Диана Виньковецкая - Ваш о. Александр
Илья Виньковецкий и отец Александр
Завтра мы едем в Остин, туда с докладом приедет А. Гинзбург[32], которого обменяли. Послушаем, чего он говорит. Яша когда‑то давно–давно был с ним знаком. Джон Боулт написал статью про Яшины картины в приличном американском журнале «Art news» в ноябрьском номере. Статья называется «Окна в пространства света». Первый раз так красиво написано про Яшины произведения. Сразу же из одной галереи Нью–Йорка позвонили, давайте картины на выставку, Яша их уже отправил. Картины уже висят, но чтобы сразу их купили, такого нет — для этого нужно умереть. Тут быть художником! Не знаю, кто и может жить на доходы от художества? Вот сейчас очень Пикассо хорошо идет. Американский вкус, русский вкус, все удивляет. И не только художникам жестко на американском континенте, но и всем гуманитарным, музыкальным специалистам — приходится менять свои профессии, переходить во что‑то более нужное. Математики, физики, инженеры тут пристраиваются, большей частью к программированию, тесня американцев и подкрепляя Америку, но все равно каждый проходит свое «открытие Америки» и часто не спит ночами.
В Хьюстоне вот–вот уже свой миллионер заведется, я Вам, кажется, писала про не–го, бывший советник Госплана, он начал продавать свои изобретения. Уже и свои «акулы» появляются, тот же Нахамкин[33] который открыл в Нью–Йорке русскую галерею, теперь еще одну открыл в Лос–Анджелесе, ворочает такими оборотами, что недаром был кандидат математических наук, деньги считать умеет.
В доме все устраивается, хотя еще и пустовато. К дому уже привыкаю, но так не люблю, как любила первый, «не свой», и к Хьюстону тоже привыкаю, к этому космодрому, но тоже так не люблю, как Нью–Йорк.
Ведь я забыла Вам описать наше путешествие по Америке и храм мормонов в Солт Лейк Сити. Я увидела идеальную несвободу. И я хочу Вам написать про это. Правильно ли я почувствовала невероятное отталкивание, я бы даже сказала, страх перед такой религией? У них идеальный коммунизм. И хочется бежать. У меня много есть вопросов на эту тему. Пока же я просто с Вами попрощаюсь и обниму Вас, дорогой отец Александр, я с Вами сей–час попрощаюсь, но обещаю Вам еще до Нового года прислать письмо.
Дина
21.12.79
Дорогие Дина, Яков и дети!
Поздравляю вас с праздником Рождества, который вы теперь встречаете «по–американски». В такие дни невольно переносишься мыслью ко всем, кого бы хотел видеть и, увы, знаешь, что жизнь нас прочно разлучила. Но, тем не менее, есть главные вещи, которые неподвластны пространству.
Вы очень хорошо, Дина, описали внутреннее состояние людей, пребывающих в рассеянии. Трудно это, но все имеет и позитивный смысл. Обнажается правда о нас самих, о жизни и прочем. Не всем по силам ее переварить, особенно если они не ощущают главного смысла всего. Все идолы, иллюзии, привычки, рутина рушатся, и надо встать перед лицом бытия «без дураков». Открыть наши корни в вечности, от которых мы так часто отрывались.
Вот и сейчас Рождество. Но оно не просто семейный праздник и не «воспоминание».
Был один удивительный человек, который впервые открыл это, — Павел. Он не был свидетелем евангельских событий, но постиг куда больше, чем те, кто были очевидцами и ничего не поняли. Он открыл для себя и для нас, что Христос жив сегодня, в любой день и час, что мы можем встретить Его на пути, как встретил Павел Его на дороге в Дамаск. С момента Рождества Вечный образ открыл нам, ограниченным существам, Свое лицо, человеческое, соразмерное нам.
В связи с печальным известием о Вашем отце я вспомнил, как 10 лет назад — ушел мой. Как бы ни была тяжела эта разлука, я тогда же ощутил, что он взят своевременно. Наступали периоды, когда перед ним встали бы неразрешимые проблемы. Во всем есть скрытый смысл, который мы лишь иногда узнаем ретроспективно.
Очень радуюсь успехам Яши на поприще живописи, надеюсь, что и работа идет своим ходом. Раз Вы научились теперь разбираться в слоях общества, наверное, будет легче жить, то есть находить «подобное для подобного».
Дина, Вы пишете о мормонах. Я в свое время много думал о них и читал. На их примере яснее становится необходимость Церкви, которая худо–бедно может сбалансировать человеческие загибы и сохранить связь с источником.
