Шри Ауробиндо - Cинтез йоги
Все это может показаться с первого взгляда изначальным антропоморфизмом, оканчивающимся интеллектуальным представлением Божества, которое очень сильно расходится с действительностью мира, как мы его видим. Не удивительно, что философскому и скептическому уму не составляло бы труда интеллектуальное разрушение всего этого, либо в направлении отрицания личностного Бога и утверждения безличностной Силы или Становления, либо в отрицании личностного Бытия, или же в невыразимом опровержении самого существования, где все только символы Майи или феноменальные истины Времени-сознания. Но это только персонификации монотеизма. Политеистические религии, возможно, менее возвышенные, но более широкие и более восприимчивые в их отклике космической жизни, чувствовали, что все в космосе имеет божественный источник; поэтому они представляли себе существование многих божественных личностей, смутно чувствуя за ними бесконечного Всевышнего, чьи отношения с индивидуальными богами были не очень ясны. В их наиболее экзотерических формах эти боги были грубо антропоморфными, но там, где внутреннее чувство духовных явлений становится яснее, различные божества принимают на себя видимость персональностей единого Всевышнего, — такова объявленная точка зрения древней Веды. Этот Всевышний мог быть Верховным Бытием, которое проявляет себя в различных божественных личностях или в безличностном существовании, которое предстоит человеческому уму в этих формах; или обе точки зрения могли удерживаться одновременно без любой интеллектуальной попытки примирить их, поскольку обе в духовном опыте воспринимались правильными.
Если мы предоставим эти понятия божественной Личности разбору интеллектом, мы снизим их, согласно нашей склонности, до выдумок воображения или до психологических символов, во всяком случае, до ответа нашей чувствительной личности чему-то, что этим вовсе не является, но что чисто безличностно. Мы можем сказать, что Это в реальности совершенно противоположно нашей человеческой природе и нашей личности, и поэтому для того, чтобы войти в отношения с ним, мы вынуждены выдвигать эти человеческие выдумки и эти олицетворенные символы, чтобы приблизить его к нам. Но мы должны судить на основе духовного переживания, и в целостном духовном опыте мы обнаружим, что это не вымыслы или символы, но истины божественного бытия в их сущности, какими бы несовершенными не были наши представления о них. Даже наша первая идея о нашей собственной личности не есть абсолютная ошибка, но только беглый и поверхностный взгляд, которому мешают многие умственные ошибки. Более глубокое самопознание показывает нам, что мы не представляем собой в своей основе отдельного индивидуального выражения формы, сил, свойств, качеств с сознательным Я, отождествляющим себя с ними, каковыми мы сначала явственно выглядим. Это только временный факт, хотя всё же факт, нашего неполного бытия на поверхности нашего активного сознания. Мы находим внутри бесконечное бытие с потенциальностью всех качеств, бесконечное качество, anantaguna, которое может быть скомбинировано любым количеством возможных способов, и каждая комбинация — это открытие нашего бытия. Ибо вся эта персонификация есть самопроявление Личности, то есть, так сказать, существа, которое сознает свое проявление.
Но мы видим также, что это существо не оказывается составленным даже из бесконечного качества, но имеет такое состояние своей комплексной реальности, в котором оно отступает от всякого качества и становится неопределимым сознающим существованием, anirde syam. Даже кажется, что сознание отступило и осталось просто вневременное чистое существование. И далее, даже это чистое я нашего бытия на определенных уровнях как бы отрицает свою реальность, или кажется проекцией бессущностного 5, безосновного непознаваемого, которое мы можем представлять себе или как невыразимое нечто, или как Нигил. Именно когда мы фиксируемся исключительно на этом, и забываем все, что оно оттянуло назад в себя, мы говорим о чистой бесперсональности или пустом Ничто, как высочайшей правде. Но более интегральное видение показывает нам, что это именно Личность и индивидуальность, со всем, что она проявила, которая таким образом бросила себя в свой собственный невыраженный абсолют. И если мы поднесем наше сердце так же, как и наш рассуждающий ум, Высочайшему, мы обнаружим, что можно достигнуть этого через абсолютную Личность так же, как через абсолютную безличностность. Но все это самопознание есть только отпечаток внутри нас самих соответствующей истины Всевышнего в его всеобщности. Там тоже мы встречаем его в различных формах божественной личности, в формулировке качеств, которые различно выражают его для нас в его природе; в бесконечном качестве, Анантагуне; в божественной Личности, выражающей себя через бесконечное качество; в абсолютный бесперсональности, в абсолютном существовании или абсолютном несуществовании, которое есть все же всегда невыразимый Абсолют этой божественной Личности, этого сознающего Существа, кто проявляет Себя через нас и через вселенную.
