Романо Гвардини - Господь
Но, говоря об Иуде, мы лучше не будем останавливать свой взор на нем одном. Иуда совершил предательство - но только ли он один был близок к немуй А как поступил Петр, которого Иисус взял с Собой на гору Преображения и сделал краеугольным камнем Церкви? Когда сгустилась опасность, найдя себе сад мую жалкую форму выражения в словах привратниц цы: «И этот был с Ним» он поспешил сказать: «Я не знаю Его» (Лк 22.56-57). И уверял и клялся - один раза и другой, и третий (Мф 26.72-74). Ведь это было пре» дательством, а то, что он не погиб и нашел путь к поц каянию и обращению, было ему даровано только Боя жией благодатью... А как было с Иоанном? Ведь и оа бежал, и его, возлежавшего на груди Иисуса, это бет ство особенно тяготило. Правда, потом он вернулся в стоял у креста, но то, что он оказался в состоянии вера нуться, было ему так же даровано... Все же остальные рассеялись, как овцы стада, когда пастырь поражен (Мф 26-31)... А народ? Народ, которому Он постоянч но помогал, исцеляя больных, насыщая голодных а укрепляя сердца? Народ, который признал Его Мееч сией и восторженно приветствовал? Как же предал Его этот народ, когда предпочел Ему разбойника е большой дороги!... А Пилат? Ведь что трогает нас так глубоко в беседе между ним и Господом? В какой- то момент скептический римлянин начинает чувство^ вать и видеть Иисуса. Мы ощущаем, как между этими двумя людьми протягиваются первые нити доверия. Но потом вмешивается расчетливый рассудок, и Пи3 лат умывает руки (Мф 27.24). Нет, в Иуде просто с предельной обнаженностью проявилась возможность, существовавшая в каждом из тех, кто окружал Иисуса. В сущности, ни у кого из них не было серьезных оснований ставить себя выше Иуды.
Нет их и у нас. Мы должны очень ясно отдавать себе в этом отчет. Предательство по отношению к Богу более чем реальная опасность для каждого из нас. Что а могу предать? То, что доверено моей верности. А что означает это по отношению к Богу? Именно то, что выражают эти слова. Бог открылся нам, Он не просто научил нас некоей истине, дал нам некую заповедь, связав с ней определенные последствия; Он Сам пришел к нам. Его истина - это Он Сам. И Его воля -Он Сам. Тому, кто умеет слушать, Бог дает Свою собственную силу, и этой силой слушающий принимает не только Слово, но и Его Самого, Пресвятого. Слушать Бога - значит принимать Его. Верить в Бога -значит «с верностью принимать» Его. Бог, в Которого мы веруем, есть Бог грядущий, входящий к нам и отдающий Себя во власть нашего ума и сердца. И Он рассчитывает на верность этого сердца, на рыцарство этого ума. Почему - на рыцарство? Потому что Бог, когда Он вступает в мир, отказывается от Своего всемогущества. Его истина отказывается от принуждения. Его заповедь отказывается предвосхищать последствия любого поступка. Бог приходит в мир безоружным. Он - молчаливый, терпеливый Бог. Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп 2. 7). Тем более глубок призыв к вере - узнать Бога в Его невзрачном облике и хранить верность безоружному величию...
Но много ли в нашей жизни таких дней, когда мы не меняем Его - наше высшее знание, наше святейшее чувство, наш долг, нашу любовь - на тщеславие, чувственность, прибыль, обеспеченность, ненависть, месть? Разве все это стоит больше тридцати сребреников? У нас мало оснований говорить о «предателе» с возмущением, как о ком-то постороннем. Иуда разоблачает нас самих. Понять его по-христиански можно лишь постольку, поскольку мы судим о нем с учетом недобрых возможностей собственного сердца и просим Бога не дать укорениться в нем предательству, в которое мы соскальзываем все время. Ибо предательство, овладевшее сердцем так, что оно больше не находит пути к покаянию, - вот суть Иуды!
