Лариса Ренар - Эликсир любви
А теперь перенеситесь на несколько лет вперед и посмотрите на свою жизнь как бы из будущего. Вы видите свою свадьбу, полюбуйтесь, насколько вы красивая пара. И вот прошло еще десять лет: вы видите своих подрастающих детей; прошло еще двадцать лет, прошло тридцать лет, вы окружены детьми и внуками. Вы так же любите друг друга и так же хотите друг друга, как в первые дни, ваша страсть осталась прежней, и вы так же можете часами говорить друг с другом. Вы сидите у камина в своем доме и вспоминаете эти годы, размышляя, какие качества вашего мужчины и какие ваши качества помогли вам сохранить отношения такими счастливыми. И вновь вернитесь в момент вашей первой встречи. А теперь, продолжая смотреть на диск Луны, призовите силы всех стихий – Воды, Воздуха, Огня и Воды, прося их помочь вам привлечь такого мужчину в вашу жизнь.
2006
Я – женщина, сотворенная из четырех стихий и творящая мир вокруг себя. Я полностью осознаю свои истинные достоинства, и тот, кого я встречу, тоже увидит их. – представляя полный диск Луны, я читала слова из прабабушкиного дневника, а Карина повторяла их за мной. – Я знаю, что где-то есть тот, кто нуждается во мне и хочет встретить меня так же сильно, как и я его. Он нуждается во мне для достижения абсолютной полноты жизни. Он жаждет встретить женщину с моим характером и внешностью.
Наше соединение будет счастьем для обоих, поскольку каждый любит другого именно таким, какой он есть.
Бесконечный разум знает, где каждый из нас находится, и тут же приводит все в движение для нашего соединения.
Я полностью полагаюсь на Божественное и знаю, что в эти мгновения незримые потоки его активности производят действия, ведущие к желаемому результату.
Я отсылаю эти слова Божественному, соединяющему тех, кто создан друг для друга. Оно знает все пути и средства. Оно стремится к идеальной полноте жизни, и оно даст эту полноту двум жизням, соединив их в одну. Да будет так, на благо мне и всей Вселенной,
– закончила я читать, и Карина эхом повторила за мной:
– Да будет так, на благо мне и всей Вселенной.
– Можно еще прочитать четыре раза в полнолуние тибетскую мантру на привлечение любви: «То ДО СИРО Ан ВАТ МОНО РАМ», – вспомнила я.
– Интересно, и как быстро он нарисуется в реальности? – поинтересовалась Карина, записывая мантру.
– Поживем – увидим! – ответила я. – Зато теперь мы, по крайней мере, знаем, кого нам ждать.
1906
«Ну что же, остается теперь только ждать, когда он появится! – открывая глаза, подумала я. – Или, может, он уже появился?»
Я изумленно смотрела на входящего Арсения, как будто видела его в первый раз. Неужели уже пять часов? Как быстро пролетело время, стоило появиться тетушке.
– Добрый день всем! О! – увидев тетушку, расплылся в улыбке Арсений и, поклонившись, представился: – Ваш новый сосед, Арсений Святославович – профессор кафедры истории и философии Санкт-Петербургского университета.
– Вы так молоды и уже профессор? – улыбнулась тетушка.
– Страсть к истории захватила меня в столь раннем возрасте, что уже в шестнадцать я поступил в университет, а в двадцать восемь стал профессором. История этрусков очаровывает и интригует меня, особенно история обруча женской силы.
– Обруча женской силы? – повторила тетушка. – И что же, удалось что-то разыскать?
– Я близок к ответу как никогда, – ответил Арсений, бросив на меня взгляд, в котором был вопрос и одновременно ответ, страсть и желание проникнуть во все тайны.
– Софья Николаевна Илларийская, – представилась тетушка, протягивая руку для поцелуя. – С моими гостьями вы, вижу, уже подружились, – перехватив брошенный в мою сторону взгляд, сделала вывод тетушка.
– Да, и эта дружба с каждой минутой становится все более важной для меня! – вновь глядя на меня пылким взглядом, ответил Арсений.
Я почувствовала, что покраснела, как будто тетушка уличила меня в чем-то запретном, хотя понимала, что тетушка всегда на моей стороне и готова помочь.
– Тогда у вас остался еще один день наслаждаться нашим обществом, так как послезавтра мы уезжаем.
– О нет! – простонал Арсений. – Так скоро? Это невозможно!
– Но мы же не на край света уезжаем, – вступила я в разговор, – а в Петербург, вы всегда сможете приехать в гости.
– Я должен закончить свой труд до начала учебного года, но в сентябре обещаю приехать. А завтра я приглашаю вас к себе в гости, надеюсь, вы не испугаетесь берлоги ученого.