Даже на космическом уровне мы постоянно подходим ко Всевышнему с той или другой из этих сторон. Мы можем думать, чувствовать и говорить, что Бог есть Истина, Правосудие, Справедливость, Сила, Любовь, Восторг, Красота; мы можем видеть его как вселенскую силу или вселенское сознание. Но это — только абстрактный способ переживания. Как мы сами — не просто набор качеств, сил или психологических величин, но существо, личность, которая таким образом выражает свою природу, точно так же и Бог есть Личность, сознающее Существо, кто таким образом выражает свою природу для нас. И мы можем обожать его через различные формы этой натуры, Бог справедливости, Бог любви и сострадания. Бог мира и чистоты; но очевидно, что есть и другое в божественной природе, что мы устранили из той формы личности, в которой мы ему поклоняемся. Мужество неуклоняющегося духовного видения и переживания может встретить его также в более суровых или в ужасных формах. Ни одна из них не составляет всей Божественности; все же эти формы его личности являют реальные истины его самого, в каковых он предстает перед нами так, как если бы все остальное было спрятано. Он — каждое отдельно и все вместе. Он — Вишну, Кришна, Кали; он обнаруживает себя нам в человечестве, как личность Христа, или как личность Будды. Когда мы смотрим выше нашего первого замкнуто сосредоточенного видения, мы видим за Вишну все олицетворения Шивы, и за Шивой — все олицетворения Вишну. Он — Анантагуна, бесконечное качество и бесконечная божественная Личность, которая проявляет себя через это. Снова он, кажется, оттянулся в чистую духовную безличность или даже по ту сторону всякой идеи о безличностном Я и подтверждает спиритуализированный атеизм или агностицизм; он становится для ума человека неопределимым, аnirde syam. Но из этого непознаваемого сознающего Бытия божественная Личность, которая проявила себя здесь, все же говорит: "Это тоже Я, даже здесь, вне поля зрения ума, Я есть Он, Пурушоттама".
Ибо, превыше разделений, разногласий и противоречий интеллекта, есть иной свет, и там обнаруживает себя видение истины, которую мы можем попытаться выразить для себя интеллектуально. Там всё есть одна Истина всех этих истин, ибо там каждая присутствует и подтверждается во всех остальных. В этом свете наш духовный опыт становится объединенным и целостным; не существует ни малейшего разделения, ни тени превосходства или низшего положения не остается между видением Безличностного и обожанием божественной Личности, между путем знания и путем преданности.
5. anatmyan anilayanam Тайттирия Упанишада. (Прим. Шри Ауробондо)
Глава VI
Блаженство Всевышнего
ТАКОВ путь преданности и таково его оправдание перед высочайшим, широчайшим и наиболее целостным знанием, и мы можем теперь понять, какую форму и место преданность будет иметь в интегральной Йоге. Йога есть в сущности союз души с бессмертным бытием, сознанием и восторгом Божественного, осуществляемый через человеческую природу, которая в результате развивается в божественную природу бытия, чем бы тот союз ни был, продвинутый настолько, насколько мы можем постигать его в уме и осуществить в духовной деятельности. Что бы мы ни видели в этом Божественном, фиксируя на этом наше сосредоточенное усилие, тем мы можем стать или врасти в некий вид единения с этим, или, по крайней мере, попасть в тон и созвучие с этим. Древние Упанишады тонко передают это высочайшими выражениями: "Всякий, кто рассматривает это, как Существование, становится этим существованием, всякий, кто рассматривает это, как Несуществование, становится этим несуществованием"; то же самое и со всем остальным, видимым нами в Божественном, что, можно сказать, есть сразу же неотъемлемая и прагматическая правда Бога. Есть что-то превыше нас, что, действительно, уже внутри нас, но чем мы еще не стали, или чем только начинаем быть в нашем человеческом существовании; но что бы из этого мы ни видели, всё мы можем создать или обнаружить в нашей сознающей природе и существе, и мы можем врасти в это и таким образом создать или обнаружить в себе индивидуально Бога; врасти в его всеобщность, в превосхождение всех пределов есть наша духовная судьба. Или, если это кажется слишком высоким для слабости нашей природы, то, по крайней мере, приблизиться, отразить и быть в прочном общении с ним, это составляет ближайшее и возможное достижение.
