Вадим Черный - Иисус, не знавший Христа
Сомнительна хроника вечери. Втор16:4–6: жертва приносится при заходе солнца, съесть ее нужно до утра. Жертва приносится в синагоге. В Иерусалиме, видимо, жертва приносилась в Храме. Можно себе представить толпу. Соответственно время на принесение жертвы и возвращение домой. После этого нужно было придти в дом, съесть обед — так, чтобы ничего до утра не оставалось. Очевидно, даже при ритуальной спешке это не менее 2–3 часов. После вечери Иисус пошел на Елеонскую гору молиться, причем молился так долго, что ученики за это время заснули (у Матфея ученики засыпали 3 раза). После этого задержание, Иисуса привели в дом первосвященника. После этого между отречениями Петра прошло более часа, Лк22:59. И только тогда наступил рассвет.
Неочевидно, и что именно ел Иисус: "И испеки и съешь на том месте, которое изберет Господь… а на другой день можешь возвратиться и войти в шатры свои". Жертву надо было есть, видимо, во дворе Храма, а не дома. Тогда не стали бы заново кушать дома. Да и по времени поедание жертв должно было растянуться до глубокой ночи. Впрочем, точных данных на этот счет нет, и нет уверенности, что придерживались традиционных сегодня обрядов.
Термин "Кровь Моя завета" лишен смысла.
Исх24:5–8: Моисей окропил израильтян кровью жертвенных тельцов, назвав ее кровью завета. Сразу отметим, что христианские теологи, пытаясь согласовать с пророчествами, проводят аллегорию Иисуса, как жертвенного барана. В Исх24 речь идет именно о тельцах.
Эвхарист же, в попытке построить аналогичный контекст, использует аллегорию крови аллегории агнца. Если не признать это чрезмерной натяжкой, то так можно установить связь между любыми событиями.
Редакция была изменена на "Кровь Моя нового завета". Очевидно, к тому времени христианство уже отошло от иудаизма, появился термин "новый завет" и понадобилось его обосновать — желательно, приписав Иисусу. Термин "новый завет" взят из пророчества Иер31:33: "Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь:… на сердцах их напишу его, и буду им Б., а они будут Моим народом".
Втор6:6: "И да будут слова сии, которые Я заповедаю тебе сегодня, в сердце твоем". Израильтяне часто отступали от Закона, чтили его глазами, а не сердцем. Именно поэтому Иеремия говорит, что завет будет помещен в сердце, соблюдать его будет легко и естественно, что он станет частью каждого иудея.
Речь идет все о тех же заповедях, нет ни слова о новых. Иер31:34: "все сами будут знать Меня…" То есть, знание Б. будет следствием завета в сердцах израильтян, а не причиной для отказа от Закона.
Христианство же проповедует новые положения, а не новую форму Завета.
Кстати, новый завет должен быть заключен именно с иудеями, а не всеми народами, как это пытались изобразить фальсификаторы. Павел пытался разрешить коллизию, говоря о христианах как новом Израиле. Но Иеремия однозначно сказал о народе, а не о какой бы то ни было другой общности.
Новый Завет не является таковым и по тексту. Сравним путаный и противоречивый пересказ третьими лицами тезисов Иисуса в Новом Завете со строгим изложением Моисеем послания Б. в Ветхом Завете. Если бы Иисус считал нужным оставить Новый Завет, то он, безусловно, сделал бы это в виде формальной записи, не допускающей искажений, а не оставил бы эту работу необразованным апостолам.
Возможно, что введение понятия "Нового Завета" потребовалось для обоснования отказа от обрезания, завета Б. с Израилем.
26:29: "Говорю вам, не буду уже пить вина до того дня, когда буду пить новое вино с вами в царстве Отца Моего".
Очевидно, речь идет о "новом" вине — духовном состоянии. Но почему же оно новое для Иисуса? И почему он будет ожидать апостолов, чтобы ощутить это состояние? Ведь он находится в нем всегда. По крайней мере, начиная от воскрешения, когда апостолы еще явно не находятся в царстве небесном.
Лк22:18 несколько отличается: "Ибо говорю вам, что с этого часа не будь пить от плода виноградного, пока не наступит царство Б."
Здесь Иисус говорит о царстве небесном как своем личном опыте, независимо от апостолов. Если предположить, что вся история с распятием — буквальная интерпретация обряда посвящения, то такое обещание выглядит вполне к месту. Аутентичный текст может лежать между Матфеем и Лукой, что-то вроде: "не буду уже пить вина до того, как буду пить новое вино в царстве Б."
