Дженни Мэнсон - Что это значит: быть собой?

Еще одной частью меня, которая, как мне кажется, до сих пор развивается, являются мои религиозные и духовные взгляды. Я еврейка, но в Бельгии еврейское сообщество было относительно маленьким, и состояло оно в основном из американцев. На самом деле я никогда не чувствовала себя довольной своей верой, так как среди моих друзей не было ни одного еврея. Я предпочитала считать себя «нейтральной» и даже признавала тот факт, что я принадлежу к тайной религии, сбивая окружающих с толку этой неопределенностью. В Лондоне, и особенно в районе, где я живу, очень много евреев. Вокруг меня неожиданно оказалось полно таких же, как и я, евреев, и мне стало интересно больше узнать о той вере, к которой я принадлежу. Существовала огромная часть моей личности, от которой мне так долго приходилось отказываться. Как правило, мои друзья были людьми нерелигиозными, и мне не требовалось соблюдать религиозные ритуалы. Мне просто нравилось осознавать, что существовало целое сообщество, частью которого я могла быть. Я решила отпраздновать бат-мицву, чтобы соответствующим образом влиться в общину (и получить много подарков). Это было по-настоящему веселым мероприятием, полезным для понимания тех вещей, которые раньше не имели для меня никакого смысла.

Многие люди считают меня счастливым человеком; я и сама думаю, что я оптимист. Однако меня не так просто отнести к какой-либо категории. И хотя я стараюсь смотреть на вещи оптимистично, иногда я все-таки чувствую себя подавленной: когда у меня слишком много дел, когда я ссорюсь с друзьями или членами семьи. Обычно я способна ясно выражать свои чувства, но если я расстроена, то дело может кончиться тем, что я чувствую себя очень одинокой. Так или иначе, я недолго бываю в плохом настроении. Я осознаю, что я очень счастлива, и у меня нет времени грустить из-за мелочей, когда в мире происходит столько неприятных событий. Даже если я начинаю хандрить по поводу каких-то незначительных вещей, я пытаюсь думать о других людях, жизнь которых намного хуже моей, и понимаю, что должна радоваться тому, что у меня есть.

Я чувствую себя увереннее, когда нахожусь в чьем-то обществе, но и наедине я пытаюсь быть довольной собой. Для меня очень важно, как я выгляжу, и чем лучше я выгляжу, тем лучше я себя чувствую, хотя я полностью согласна с утверждением, что важно не то, что снаружи, а то, что внутри. Всего несколько лет тому назад я могла отказаться дружить с кем-то, если он не был привлекательным внешне, но в людях надо видеть нечто большее. Кроме того, я осознала, что ограниченные люди, скорее всего, несчастны.

Когда я впервые с кем-то встречаюсь, мне кажется, я не настолько дружелюбна, как могла бы быть, так как при первом знакомстве я веду себя довольно робко. Однако после того как я ближе узнаю человека, я думаю, он видит меня такой, какая я есть. Мои друзья, как правило, считают меня веселой, дружелюбной и занятной, и я согласна с ними. Но люди не всегда полностью понимают меня, так как я довольно сложная личность! Я думаю, что моя самооценка сейчас намного выше, чем раньше, и это помогает мне заводить друзей. Я имела обыкновение сожалеть о многом из того, что сделала, и постоянно пыталась изменить себя и способ взаимодействия с другими людьми – вероятно, только для того, чтобы выглядеть крутой, как мне теперь кажется. Я все еще беспокоюсь по поводу того, как воспринимают меня другие люди, хотя и пытаюсь быть со всеми вежливой и надеюсь, что они разглядят мою истинную сущность и со временем узнают меня лучше.

Что касается будущего, то я возлагаю на него такие же надежды, как большинство людей: чтобы у меня и у моей семьи была счастливая жизнь. Я хотела бы хорошо учиться в школе и поступить в престижный университет, а потом у меня будет вся жизнь впереди, чтобы принимать дальнейшие решения. Несмотря на то, что взрослая жизнь немного пугает меня, в то же время она выглядит очень привлекательной, и я надеюсь, что она окажется прекрасным и длительным путешествием.

Питер Филлипс

Бабочки

Стимулом для написания этого стихотворения стало задание написать о мастурбации, полученное мною и другими новоявленными поэтами на одном семинаре. На эту тему я не хотел и не считал возможным писать.

Я немного поразмыслил, и мне удалось найти подходящую метафору. Как только я понял, как могу описать осознание и восприятие первого сексуального возбуждения и вытекающего из него смешанного чувства душевного волнения и вины, стихотворение написалось практически само собой – все это было сделано с помощью бабочек.

