Бхагаван Раджниш - Мгновения вечности
Вообще-то машиной управлял шофер, а мой приятель сидел сзади рядом со мной, мы были просто пассажирами. Но он увидел суть: сознание может существовать без содержания. Поэтому авария стала для него благословением. Я поблагодарил шофера, ведь он легко научил моего приятеля тому, что я не мог внушить ему много лет!
Если бы он умер в тот миг, то переродился бы на более высоком уровне. В тот миг все было благостно, даже смерть, потому что люди, пребывающие в состоянии не-ума, умирают в сатори. Он уцелел, но преобразился. С тех пор мой приятель больше никогда не спорил, он отказался от всякой аргументации. Он словно родился заново.
Итак, авария пошла ему во благо. Когда-нибудь во время глубокой медитации случится то же самое. Проблеск будет примерно таким же, только на более высоком уровне. Возможно, здесь имеется некий парадокс, ведь на одном уровне вы бессознательны, тогда как на другом остаетесь сознательными. Так еще лучше, потому что вы продолжаете воспринимать происходящее. Тело немеет и отключается, как и ум, но вы все еще в сознании. Вы по-прежнему присутствуете, парите как пространство. Вы больше не отождествляете себя с телом и умом... Вы почти святой дух!
Такие ощущения бывают. Именно так я чувствую себя.
Я никогда не забуду такую историю... В Ахмедабаде я часто останавливался в доме Джаянтибхая. Нам приходилось переходить реку. Когда мы въезжали на мост, Джаянтибхай нажимал на педаль газа. Перед мостом был установлен рекламный щит, на котором было написано: «Живите бодрее. Пейте "Золотой Чай"».
«Зачем ты так гонишь? — спросил я как-то раз Джаянтибхая. — На мосту ты всегда жмешь на педаль газа».
И он объяснил: «Я просто вижу надпись "живите бодрее" и поневоле прибавляю скорость».
Прежде чем поселиться в Бомбее, мне приходилось два-три раза в месяц приезжать в этот город. Дело в том, что главный офис находился в Бомбее, и основная работа проводилась там. В Бомбее у меня появилось множество поклонников. Разумеется, все самые умные индийцы живут в Бомбее. Обо мне узнали тысячи людей. Однажды один мой саньясин, его звали Харшад... Тогда я еще не давал посвящение, он теперь он саньясин. Он возил меня и однажды в шутку остановил машину перед небольшим рестораном и сказал: «Раджниш, не желаете ли сходить в ресторан поесть мороженое?»
А я очень любил мороженое. Сказать правду, я до сих пор люблю мороженое, хотя здесь его не сыщешь.
«Замечательная мысль!» — обрадовался я.
Но Харшад перепугался. Он просто пошутил. Потом он признался мне, что полагал, будто религиозный человек откажется зайти в ресторан, где танцуют полуголые женщины.
«Вы шутите?» — промямлил он.
«Вовсе нет! — воскликнул я. — Открой мне дверь, это же моя последняя жизнь. Потом у меня уже не будет ресторанов и мороженого. Я не хочу терять последнюю возможность».
Харшад замялся. «Чего ты ждешь?» — спросил я.
«Но если вас кто-нибудь узнает в ресторане...», — начал
«Об этом позабочусь я», — сказал я.
«Скандалом дело не окончится, — продолжил Харшад. — Люди убьют меня. Они скажут, что именно я привел вас туда, ведь иначе вы не нашли бы этот ресторан. Они скажут, что мне поручили увезти вас с религиозного собрания не для того, чтобы я потащил вас в ресторан».
«Не беспокойся, — успокоил я его. — Я защищу тебя. Я скажу людям, что сам настоял на том, чтобы войти в это здание, так как увидел надпись "Ресторан" и решил узнать, что там происходит».
«Хорошо, — согласился он. — Но вы все-таки принесете мне неприятности».
«Довольно болтать, — отрезал я. — Пойдем».
Мне пришлось войти в ресторан первым, а Харшад прокрался за мной. В зале был установлен кондиционер, но он вспотел.
«Харшад, — сказал я ему, — Твое имя переводится как радость. Не глупи, давай повеселимся».
Но случилось именно то, чего боялся мой шофер. Управляющий рестораном услышал меня, подбежал ко мне и бухнулся на колени. Харшад был готов дать стрекача. Мы наблюдали немую сцену. Даже танцовщица, исполняющая стриптиз, перестала танцевать. Все люди замерли. Когда Управляющий рестораном стал отбивать мне поклоны, не знающие меня клиенты тоже начали касаться моих ног. А девушка из группы стриптиза сошла со сцены.
«Харшад, — покачал я головой. — Наверно, даже в этой жизни мне не удастся отведать мороженое».
Потом я нагнулся к управляющему и крикнул ему: «Пусть мне хотя бы принесут мороженое!»
