Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике
Теперь мне оставалось пройти одно последнее исследование, МРТ-сканирование мозга, и можно было приступать к тренинговой программе. Надо сказать, ученые уже давно определили, что в случае с интеллектом размер имеет значение, хоть и не слишком существенное. По сути, всего около 6,7 процента подвижного интеллекта человека объясняется количеством серого вещества, то есть общим объемом нейронов в его головном мозге. Еще 5 процентов подвижного интеллекта обусловлены размерами конкретной зоны мозга, известной как левая латеральная префронтальная кора. Она расположена под левой верхней частью лобной кости, на линии роста волос, и сильно активизируется во время тестов рабочей памяти.
Кстати, именно этими не слишком большими, но очень важными эффектами конкретных зон мозга объясняется, почему женщины, общий объем мозга которых в среднем на 10 процентов меньше, чем у мужчин, в среднем не глупее представителей сильного пола{40}. Фактически женщины, как правило, имеют больше серого вещества, а мужчины обычно превосходят их по объему белого вещества мозга{41}. В итоге представителям сильного пола, как правило, лучше даются зрительно-пространственные задачи, а прекрасная половина человечества обходит мужчин по таким показателям, как беглость речи и долговременная память{42}. При этом стоит отметить, что если по результатам исследования 1983 года число юношей, набравших на вступительных экзаменах по математике более 700 баллов, превышало число девушек, добившихся такого же успеха, в тринадцать раз{43}, то по итогам исследования 2010 года данное соотношение сократилось до менее чем четырех раз{44}. Это, несомненно, свидетельствует, что отношение общества к данной проблеме и равные возможности в области образования являются как минимум факторами не менее мощными, чем биологическая неизбежность. Что, впрочем, не отменяет того, что умственно неполноценные мужчины встречаются несколько чаще, чем женщины с таким недугом{45}.
Исследователи все больше приходят к выводу, что куда важнее размера того или иного участка мозга функции его отдельных зон и то, насколько эффективно они «общаются» друг с другом. В августе 2012 ученые Университета Вашингтона в Сент-Луисе изучили силу связей между левой латеральной префронтальной корой и остальным мозгом и обнаружили следующее{46}: если, как уже говорилось, размером левой латеральной префронтальной коры определяется около 5 процентов подвижного интеллекта, то сила его взаимосвязей с остальной частью головного мозга отвечает за 10 процентов. То есть больше, чем любой другой наблюдаемый исследователями факт мозговой деятельности.
«Мы выдвинули гипотезу, что раз активность в той зоне мозга так важна для интеллекта, это потому, что данному участку приходится связываться с другими: с вашими восприятиями, воспоминаниями и т. п., – рассказал мне по телефону Майкл Коул, первый автор упомянутого выше исследования, научный сотрудник Лаборатории когнитивного контроля и психопатологии Университета Вашингтона. – И мы решили выяснить, можно ли предсказывать подвижный интеллект людей, исходя из того, насколько тесно их левая латеральная префронтальная кора связана с остальной частью мозга в покое, то есть в то время, когда человек, проходя МРТ-сканирование, не выполняет никакой конкретной задачи. И о чудо! Нам это удалось. И расхождения оказались статистически значимыми».
Тогда я спросил Майкла, не согласится ли он провести подобное сканирование моего мозга до и после запланированной мной программы когнитивного тренинга. Он ответил, что готов это сделать, но прежде мне надо договориться с его боссом, Тоддом Брэйвером, содиректором лаборатории, в которой работал Коул. А затем, добавил он, ему еще нужно будет получить разрешение Группы этической экспертизы Еврейской больницы Барнс, где расположена их МРТ-лаборатория.
Ко времени, когда я все согласовал, с момента моей встречи с Джегги и Бушкюлем в Анн-Арборе прошел почти год. И вот наконец 3 октября 2012 года я прибыл в Сент-Луис на сканирование. Тодд Брэйвер встретил меня у дверей своего кабинета и предложил сначала сходить в соседнее кафе и подробнее обсудить их с Коулом исследование. Немногим старше Джегги и Бушкюля, Брэйвер уже был содиректором известной научно-исследовательской лаборатории. Свое интервью я начал с вопроса о том, кто является другим содиректором.
«Диана Барч, – ответил Тодд. – Моя жена».
