
Я поняла мгновенно: выбор! Или я даю сливы, и Он остается со мной, или я не даю, и Его тоже нет!
Я выбрала Его. «Хорошо, я дам!» – произнесла я. Он тут же вернулся, я подошла к художнице и, протянув сливы, сказала: «Угощайтесь!»
Лицо ее удивленно вытянулось, потом она испугалась, засмущалась и вдруг произнесла почти заискивающе: «Спасибо!»
Я спокойно прошла пять-семь шагов и вдруг услышала внутри себя совершенно четко: «Побеждай зло добром! Побеждай зло добром!» – два раза.
Никогда до этого я не слышала такой фразы. Нигде не читала.
И еще Он сказал мне одну фразу позже…
Когда я вернулась в Москву, вскоре я увидела мальчика пяти лет, очень близкого мне. Я рассказала ему о своей встрече с Небом и собралась уже уходить…
И тут я услышала Его последние слова: «Это твой крест!»
Тогда я ничего не поняла. Я не читала тогда никакую теологическую литературу, не ходила еще в православную церковь, а когда мне предлагали несколько раз прочитать Евангелие, я открывала книгу и после слов «Аврам родил Исаака, Исак родил Иакова, Иаков родил Иуду и Фареса, Фарес родил», удивленно поднимала брови вверх. Терпенья моего хватало как раз до Фареса, и я таким образом лишала себя одной из самых важных и прекрасных книг на земле.
Вернемся к истории нашей глины.
Я продолжала помогать ребятам в мастерской, делая, что могла: полочки, стеллажи, лепила из глины, готовила еду, и т. д. Делала более для себя, чем для кого-то.
И тут произошла поломка печи, понадобились средства для новой печки, и я пошла вместе со своей знакомой Надеждой, врачом-психологом, просить их там, где мне всегда их предлагали раньше на разные проекты. Предлагали щедро, искренне, но я никогда не брала. Я рассказала о проблеме, честно говоря, в мечтах представляя себе, как просто сейчас нам достанутся эти недостающие средства. Ну как на блюдечке с голубой каемочкой!
Но в ответ услышала: «Лена! Сделай мне спектакль со звездами! И тогда я дам деньги на печь!» Просьба меня не обрадовала. Это совсем не входило в мои планы. Я к тому времени не общалась со звездами в личной жизни. Мне в семье было достаточно одной звезды. И я как-то смутилась. Человек увидел это и повторил: «Да! Ты сможешь, я знаю! А вообще приходите ко мне, как все получиться, и хотя я, конечно, бываю очень занят, но вы ловите, ловите меня!»
Последняя фраза меня просто добила. Я никого не собиралась в своей жизни ловить, не собиралась унижаться, просить и, злобно выйдя из кабинета вместе с Надеждой, пошла к выходу, не желая больше сюда возвращаться. Надежда предложила зайти отвлечься в кафе и там спросила меня: «А почему бы нам не сделать спектакль с ребятами? С нашими ребятами с особыми потребностями? А? Они, конечно, мало что смогут, но… Пусть выйдут на сцену с табличками. Давай напишем пьесу и назовем ее…» Она задумалась.
«Колобок!» – злобно подсказала я, вспомнив последние слова нашего несостоявшегося спонсора: «ловите меня, ловите!», и саркастически хмыкнула.