26:31: "Тогда говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь, ибо написано: 'поражу пастыря, и рассеются овцы стада…'"
Фальсификатор цитирует неправильный перевод. Зах13:7–9: "'Пробудись, о меч против Моего пастыря, против моего ближнего,' — говорит Господь духов. 'Порази пастыря, чтобы овцы могли рассеяться; Я обращу десницу Мою против малых сих. Во всей земле, '- говорит Господь, 'две трети будут отрезаны и истребятся, и одна треть останется живой. И Я пропущу эту треть через огонь, очищу их, как очищают серебро, и проверю их, как проверяется золото. Они призовут Мое имя, и Я отвечу им'".
Захария под "овцами" понимают всех иудеев, а не апостолов. Смерть пастыря — не самостоятельная причина рассеяния овец, а средство их рассеяния. Не описывается, чтобы две трети учеников были уничтожены (за грехи), а треть очищена. Остальные описываемые Захарией события не имели места.
Здесь грубая логическая ошибка. Рассеются не потому ("ибо"), что так написано, но написано в предсказание о рассеянии. Нарушена причинно-следственная связь. А вот с точки зрения фальсификатора все правильно: ученики рассеялись потому, что так написано (для фальсификатора именно пророчество, а не воля Б., представляется непосредственной причиной).
26:33–35: Иисус предсказывает отречение Петра. "Петр сказал Ему: '…я не отрекусь от Тебя'. И так сказали все ученики".
То есть, со всеми был и Иуда Искариот. Иисус предсказал его предательство в тот же вечер (26:25). И остальные ученики никак не реагировали, не следили за Иудой, дали ему уйти и привести стражу? У эпизода в этом виде отсутствует какая-либо достоверность.
26:37: Иисус, "взяв с собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать" в Гефсимании.
17:1, преображение: Иисус также присутствует с этими тремя учениками. Не слишком вероятно, но и не исключено, что здесь мы встречаем след Правил общины (Rule of the Community) ессенов, Совет которой состоял из двенадцати человек и (возможно, или) трех священников. Прослеживается аналогия с двенадцатью апостолами и тремя избранными учениками.
Увы, 26:39 — явная фальсификация. Иисус молится на Гефсимании: "aИ отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: 'Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; bвпрочем, не как Я хочу, но как Ты'. И приходит к ученикам, и находит их спящими…"
Кто же мог слышать эти слова? Иисус вскоре был арестован и казнен, он не имел возможности рассказать ученикам о своей молитве.
Вероятно, это позднее пособие для христианских мучеников.
К тому же, 26:39b похоже на позднее дополнение. Редактор, по-видимому, решил показать, что Иисус отнюдь не отказывался исполнять волю Б., и не очень-то и переживал.
26:40–41: "И приходит к ученикам, и находит их спящими… Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна".
При всем разгильдяйстве и неверии учеников, они все же едва ли пошли бы спать. Нетипичен для Иисуса и тезис о немощной плоти, явно из развитого христианства.
Проблема была очевидна и Лк22:45 объясняет, что ученики заснули, потому что горевали.
26:42 — опять слова молитвы Иисуса. 43 — опять ученики спят. 44 — опять "то же слово" молитвы Иисуса. 45 — опять спят. Подозрительно круглые числа: 3 молитвы, 3 раза заставал учеников спящими. Наверняка 26:39–45 (молитва в Гефсимании перед казнью) — фальсификация.
26:45: "Тогда Он подошел к ученикам и сказал им: '… Смотрите, час близок, и Сын Человеческий будет предан в руки грешников'".
Эта фраза, по-видимому, принадлежит иудейским сектантам. Только с их точки зрения священники могли быть грешниками. Ортодоксальная традиция рассматривала их как чистых, не имеющих неискупленных грехов. Сектанты, как правило, имели свои ритуалы, несоблюдение которых священниками позволяло считать их грешниками.
26:47: "Иуда… пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от главных священников и старейшин народных".
Если бы священники хотели схватить Иисуса, они бы просто использовали организованную храмовую стражу. Маловероятна такая формализация функций, при которой стража могла действовать только на территории Храма.
26:48: "Предавший же Его дал им знак, сказав: 'Кого я поцелую, Тот и есть…'"
Эпизод не согласуется с известностью Иисуса. О фальсификации свидетельствует и неестественный знак. Почему бы Иуда просто не указал на Иисуса?
Здесь не идет речь о лицемерии: Иуды не скрывал своего предательства.
Точно не известно, был ли поцелуй обычным приветствием или предназначался только для близких друзей, и употреблялся он только на востоке или же в Риме и Греции тоже. То есть, где был написан этот перикоп.