– Конечно нет, – заверила тетушка Арсения. – А сейчас пора пить чай. Мне не терпится услышать, что же вам удалось узнать про этрусков?
2006
– А что у нас сегодня по программе? – спросила Карина в наш предпоследний день.
– После завтрака поездка во дворец Сисси, австрийской императрицы. Дворец называется Ахиллио в честь греческого героя Ахилла. Для Сисси Ахилл был воплощением единства красоты и силы, чувствительности и благородства души. Говорят, что ее дворец изысканно прекрасен. А после – обед с Фабрицио и Спиросом.
– Да, наши поклонники нас забросали посланиями. Судя по количеству смс, кажется, что мы исчезли на год, а не на день, – улыбнулась Карина. – Ладно, смилостивимся и пообедаем с ними сегодня, а то и правда, не очень хорошо исчезнуть, не попрощавшись. Мы будем любоваться только красотой дворца, или у нас есть еще какие-нибудь тайные замыслы?
– Как ты догадалась? Мы будем включать в себе вибрации роскоши, чтобы ощутить себя истинными Королевами, достойными самого лучшего.
– Ведь я этого достойна! – вспомнила я рекламный слоган, идя по когда-то роскошно обставленным комнатам дворца Сисси. Там, где мне нравилось особенно, я вставала, разводила руки, будто бы обнимая то, что меня окружает, и делала вдох, представляя, как вся эта красота устремляется в мою матку, и, наполнившись, закрывала руками матку. Карина делала то же самое. Там, где было разрешено прикасаться к экспонатам, мы прикасались к ним всеми подушечками пальцев, как бы считывая эти вибрации и вбирая их в себя. Чтобы иметь что-то в реальности, достаточно собрать пять процентов того, что ты хочешь, это может быть изображение или уменьшенная копия. Гуляя по дворцам, мы энергетически получаем эти пять процентов, входя в резонанс с тем, что нас окружает, и впоследствии притягивая эту роскошь в свою жизнь.
Путешествие по дворцу превратилось в увлекательную игру, где, растворяясь в застывшем времени, мы наполнялись красотой и совершенством.
– Карина, мы сейчас выйдем во внутренний двор, в нем скульптуры девяти муз, трех граций и богинь Афродиты и Артемиды. Ты встаешь посреди двора и стараешься почувствовать, куда тебя влечет – к какой скульптуре. Ты подходишь к ней и соединяешься мысленно с этой скульптурой, стараясь настроиться на ее вибрации, и спрашиваешь: «Какой дар ты во мне открываешь?» – и смотришь, что это за скульптура, и прикасаешься к ней так же подушечками всех пальцев.
Выйдя во внутренний двор, мы застыли в немом изумлении. Я устремилась налево и оказалась перед скульптурой Аглаи (сияющей), одной из трех граций, символизирующей радостное настроение, а Карина остановилась перед Эрато, музой любовной поэзии.
– Вижу, вы нашли себя, – услышали мы насмешливый голос Фабрицио. Он и Спирос стояли посреди двора, наблюдая за нами.
– Еще нет, – парировала я.
– И что же делают ожившие музы рядом с каменными изваяниями?
– Пытаемся взять их силу!
– И как получается?
– Получилось бы, если бы чересчур живые герои не отвлекали от созерцания прекрасного.
– И что вы предлагаете?
– Дайте нам еще минут пятнадцать, побродите по саду, посмотрите на памятник Ахиллу, и мы присоединимся к вам.
Крепко обняв Карину и меня, Спирос и Фабрицио растворились в зелени кипарисов.
– Лариса, не знаю, каким даром меня наградила Эрато, но состояние и вправду изменилось, – провожая взглядом Фабрицио, заметила Карина.
– Помнишь, я говорила, что женщина собирает красоту из окружающего мира, любуясь произведениями искусства, настраиваясь на вибрации прекрасного и затем передавая мужчине эти вибрации. Я думаю, что и Фабрицио, и Спирос знают об этом, поэтому они тут же и бросились за нами, чтобы и им что-нибудь досталось. Не просто так они обнимались.
– А как они узнали, куда мы едем?
– Думаю, спросили на ресепшене, куда мы заказали такси. Ладно, давай вернемся к нашим практикам, выбери еще одну музу и попроси дар и у нее.
Через час мы уже сидели на террасе греческого ресторана с нашими спутниками, наслаждаясь мусакой и холодным розовым вином. Терраса нависала над морем, поддерживаемая толстенными деревянными сваями. Под ней громоздились камни, о которые с шумом разбивались волны. Иногда брызги долетали сквозь дощатый настил и, дразня, щекотали наши ноги. Но мы не обращали внимания, полностью растворившись во впечатлениях этого дня, чувствуя себя прозрачными звуками арфы.
