Бхагаван Раджниш - Я праздную себя. Будь спокоен и знай
Бог - это ваша слепота. Не-ум придает вашим глазам свежесть, чтобы снова смотреть на вселенную.
Второй вопрос:
Ницше сделал наблюдение, что когда “обычные люди” попадают в неприятную ситуацию, “они всегда стараются выйти из нее с наименьшим приложением разума”.
Не является ли Бог первым и последним прибежищем умственно отсталого человечества?
Да, безусловно да. Бог - это изобретение умственно отсталых, идиотов, имбецилов, людей, стремящихся срезать углы, чтобы избежать всякого приложения разума. Бог - это верование низкого разума. Бог - это верование низкого сознания. Бог - это верование тех, кто все еще спит и видит сны. В то мгновение, как вы просыпаетесь, все сны исчезают, и со снами исчезает и ваш Бог.
Не-ум - это пробуждение от сна ума.
Не-ум - это рассвет.
Ум пережил долгую темную ночь, и не-ум расцветает в безмерный разум, не интеллект. Интеллект - это часть ума, разум - часть не-ума. Это совершенно другое явление. И когда этот огонь разума вспыхивает в вас ярким пламенем, вы нигде не находите никакого Бога, но, безусловно, находите, что божественно все сущее, потому что все сущее наполнено жизнью.
Итак, огромная почтительность к жизни - вот чему я вас учу. Но вы узнаете жизнь, лишь коснувшись собственной жизни. Тогда вы узнаете критерий, определяющий жизнь. Прямо сейчас вы не знаете критерия.
Третий вопрос:
Оказавшись недавно сам на грани смерти, я столкнулся благодаря этому со множеством историй о людях самых разных культур и религиозных сред, которые временно покидали тело и казались мертвыми внешним наблюдателям. Они сообщают, что видели “существо света”, которое было абсолютно любящим и сострадательным.
Не может ли быть так, что это “существо света” послужило основой для создания концепции Бога?
Нет, совсем нет. Это опыт - подлинный. Это иногда происходит с людьми, которые почти умерли - не полностью, но почти. Они видят сияющее существо. Это их собственное существо, это не Бог. В медитации вы столкнетесь с тем же самым существом, не умирая.
Медитация - это своего рода смерть. Вы отдельны от тела, вы отдельны от ума - именно это делает смерть: вы отдельны от тела, вы отдельны от ума. Внезапно вы осознаете сияющее существо, которое вам кажется отдельным от вас, потому что никогда раньше не переживали такого опыта. Если бы вы медитировали, то узнали бы: “Это я”.
Вы есть свет, сияющее тело внутри этого тела - пламя, вечное пламя света. Но те, кто почти умер и вернулся к жизни, поскольку у них нет никакого опыта медитации, думают, что что-то видели: сияющее существо. Они его помнят смутно, бледно, словно дальнее эхо, но помнят. Они видели что-то сияющее. Естественно, они не могут вообразить, что видели самих себя.
Концепция Бога не основана на опыте людей, которые почти умерли и вернулись к жизни. Но медитация точно знает, что происходит с этими людьми: они столкнулись с самими собой. Но поскольку это случилось впервые, и так быстро... словно вспышка, пришло и исчезло, и они вернулись к жизни. Естественно, они думают, что видели что-то объективное, какого-то человека, стоящего рядом, с лучащимся, сияющим телом, потому что знали в жизни только объективное. Они никогда не знали субъективного.
Медитирующий не совершит такой ошибки. Медитирующий тотчас же узнает - жив он или мертв - что остается сияющим вечным светом.
Сутра:
Наш Возлюбленный Мастер,
Когда Дэйтен впервые пришел к Секито, мастер спросил его:
- Что такое твой не-ум?
Дэйтен ответил:
- Тот, кто говорит, он и есть.
В ответ на это Секито закричал:
- Квац! - и ушел.
Дэйтен - еще не просветленный, но, наверное, он был очень сведущим человеком. Он прочитал в священных писаниях, что не-ум есть то, из чего происходит все оригинальное. Когда говорит будда, он не говорит заимствованными словами. Его слова приходят из не-ума. Не-ум течет в его словах, отсюда их красота.
Те же самые, обычные слова в устах будды, несомненно, становятся волшебными, живыми. Совершенно обычные слова внезапно приобретают иной аромат, новое благоухание. Они становятся поэтическими. Их окружает определенная аура. Именно поэтому слова будды будят колокола в ваших сердцах.