Купание с бабочками в закрытой школе для мальчиков

Белая бабочка тихо садитсяна край моей ванны.Это – крапивница, и для меняона гостья желанная.Видно, не зря я в молитвах просилв качестве божьего дарабабочку мне показать поскорейв клубах горячего пара.Взмах легких крыльев, и бабочка селапрямо на низ моего живота.Следом за ней прилетели другие,тихо раскрыв наслажденья врата.Я от восторга боялся дышать,чтоб не спугнуть этот миг наслажденья.Множество крыльев мелькало вокруг,словно ища у меня вдохновенья.Но, не найдя, улетели к другому —всем нам четырнадцать лет.Я не обиделся, я точно знаю,бабочки эти спасут нас от бед.Это ведь лучше забитых пенальти,лучше полученных денежных сумм.Хочется мне, чтоб они прилеталиИ отвлекали от дум.Бабочек видел я несколько разИ собирался забыть к ним любовь.Только они-то не знали о томИ прилетали ко мне вновь и вновь.

В 2005 году стихотворение «Купание с бабочками в закрытой школе для мальчиков» появилось в сборнике стихов Питера Филлипса «Бескрайние небеса, соль и лучшая в мире горечь» (издательство Hearing Eye). Размещено с разрешения издательства.

Часть II

Осмысление (возраст 40–56 лет)

Лео

Человек начинается с ребенка

Что касается меня, то я просто чувствую себя самим собой, и я действительно не могу описать это состояние так, чтобы это имело значение для кого-то еще. Я могу только сказать, как я реагирую на особые ситуации. Это может дать другим людям какие-то ориентиры, которые помогут им понять, что значит для меня быть собой. Я чувствую себя грустным или счастливым, но это просто слова, которые могут иметь свое значение для каждого. Как кто-то еще способен понять, что я на самом деле чувствую, когда я грустен или счастлив? Химические реакции, происходящие внутри моего мозга, могут быть такими же, как и у других людей, но могу ли я быть уверен, что они испытывают точно такие же или хотя бы приблизительно такие же ощущения?

Я считаю, что образы убедительнее слов. Я помню, как маленьким ребенком попал в Национальную галерею, и меня просто заворожили цвета, запахи и вся аура мира картин. Образы сохранились у меня в памяти, и с тех пор особый оттенок красного или насыщенный темно-синий всегда пробуждали во мне яркие воспоминания об определенных событиях и ситуациях. Влияние образов всегда было сильнее, чем влияние слов. Большинство моих мыслей проявляется в виде ярких образов, а не слов. Мне всегда было интересно, как это происходит у других людей. Постоянно ли мысли выражаются словами, или они обретают форму образов? И если это так, то видят ли остальные те же образы, что и я?

Особенно мне запомнились пейзажи, похожие на картины Клода Лоррена. Отец часто рассказывал мне историю о мужчине, который имел обыкновение посещать картинные галереи, садиться перед картиной и через какое-то время идти спать. Во сне ему снилось, что он является частью того, что было изображено на полотне. Я чувствовал то же самое. Я использовал то, что висело передо мной на стене галереи, чтобы создать собственный воображаемый мир, а потом заполнить его действующими лицами, сюжетами и эмоциями. Но что чувствовали другие люди, когда смотрели на те же картины? Испытывали ли они схожие ощущения? Видели ли они те же самые вещи, что и я? Могли ли мы в результате какого-то невероятного волевого усилия взяться за руки и перешагнуть через раму в другой мир, чтобы увидеть и почувствовать одно и то же, почти так же, как это делают дети, когда попадают через шкаф в Нарнию?

Как человек, стоявший рядом со мной, реагировал на эту же картину? Или то, что я видел, имело отношение только ко мне? Возможно, мы видели одинаковые материальные объекты: здесь – дерево, там – озеро, слева – несколько лесных нимф, а справа – пастухи, но имели ли они такое же значение для стоявшего рядом человека, как для меня? И не только в том смысле, что они собой представляли, но и с точки зрения того, что они означали для зрителя. Скорее всего, нет, поскольку с каждой деталью картины у меня возникали свои особые ассоциации. Лес или дерево на картине могли напомнить мне о дереве, которое я когда-то видел во время прогулки или поездки в отпуск; нимфы и пастухи ассоциировались со сказками, услышанными на коленях у мамы; вся картина в целом возвращала меня к разговорам с друзьями, которые мы вели в течение нескольких лет. Кроме того, я могу ассоциировать картину даже с определенным настроением, и опять же это будет настроение, связанное с моей персональной историей и моими собственными ощущениями.