8. В последний раз вместе
Нет события, которое особо выделялось бы за время, прошедшее между вступлением в Иерусалим и концом. Это дни тревожной напряженности для противников Иисуса, желающих во что бы то ни стало покончить с Ним, и дни неисповедимого ожидания для Господа, готовящегося к часу, положенному Отцом. В субботу - Великую субботу - начинается восьмидневный праздник Пасхи. В эти дни противники ничего не могут предпринять против Него, ибо царит праздничный покой. Но они не намерены ждать конца этих дней, потому что за это время в народе может произойти какой-нибудь сдвиг. Пятница - день великого приготовления, когда совершается пасхальная трапеза. Иисус Наставник знает, что уже не сможет принять в ней участия. Поэтому Он предвосхищает это празднование, так как Он, Сам назвавший Себя Господином Субботы (Мф 12.8), также и Господин Пасхи. Лука повествует: «Настал же день опресноков, в который надлежало заколать пасхального агнца. И послал Иисус Петра и Иоанна, сказав: пойдите, приготовьте нам есть пасху. Они же сказали Ему: где велишь нам приготовить? Он сказал им: вот, при входе вашем в город, встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: «Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую устланную; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху» (Лк 22.7-13).
Это повествование преисполнено того же таинственного пророческого настроения, что и рассказ о вступ-пении в Иерусалим: посылаются вестники с указанием того, кто им встретится, что они должны будут делать и говорить; и все сбывается. Полагают, что дом этот принадлежал будущему евангелисту Марку. В нем ученики собирались и после смерти Господа, там же произошло и сошествие Духа в день Пятидесятницы.
Вечером Иисус приходит туда с Двенадцатью, - иначе говоря, с Ним только Его ближайшие ученики. О скрытом смысле трапезы нам придется еще говорить подробно. Здесь мы постараемся только почувствовать общее настроение и взглянуть на Самого Господа.
Чтобы лучше представить себе ситуацию, вспомним еще раз, как тесно был связан в те времена учитель с учениками, наставник с последователями, будь то философ, теолог или любой другой человек, собирающий вокруг себя слушателей и приверженцев. Вся жизнь учителя проходила среди них, долгие годы они принадлежали к одному кругу, часто проводили вместе целые дни, вместе ели, и жили, и странствовали. Это - взаимосвязь, в которой сливалось человеческое, духовное и религиозное начало. Таким образом, когда Иисус в самом узком кругу Своих учеников -«двенадцати» - в час тяжелых испытаний устраивает священную пасхальную трапезу, то это - час величайшей близости, интенсивнейшей духовной жизни.
Как выглядит Иисус среди них? Он - Знающий. Ученики же производят впечатление удивительной растерянности, можно даже сказать - незрелости. Ни в одном из них не проявляется подлинное понимание, внушаемое живой заботой. Мыслей Учителя, Его побуждений, Его Самого вообще и Его сущности они не понимают. Поэтому они совершенно сбиты с толку ходом событий. Со своим знанием Он совершенно одинок - не оттого, что не подпускает их к Себе или скрывает от них Свою тайну. Он очень хотел бы, чтобы они поняли, - с какой силой это желание прорывается в Его словах в Гефсимании: «Так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?» (Мф 26.40). Но ничего не получается. С другой стороны, нельзя представлять себе учеников равнодушными или эгоистичными. Они просто не вмещают всего этого. От них к Нему нет моста. Они не с Ним, не близки Ему, они перед Ним в растерянности. Иисус совершенно одинок. Под конец совместно проведенного вечера все Его окружение как бы исчезает, и великую божественную беседу, которую называют первосвященнической молитвой, Он ведет уже наедине с Отцом (Ин 17).
Но в Нем нет ничего похожего на холодное превосходство. Этот час весь омыт любовью. «Возлюбив Своих сущих в мире, (Он) до конца возлюбил их», -говорит Иоанн (13.1). Теперь Он осуществляет то, что обещал в Капернауме, и дарует им тайну самоотдачи и единства, столь великую, что в то время никто не мог поверить в нее. Это «Его Завет», а также «Его Заповедь», заповедь любви, которую Он в последний час еще раз старается вложить в их сердца (Лк 22.20; Ин13.15).
Поэтому Он так «возмущается духом», когда вынужден сказать им: «Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете. Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: «ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою» (Ин 13.17-18). И опять:
«Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит» (Ин 13. 21-22). Но в этом ужасе только еще сильнее проявляется Его связь с остальными учениками. Мы чувствуем ее в следующих словах: «Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту» (Ин 13.23-26). Кусок, который Он подает Иуде, не Евхаристия, как мы уже говорили. Иуда принял кусок и «тотчас вышел; а была ночь» (Ин 13.30).