Он не говорит никаких незнакомых слов. Вы знаете эти слова, вы используете эти слова. Но когда те же самые слова говорит будда, поскольку они приходят из не-ума, они несут с собой некое состояние, которое делает слова пробужденного такими вескими. Пробужденный не стремится быть авторитетом. Он не отдает приказов, не приводит себе в поддержку цитат из священных писаний. Он придает себе вес сам.
Я рассказывал истории, и люди, которые меня не понимают, часто писали: “Твои истории все время меняются. Иногда ты говоришь одно, потом история полностью меняется...” Они слушают только слова, не меня. Это слепые люди, которые не видят, что моя история - это отклик на людей, к которым я обращаюсь. В данный момент она приобретает новую форму, новый смысл, новое измерение.
Мои истории постоянно меняются, потому что постоянно меняется жизнь. Что я могу с этим сделать? Иногда бывает весна, и кругом цветы, а иногда весны нет, и деревья стоят голые, без листьев. Что я могу сделать? Жизнь постоянно меняется. Мои истории не мертвы, они настолько же живы, как и я сам. Они исходят из живого источника.
И мне говорят - сведущие эрудиты и профессора, лингвисты, принадлежащие разным религиям - “Мне нравится твоя история, но ее нет ни в каких писаниях”. Я говорю: “Значит, вы должны ее туда внести. Ваши писания не растут, они мертвые. Если вам нравится моя история, если вы почувствовали в ней какой-то смысл, внесите ее в свои писания”.
На Будде мир не кончился. За Гаутамой Буддой придут другие будды. Будут будды после меня, после вас, и, несомненно, они будут все более совершенными. Это не усилие, это спонтанное явление.
Когда я начинаю историю, я сам не знаю, какую форму она примет. Я так же удивляюсь, как и вы - “Боже мой! Это не та история, которую я слышал раньше!” Но что я могу сделать? Это не мой ум. Ум - это система памяти, и он продолжает проигрывать одну и ту же граммофонную пластинку и застревает в одном и том же месте. Если пластинка старая, игла будет застревать в одном и том же месте. Вы начинаете сначала; снова на том же месте она останавливается...
Однажды в студенческие времена я участвовал в межуниверситетском соревновании по красноречию. Я должен был выступать первым, а второй оратор был из Санскритского Университета Варанаси. Диспут был полностью посвящен санскритским писаниям и языку. Но этот студент, наверное, чувствовал себя немного неполноценным среди студентов других университетов, потому что в Санскритском Университете не учат английскому. Поэтому, наверное, он наспех зазубрил цитату из Бертрана Рассела: просто чтобы произвести впечатление.
Но он нервничал. Начав выступление, произнеся три или четыре фразы, он сказал: “Бертран Рассел написал...” - по-английски - и смолк. В голове у него замкнуло. Я сидел рядом, потому что он был вторым оратором. Вся аудитория была полна студентов и профессоров, и когда он смолк, воцарилась полная тишина. Я решил, что должен ему помочь, и прошептал: “Повтори еще раз”.
Но если вы что-то зазубрили, повторить можно только с самого начала. И он сказал: “Братья и сестры...”, - и все в аудитории засмеялись. Он повторил первые три или четыре фразы и снова достиг точки: “Бертран Рассел написал...” - и точка.
Я сказал: “Повтори!” Не найдя ничего лучшего, он начал снова: “Братья и сестры...”
Это была такая радость - так продолжалось минут десять. Я говорил: “Повтори”, и, не находя никакого выхода... я был единственной помощью. Все смеялись. И он начинал: “Братья и сестры...” - и конец! Каждый в зале ждал этих трех предложений: “Бертран Рассел написал...” - точка.
Через десять минут смеялся уже сам председатель, проректор университета, и он сказал этому мальчику: “Ты лучше присядь. Не волнуйся, все в полном порядке, просто садись”, - он весь покрылся испариной. А мне проректор сказал: “Ты не должен был этого делать”.
- Но я просто пытался ему помочь, - сказал я. - У меня и в мыслях не было, что он до такой степени похож на граммофон. Я думал, что в какой-то момент он проскочит - Бертран Рассел написал... Но у него граммофон совсем заело. Я ни в чем не виноват. В любом случае, он доставил нам такой радостный вечер. Даже если вы ему дадите первый приз, я не возражаю, потому что он принес нам столько радости, - как никто другой.
Сейчас ученые открыли, что система памяти действует точно как граммофонная пластинка. Они исследовали мозг ради других целей, но при этом было обнаружено, что если приложить электрод к точке памяти в мозгу, вы начнете что-то говорить. А если электрод удалить, вы останавливаетесь, и ум автоматически возвращается в исходную точку. А когда электрод прикладывают снова, вы начинаете: “Братья и сестры...”, - и опять то же самое. Электрод удален - и все прекращается.
