Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
[Col. 1325] (169) И ныне я признал за благо написать письмо отцам моим и написать всем вместе, как удостоенным одинаковой добродетели и одинакового образа мыслей или, лучше, исповедания Христова. Так как по благоволению благого Бога нашего и мы, грешные, освобождены из заключения под стражей покровительством доброго императора, то как бы некоторый дар приношу вам это письмо, радуясь и сорадуясь вашему отцовству и, так сказать, победе о Христе. Подлинно, вы, дивные, победили лукавого (ср. 1 Ин. 2:13) и внутренне – борьбою с помыслами, и внешне – божественным терпением, не преклонив колена пред служителем его, драконом. Ибо его помощником, без сомнения, был Лев, злейший слуга его, оскорбитель иконы Христовой и убийца святых. Они, согласившись друг с другом, оба заключили между собою договор – истребить имя Христово посредством уничтожения божественного и почитаемого поклонением образа Его. Ибо еще не пришло время Второго Божественного Пришествия, чтобы совершенно открыто отвергать Христа.
Но благословен Бог, Который и гонителя поразил смертью жестокой и достойной отступничества его, ибо надлежало рассекшему Тело Христово, будучи рассеченным мечом, лишиться жизни[440], и вас сделал венценосцами и сохранил во славу Своей Церкви – наставников добродетели, утверждение веры, опору истины, примеры мужества, действительных учителей, истинных монахов, образы блаженных и древних святых, которые, оказавшись мужественными в подобных обстоятельствах, украсились нетленным венцом правды и ликуют вечно.
Таковы вы, и хвала ваша выше моего ничтожного языка, воспевающего лишь столько, сколько нужно, чтобы исполнить [требование] времени, (170) и удовлетворить своему желанию, и воспламенить дух к непрестанному молению Бога, чтобы Он даровал нам совершенное благо мира. Ибо видите, почтенные, как дела еще колеблются. Но Он силен явить за началом и конец счастливый.
Не откажитесь молиться о нашем смирении, приснопочитаемые.
59. К игумении гординской (II, 93) <285>[441]
[Col. 1345] <p. 235> Возлюбленный брат наш Антоний[442] потребовал у нас настоящее письмо, утверждая, что мы давно обещали сделать это. Поэтому и ради посланных вами вот и я беседую с вами и приветствую вас как матерей, как сестер в Господе, помня ваше радушие и подвиг любви, которую вы явили во имя Его, избегнув общения с еретиками и сохранив себя неврежденными от мира.
Увещание к монахиням.
Будьте же внимательны и впредь, святые, так как нечестие еще угрожает. Сохраняйте залог веры неприкосновенным <p. 236> и, если бы должно было умереть, скорее с радостью предайте самих себя, чем сделаться общниками ложного учения иноверных. Призываю же вас свято проводить остальную жизнь, чтобы вам не воспламеняться рабской страстью, но девством, которым Христос уневестил вас Себе, освящать сердца и тела, избегая лицезрения мужчин, насколько это возможно. Ибо от этого созерцания огонь воспламеняется и грех возбуждается. Игумения пусть будет как игумения, образ благочестия предлагая. Ученицы пусть будут как ученицы, имея одно сердце, одну волю, не споря, не пустословя, <p. 237> не приобретая ничего в собственность, но внимательно слушая наставницу, соблюдая в законе Господнем то, что повелено ею. Если же ученицам это приличествует, то тем более игумении, для которой насколько велика награда за предстоятельство, настолько и велика опасность впасть в грех. Эти слова «мое» и «твое» да уйдут из киновии, как (171) причина тысячи войн. Своеволие в мыслях и делах да будет изгнано, как разрушение надлежащего порядка. Пусть не будет словопрений и шума, как недостойных монахов. Но что есть молчаливое, что есть молитвенное, что есть хвалебная песнь, что есть трудолюбивое, это делайте. И Бог мира и любви да будет с вами (ср. 2 Кор. 3:11).
Молитесь обо мне, грешном, чтобы и я был спасен[443]. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.
60. К игумену Василию (II, 95) <286>
[Col. 1348] В том, что написал ты, почтеннейший брат, ты выразил свое довольство епитимией и готовность к исправлению, как объяснил мне не только письмоносец, но еще прежде него почтеннейший брат наш Петр[444], любимый и тобою; этому возрадовался я, смиренный, и возблагодарил. Подлинно, не маловажно и не недостойно внимания то, что мы допустили, почтеннейший, приняв участие в отречении от иконы Христовой[445], а, напротив, весьма преступное дело и очевидно соединенное с отречением от веры, ибо отвержение образа восходит к первообразу[446]; и к этому отречению от Христа причастны все, как-нибудь имевшие в том общение. Так как ты еще изъяснил, что ты, по страху перед гонителем, дозволил истребить иконы, то это – тягчайшее беззаконие; если же ты, как говоришь, и подписал, то и это всецелый грех и отречение.
