Лев Тихомиров - Критика демократии
Недаром же социализм, даже не достигши господства, уже так страстно борется против христианства повсюду, где с ним встречается.
Что сказать, далее, о государстве?. Это вопрос, который социализм очень запутывает для общественного понимания. В принципе, на словах социализм вообще говорит, будто бы при его осуществлении государства не будет, а вместо этого будет какое-то невообразимое самостоятельное сплочение производительных групп, которые самим процессом производства будут построены в некоторую организацию. Легко по пунктам доказать, что это совершенно невозможно и что социализм непременно должен будет создать общегосударственную власть. Но дело в том, что все эти фантасмагории социализм обещает только в отдаленном будущем, как средство же переворота и устроения он усваивает государство, только в совершенно изуродованном виде.
Социализм отрицает современное государство, ложно уверяя, будто бы наше государство есть не более как организованное господство одного класса над другим. В отношении нашего государства это совершенная неправда. Именно наше государство по своей идее и целям есть организация общенациональной, внеклассовой власти, которая обязана блюсти над тем, чтобы никто никого не эксплуатировал и чтобы права всех были одинаково охранены. Конечно, такую машину немало эксплуататоров старается захватить под свое влияние, но мы называем это узурпацией, и в общей сложности историческое государство все же исполняло свою цель, и люди его постоянно усовершенствуют именно для того, чтобы оно было наименее доступно каким-нибудь своекорыстным захватам.
Так вот это-то государство социализм, по ложному обвинению против его идеи, хочет уничтожить, но для себя создает то классовое государство, которое действительно было бы организованным разбоем, если бы люди в истории создавали его.
Он хочет захватить государственную власть в руки одного класса “пролетариев” и начать устраивать социалистический строй посредством диктатуры пролетариата. И уж только пересоздав мир посредством этого классового “пролетарского” государства, социализм обещает совсем его уничтожить...
Может ли он исполнить свое обещание? Этому, конечно, способно поверить только наивное дитя. Социалисты волей-неволей непременно принуждены будут или вечно держать в своих руках государство, или же их строй будет разрушен, как только они будут иметь безумие выпустить власть. Но это предмет, который требовал бы специального рассмотрения, отчасти сделанного мною ранее, в книжке “Демократия либеральная и социальная”. В настоящее же время мне достаточно констатировать, что социализм и в отношении государства, как в отношении семьи и собственности, создает нечто, не имеющее ничего общего с теми основами, на которых само человечество жило и развивалось.
Мы будем говорить ниже о практике социализма. Но уже самой идеей своей он подрывает все высокое, чем живет историческое человечество.
Он отрывает человека от той почвы, на которой он вырос, отрывает его от источников духовной силы, от исторических источников, его породивших. Что такое Бог для человека, проникшегося социалистической идеей? Ничто, плод суеверия. Что такое человечество? Какой-то мох, обрастающий земной шар и выращиваемый влиянием впитывания земных соков. Никакой нравственной связи между нами и таким человечеством нет, ибо оно, по этой бездушной теории, если и создало нас, то не своим разумом, чувством, заботливостью о грядущих поколениях, а так же невольно и бессознательно, как солнце, одинаково равнодушно испускающее лучи на безлюдную и бесплодную луну и на землю, населенную разумными существами. Какое нравственное отношение может быть у нас к Бруту, к Цезарю или древним юристам, вырабатывавшим нормы общечеловеческого права? Никакого. Они все, со своими подвигами и кодексами, были созданием технических условий производства своих эпох... Человеческий элемент исчезает в истории, и нравственная связь между этими тысячелетиями, где столько великих умов и самоотверженных совестей трудились на пользу человечества, исчезает: она не имеет смысла, если нет человека как создателя истории. В таких чувствах и понятиях воспитывает идея социализма своих учеников. Он упраздняет понятие о человечестве как о чем-то разумном, заботящемся о будущем и оставившем великое наследство нам, как прадед правнуку. Тем более он упраздняет понятие об отечестве.
В. С. Соловьев в своих “Трех разговорах” говорит, что у самого безродного человека есть по крайней мере два великих предка: отечество и человечество. Социализм отнимает у нас этих великих предков, отрекается от них, отрекается от их дела и наследия... А между тем только глубокая ложность социалистической идеи порождает такое отщепенство.