Далее Брэйвер дал на редкость объективное описание своей второй половины. «Моя жена – суперженщина, – сказал он. – Она потрясающий исследователь. Единственный недостаток наших взаимоотношений заключается в том, что рядом с ней у меня часто возникает комплекс неполноценности. Через пару лет она, по всей вероятности, возглавит наш отдел. Она редактор журнала Cognitive, Affective, and Behavioral Neuroscience. Иногда мне кажется, она участвует в работе практически всех комиссий и комитетов нашего университета. Диана из тех, кто встает в четыре утра, чтобы успеть записать пару мыслей, пока в семь не проснулись дети. А еще она лидер скаутского отряда нашей дочки. Она – человек, который все время заставляет окружающих чувствовать что-то вроде «Что же я делаю в жизни не так, почему я не достиг такого успеха?!». И при этом она очень хорошая. Ни малейшего высокомерия или эгоизма. И такая женщина выбрала меня. Одно это порождает во мне чувство абсолютной защищенности. Мне кажется, она поняла в жизни что-то такое, чего большинство из нас не осознаёт».
Тодд еще довольно долго рассказывал о своей замечательной жене, но мы с вами опустим часть его пламенной речи и перейдем сразу к тому ее фрагменту, где он говорит о природе интеллекта. Тоже, впрочем, в связи с Дианой.
«Меня чрезвычайно интересует проблема зависимости между мотивацией и познанием, – сказал Брэйвер. – Это началось с оценки моего собственного уровня мотивации; иногда меня очень тревожит тот факт, что я не чувствую себя достаточно мотивированным. В возрасте шести лет я был одним из тех малышей, о которых люди говорят: «Этот парень – гений». Я родился в семье профессоров. Я вырос в доме, где царили традиции восточноевропейских евреев. У нас, знаете ли, все имеют ученую степень в той или иной области. И ни у кого не было ни малейших сомнений, что и я поступлю в университет и тоже получу степень. А потом у меня случился небольшой личный кризис, и я на пару лет бросил учебу. Я понял, что до сих пор шел по этому пути только потому, что такого поведения от меня ожидали окружающие».
Страсть к психологическим исследованиям Тодд обнаружил в себе только после того, как стал аспирантом в лаборатории Джонатана Коэна при Принстонском университете. Коэн – один из самых известных в мире исследователей в обрасти когнитивного контроля; именно этой теме, как вы помните, посвятил свою научную карьеру профессор Джонидес.
Я давно заметил, что все психологи, с которыми я беседую, дают какое-то свое определение когнитивного контроля, и потому попросил Брэйвера сформулировать свою версию. «Когнитивный контроль, – сказал он, – это умение противостоять отвлечению; способность удерживать информацию в рабочей памяти, переключаться с задачи на задачу и выборочно решать их, когда что-то или кто-то старается помешать вам это сделать. Но, говоря о когнитивном контроле, мы также говорим и о постановке целей».
Далее мой собеседник сказал, что именно тут, на уровне когнитивного контроля, и проявляется в полной мере гениальность его жены и содиректора.
«Диана больше всего выделяется среди окружающих не интеллектом как таковым, а высоким уровнем когнитивного контроля, – сказал он. – В раннем детстве никто не видел в ней особенных способностей. Однако когнитивный контроль и интеллект хоть и взаимосвязаны, но не идентичны. Для Дианы характерно превосходное чувство самотождественности и отсроченного вознаграждения; она сознаёт, что непосредственное, скорое вознаграждение, как правило, менее ценно, чем полученное со временем. А еще она отлично понимает, что именно нужно для контроля над своими импульсами. Это чрезвычайно важно. Диана способна на удивление хорошо концентрироваться и при необходимости может работать в многозадачном режиме. А еще она отличается мощным когнитивным контролем над своими эмоциями. И все эти качества объединяются в непрерывный благотворный цикл».
Контроль над своими мыслями и эмоциями, над своими целями и поведением… В результате разговора с Брэйвером я понял, что все это тесно связано между собой, а в основе данных способностей лежат базовые нейронные механизмы, которые часто накладываются друг на друга. А еще у меня осталось впечатление, что Тодд – один из самых счастливых в браке мужчин во всех Соединенных Штатах.
После кафе мы отправились сканировать мой мозг.