«Неужели вы примете наше мороженое?» — взметнулся управляющий.
«Что за вопросы? — недоумевал я. — Я же только что заказал вам его. Мне нравится фруктовое мороженое».
Я ел мороженое, а вся толпа глазела на меня.
«Что вы уставились на меня? Занимайтесь своими делами», — сказал я.
А Харшад прятался за спинами посетителей, поскольку если управляющий увидит его, ему несдобровать.
Когда я съел порцию мороженого, Харшад подбежал ко мне и вцепился в меня. «Раджниш, скорее на выход! — взмолился он. — Если вы еще раз так поступите, я откажусь возить вас».
«Но что я сделал? — удивился я. — Я никому не докучал. Ты предложил мне поесть мороженое, и я заказал две порции. В сумятице с меня забыли попросить плату за мороженое. Заплати им».
«Я не вернусь в ресторан! — замахал руками Харшад. — Я не пойду туда один. Но если вы пойдете впереди меня...»
«Ладно, не ходи, — решил я. — Никто там больше не думает о чеке. Мы получили удовольствие от этих людей, они насладились нашим присутствием, вот мы и в расчете. Нам не о чем беспокоиться. Но где ты прятался? Мне пришлось съесть две больших чашки мороженого, потому что управляющий принес мне самые большие порции. Где ты был? Я заказал порцию и для тебя, двух чашек для меня слишком много».
Харшад продолжал возить меня, но всякий раз, завидев ресторан или что-то в этом роде, он прибавлял скорость. «Харшад, мы только что проехали мимо ресторана!» — кричал я. «Ни за что!» — кричал он в ответ.
Люди каким-то образом узнали о том, что в ресторан меня привез Харшад. Его все ругали. В те времена в Бомбее у меня было много престарелых последователей. В молодости они занимали высокие должности: мэра, начальника полиции, министра. «Не ругайте Харшада, — просил я их. — Ему уже и так изрядно досталось».
В ресторане Харшад дрожал и потел, но меня это забавляло. Сцена получилась фантастической. А для девушки, которая танцевала на сцене, событие такого рода могло оказаться единственным в жизни. Прежде она ничего подобного не видела, и в будущем, возможно, не увидит никогда.
Наверно, в раю и самом деле стоит побывать. Он на протяжении столетий жрецы описывали людям картины рая и ада. Если вы попали в сети их лукавых рассуждений, вам уже не выбраться из них. Жизнь покинет вас. Священники своими знаниями внушают вам, что вы невежда, ничего не значащий грешник с бременем вины. Даже когда вы едите мороженое, вы чувствуете вину. Это удивляет, тем более, что ни в одной священной книге не написано, что мороженое это грех.
Но религии против всякого рода наслаждения.
Вы когда-нибудь ездили на верблюде? Тогда я расскажу вам о своем опыте. Я здорово намучился, потому что в пустыне индийского штата Раджастан верблюд — единственное средство передвижения. Если вы несколько часов ехали на верблюде, то уже верите в существование ада.
Во всем мире публикуют фотографию, на которой я изображен верхом на кашмирской лошади. Это постановочная фотография, я никогда не ездил на лошади. Но фотограф хотел запечатлеть меня именно на лошади, и я не мог отказать ему. Он привел лошадь, на его груди висел фотоаппарат, и я дал свое согласие на съемки. Я просто сел на лошадь, и он щелкнул аппаратом. Вы видите, что на карточке я улыбаюсь неестественно. Я растянул губы, когда фотограф воскликнул: «Улыбочку!»
Однажды я ездил с друзьями в Гималаи. В результате я попросил их оставить меня в покое, потому что они принесли с собой транзистор, газеты, журналы и романы, которые принялись читать. И они без конца болтали, обсуждали давно замусоленные темы. «Зачем вы приехали в Гималаи? — спросил я. — Вы говорили на эти темы дома, но и сейчас взялись за старое. Вы по-прежнему сплетничаете и делитесь слухами».
Всякий раз, когда они ехали со мной в какое-нибудь красивое место, они захватывали с собой фотоаппараты, которыми беспрестанно щелкали. «Вы приехали со мной сюда созерцать, — напомнил я им. — Неужели вы хотите разглядывать горы через окошки своих фотоаппаратов?»
Но они возразили: «Мы сделаем красивые альбомы и будем смотреть на красивые места, в которых побывали».
Они были в горах, и все же не присутствовали, а просто щелкали аппаратами. Их следовало отучить от таких глупостей.
Так хорошо иногда подняться в горы! Я не призываю поселиться в горах. Это вредно, потому что вы привыкнете к ним и будете бояться вернуться в мир. Устраивайте себе праздник, а потом возвращайтесь в мир, напитав себя покоем и ореолом святости. Принесите все это с собой, чтобы и среди суетных дел эта аура окружала вас.