Трагедия их в том, что они изобрели себе веру «независимо» от вселенского христианства и тем самым открыли простор для функционирования негативных механизмов (социальных и психологических). В результате — «закрытая система» с жестким, почти нечеловеческим режимом. Это как в биологии: вид, изолированный от всех воздействий, обречен на деградацию. А их главный импульс — отделиться, все строить по–своему, не считаясь с опытом вселенского христианства. Теперь их трудно назвать даже христианами (как и свидетелей Иеговы, которых в Америке немало).
Всегда рад услышать Вас и знать о Вашей жизни.
Обнимаю. Храни Вас Бог.
Ваш о. Александр Мень
[1980]
Дорогой отец Александр!
Здравствуйте!
Я несколько припозднилась с ответом из‑за того, что на работе пришлось поработать. Где советский показушник не приспособится? Даже в логове «акул империализма» он делает вид, что трудится, а сам… пописывает письмишки. Весной я должна была работать на том самом компьютере, который «видела», из‑за этого виденья меня сюда и взяли, как я Вам писала.
Это была Америка! Графики «сам» рисует, меняешь данные — в секунду другой график… В первые моменты я волновалась, все думала, что он скажет: «Дина, ты дура…» Но он помалкивал на этот счет, и я перестала его бояться и даже поработала. Компьютер так напоминает мне человека, у которого что‑то отсутствует, и я радуюсь, что я не компьютер, что он мне даже нравится.
А какие тут красивенькие все эти вычислительные, измерительные, размножительные машины. «Эксон» я поудивляла картами, которые составляла, опять же по родной привычке работать напоказ — думаю, что меня возьмут директором, в струю поспеваю, никаких там идей, рассуждений, всяких новшеств не ввожу. А это везде очень ценно. И вообще эта «акула» отдаленно напоминает привычное, с похожими законами, как зеркальный двойник, только не искривленный. И я себя тут чувствую, как при идеальном коммунизме.
Яше удалось пробиться на Международный конгресс, который будет в Париже в будущем году. «Акула» очень волновалась, так как не принято ездить от имени «Эксона» простым сотрудникам, только вице–президенты могут ее представлять в международной обстановке… Но Яша едет как представитель этого нефтяного «магната». Поначалу президент сказал «нет», но Яша, закаленный в советских холодах и отказах, начал снова добиваться. И президент сказал «о’кей», выслушав все Яшины аргументы. Тутошний народ удивился. Здесь люди привыкли, скажут «нет», значит «нет», а мы‑то знаем, что есть и другие «инстанции», и что «нет» — это только начало борьбы за «да». Наш свинцовый «бэкграунд» нам помогает в тропическом климате города Хьюстона.
Этот месяц знаменит был тем, что мы, наконец‑то, выбрали дом и купили. Это было одно из испытаний семейной жизни. Мы уже прошли одно — писали мне диссертацию, а вот теперь еще одно преодолели — купили дом. Сами понимаете, я не только «обжидовилась»(мои приятели очень по этому поводу бушевали), но и «обуржуазилась». И эти два недостатка вместе при покупке дома во мне взыграли. Тут, оказывается, есть и замки, и миллионеры, и некоторые дома лучше других, раньше этот факт как будто был мне не известен. И нет покоя. Я хотела жить в зимнем и летнем дворце. Я уже Вам писала, что я поняла на себе истоки коммунизма. Но пришлось справиться со всеми своими завистливыми инстинктами, и дом мы выбрали. Я потом опишу Вам его по подробнее, потому как сквозь слезы я его плохо рассмотрела, а сейчас он оформляется. Как наши кооперативы: ю% наличными, а потом банк дает ссуду — после проверки нашей денежной надежности. Мы думаем, что у нас все в порядке, а где‑то к августу надеемся переехать в свой американский дом.
Отношение к деньгам у американцев, как к поэзии. Много денег — значит умный, нет — «гуляй, Вася!» Я впервые услышала в Блаксбурге от начальника, когда ему посоветовала, каким углом мебель вносить, главную американскую присказку: раз ты такой умный, что же ты такой бедный. И это правда, тут деньги имеют ценность (эквивалент ума?), и только отсюда я могу удивиться, что бывает чудо — находятся люди, которые изучают поэзию, литературу, искусство. Оказывается, и нашим‑то на свободе книжки не так нужны, как мы там притворялись, весь интерес был на поверхности.
Тут к бизнесу приучают с ранних лет, родители радуются, когда ребенок притаскивает первый доллар. Сама поражаюсь своим реакциям, смотрю на Даничку, он на ходу подметки рвет, то одно придумает, то другое: то выменяет мышь на каддилак, то еще чего‑нибудь выдумает. Пока Илюша размышляет, есть ли свобода после смерти или нет ее, Даничка у него крадет кока–колу и выпивает. В одной из популярных американских детских игр «Монополи» есть такое правило: «если ты проиграл все деньги, то уезжай в деревню и становись философом.» Я думаю: как все ценности бывают противоречивыми!