Все, что мы знаем в истории, вся наша наука совершенно бесспорно доказывает реальность того, что гласит в душе нашей здоровое чувство: есть и человечество, есть и отечество!
Государственное право и социология свидетельствуют нам, что отечество было и есть преемственный союз поколений, века и тысячелетия существующий развитием одной, наследственно передаваемой идеи общего блага, союз, преемственно занимавшийся развитием общих средств жизни, общей возможно лучшей и справедливой организации, бывший действительно заботливым отцом нашим, потому что отечество нередко терпело всякие страдания и лишения в сознательных целях блага будущих поколений.
Но социализм все это упраздняет и оклеветывает; “Пролетарии всех стран, соединяйтесь” на развалинах всех отечеств, провозглашает он... Все государства были, по его утверждению, только системой грабежа одних классов другими. Великие предания отечества выставляются социализмом как идеология и поэзия хищников, в ту или иную эпоху заедавших побежденных.
Но если нет отечества, то есть ли у социализма хоть общечеловеческая солидарность? Есть ли общечеловеческое братство? Нет ничего подобного. По его идее, нужно сначала отобрать у хозяина фабрику, тогда, может быть, явятся братство и солидарность. Но ни в истории, ни теперь для социализма нет братства. Есть только враждующие классы. Буржуа брат только для буржуа, метранпаж — для метранпажа, наборщик — для наборщика... Людей нет на свете, есть только профессии...
Можно ли, однако, придумать более явную неправду, когда каждый порядочный человек в своем собственном чувстве прекрасно знает, что он любит человеческое существо, а не класс или должность? Кто же, имея малейшее нравственное развитие, не считает своим братом порядочного человека чужого класса, даже воюющего против него, более, чем какого-либо отупелого или озверелого члена своего сословия? А между тем социалистическая идея отрицает эти несомненные высочайшие чувства человека и своей пропагандой по мере возможности старается их разрушить.
V
Что же сказать после такого сопоставления общественных идеалов и творчества, с одной стороны, человечества, с другой — той “секты” его, которую составляет социалистическое движение? Для того, кто действительно есть наследник человеческой культуры, ясно как день, что и фактическая правда, и высота, и сила, и благо людей — все находится на стороне общечеловеческой, а не социалистической идеи, и если миру еще не наступает время уничтожиться, то торжество социализма есть химера. Он если и может восторжествовать, то лишь для того, чтобы быстро погибнуть в полном хаосе и рабстве.
Общество, которое нам теоретически рисует социализм, — это тело без души. Из него вынуто творческое начало, то, что действительно есть зиждущая сила, то есть личность, индивидуальность. Действие души он думает заменить действием механизма.
Считая человека рабским созданием внешних условий, социализм не умеет ему посоветовать ничего лучшего, как приспособление к условиям производства, явившимся в наше время. Он полагает, что современное производство превратило общество в гигантский муравейник, где всякий отдельно взятый человек не имеет никакого значения и сам для себя ничего не устраивает, но все совершается по велениям производства. Такое воображаемое состояние социализм предлагает увековечить с той разницей, что вместо единоличного хозяина фабрики явится новый коллективный хозяин — “общество”. Ни человеку, ни группе людей тогда уже нечего будет думать о своем устройстве, не дозволено будет требовать и какого-нибудь самостоятельного устройства. Но толкать людей на путь такой реформы значит деморализировать личность в борьбе с внешними условиями.
Социализм, при своем презрении к личности, думает, будто бы °на не может сама ставить себе целей и проводить их к исполнению. Но в действительности в течение всей истории человечество Жило и развивалось только тем, что ставило себе цели и их осуществляло. Достаточно и теперь взглянуть вокруг себя. Ежедневно по всем государствам, учреждениям и обществам все законы, поста-явления, решения властей и собраний направлены и в целом, и в частностях только к одному: приспособить внешние условия к требованиям и нуждам людей. Всегда и всюду люди не столько приспособляются к внешним условиям, как стараются их к себе приспособить. И только в этом источник прогресса.