Отвержение образа восходит к первообразу.
Что же нужно делать, что не можешь перенести немногого остающегося, ссылаясь на болезнь и соглашаясь лучше принять то и то? Тесно мне отовсюду – и от братолюбия, если так оставлю, и (172) от величия греха, если уменьшу врачевство. Впрочем, побуждаясь более любовью, со страхом и трепетом определяю следующее: в течение еще одного года воздержись, брат, от причащения Святых Таин за оба прегрешения, то есть за ниспровержение святых икон и за нечестивую подпись (ибо и то подпись, хотя бы ты принужден был начертить только знак креста), совершая те же молитвы и коленопреклонения, если не будет болезни. Но так как эта епитимия очень мала, то прибавлением достаточной милостыни <p. 237> сделай надлежащее вознаграждение, а какой именно – это объяснит брат Евсевий[447], которому вместе с другими двумя братиями по твоей просьбе я позволил идти туда ради икономии, для того, чтобы успокоить тех, которые уловлены здесь и там, равно и для того, чтобы ты имел доброе утешение для души не только в том монастыре, где ты сидишь, но и в каком-либо диком месте.
Остерегайся, возлюбленный, вперед, как ты обещал, чтобы никогда более не пал и не предстал пред очи Антония. Но будь готов выйти не только из монастыря, но и из тела ради любви ко Христу.
61. К игумену Григорию (II, 103)[448]
Мы по обещанию уже писали тебе, как нашему сыну, чтобы ты пас тамошнюю паству с благоразумием, по заповеди Господней, не оставляя без внимания ничего, относящегося к пользе братий. Ибо если тот, кому вверены бессловесные овцы, не предается сну, а бодрствует, не бывает беспечным, а заботится день и ночь, чтобы какая-нибудь из них не была похищена дикими зверями или не исхудала, также остерегается воров и разбойников, отгоняет зверей, разговаривает со своими животными и, идя впереди них, старается доставить им корм, отдых при воде (173) и под тенью и прочее, [это то] что относится к пастушескому посоху, то как и сколько нужно трудиться тому, кому вверено попечение о душах, которых кровь, если она была сколько-нибудь чистой, взыщется от рук его, как написано (Иез. 3:18)?[449]
Будь же внимателен, чадо, бодрствуя над паствою; врачуй немощных, обращай заблудших, увещевай, вразумляй, напоминай о Царстве, обещанном живущим свято, и, напротив, о бесконечном осуждении живущим порочно, да и себя таким образом спасешь, и слушающих тебя (1 Тим. 4:16). Кто любит, тот тщательно воспитывает, а кто ненавидит, тот допускает безразличие [по отношению] к подвластным[450]. Также и вы, братия и чада в Господе, будьте как овцы, с любовью исполняя заповеди Его и проводя жизнь по-монашески, а не по-мирски: пусть будет у всех одна воля, одно сердце, одна душа[451], пусть не будет моего и твоего, но всё общим, всё чистым при помощи исповеди. А если не будет так, то вы и мирское потеряли и, как монахи неистинные, будете осуждены Судом праведным.
По любви мы напомнили об этом. Будьте же здоровы и благоугождайте Богу, молясь и о нас, грешных, чтобы нам и исполнять то, чему учим, во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава. Аминь.
62. К монахиням Ирине и Евфросинии (II, 104)[452]
При отправлении брата и помощника эконома [Col. 1361] мы признали благовременным начертать краткое письмо вам, сестрам в Господе. И мы спрашиваем, как здравствует ваша святая двоица и все сестры? Видите, как мы, по своей преданности Богу, спрашиваем и беседуем с вами, а не с другими сестрами, и справедливо, ибо где вера, там и (174) любовь, влекущая и влекомая Духом Святым, а где это, там и попечение о теле. Поэтому мы, недостойные, пишем, увещевая от лица Христова держаться доброго исповедания, которое мы все исповедали пред лицем Бога и избранных Ангелов, жить в Господе, отринув плотское мудрование, то есть расторгнув узы пристрастия к здешнему веку, и пребывать с Богом, Которого мы возлюбили, Которому уневестились, с Которым и будем всегда. Всегда, сестры, будем жить Им[453], будем любить Его – Истинную Любовь, недоступный Предмет желаний, единого Владыку неба и земли, Которого любовь к людям такова, что Он Сам принял образ раба (Флп. 2:7), чтобы избавить нас от тления и сделать богами (ΰεούς απεργάσασΰαι). Какое великое обетование! Какая чрезвычайная встреча на небесах! Там праведники воссияют, как солнце (Мф. 13:43); там украшенные девством сочетаются с нетленным Женихом; там подвизавшиеся в подчинении и послушании будут вечно ликовать, как начальницы Христовы, а поступающие противно тому, без сомнения, подвергнутся противному.
