Николай Морозов - Христос
Когда же это могло быть?
В письме этом много цитат из пророчества «Иса-Ия», например: «кто познал ум властелина нашего и кто был советником ему (Ис. 40, 13)? Если бы властелин наш не оставил нам потомства, то мы сделались бы как Содом, и были бы подобны Гоморре» (Ис. 1, 9). Значит, у «Христа» были и дети, но Исайи.
Есть много отрывков и из псалмов: «Никто не ищет бога, все совратились с пути, до одного негодны! Гортань их — открытый гроб, яд аспидов на их губах» (Ис. 5, 10; 139, 4) и т. д.
Все это показывает, что послание к римлянам писано никак не ранее VI века.
Идеология его уже чисто евангельская, хотя автор нигде не цитирует Евангелий, а лишь упоминает о них.
«Так как божественный закон, ослабленный плотью людей, был бессилен, — говорит он, — то бог послал своего сына в подобии грешной плоти и осудил его плоть, чтобы оправдание закона исполнилось на пас, живущих не по плоти, а по духу» (8, 3).. «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина и никакая другая тварь не может отлучить нас от любви божией в Христе Иисусе» (8, 39).
Читатель видит, что это уже средневековое духовное красноречие. А вот и отношение автора к земным властям, никак не показывающее на период гонений, а скорее на торжество христианства в средние века:
«Нет власти не от бога, а потому противящийся земной власти противится божьему установлению, ибо начальствующие страшны не для добрых дел, а для злых. Хочешь не бояться власти? Так делай добро, и ты получишь от нее только похвалу! Начальник есть божий слуга на добро тебе, он не напрасно носит меч: он отмстителъ делающему злое. Поэтому надобно ему повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для того вы и подати им платите, ибо они служители бога, постоянно занятые этим делом. Отдайте же всякому должное, кому подать — подать; кому оброк — оброк; кому страх — страх, кому честь — честь» (13, 1 — 7).
Понятно, что так мог писать только служитель теократического государства, а никак не представитель гонимой и преследуемой властями церкви!
Отчего автор, постоянно ссылаясь на Библию, нигде не ссылается на Евангелия? Потому ли, что их еще не было или по сознательному нежеланию ?
Возможно, что верно последнее предположение, так как автор и себя называет «евангелистом» и, заканчивая XV главу, говорит:
«Слава могущему утвердить вас по моему Евангелию и по моей, проповеди Иисуса Христа и по „Апокалипсису тайны“ (созвездий), о которой было умолчано от века и которая теперь возвещена всем народам для покорения их вере. Слава единому премудрому богу через Иисуса Христа, слава во-веки! Аминь» (14, 24 — 26).
Но несмотря на этот аминь, автор приписывает еще две главы, последняя из которых вся заключает только приветы разным лицам в Риме. Не приписаны ли они уже впоследствии Терцием, который и подписал все послание?
Как бы то ни было, но послание это является средневековым по всем приведенным мною цитатам.
Я думаю, что автор знал уже Евангелия, но считал ниже своего достоинства ссылаться на них для подтверждения своих мнений, так как это были современные ему произведения, а авторитетными могли в то время быть лишь произведения древних авторов. Ведь и Лука с Матвеем, постоянно ссылаясь на библейских пророков, нигде не указывают на Марка, хотя и явно переписали из него почти всю средину буквально.
Послание к коринфянам.
После скучнейшего многословия, занимающего 9 глав этого послания, ничего не дающего ни сердцу, ни уму, автор, начиная с X главы, становится несколько веселее и пишет:
«Я, „малый“, — говорите вы, — скромен в вашем присутствии, а в отсутствии отважен против вас…» «Но если бы я и стал хвалиться властью, которую дал мне господин,.. то не остался бы в стыде» (10, 8). «Пусть же не говорят: в письмах без нас он строг и силен против нас, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна, а пусть знают, что каноны мы в посланиях, точно таковы и на деле, и не без права хвалимся, что достигнем своею рукою и до вас» (10, 10 — 13).
«Думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против остальных апостолов; хотя я и „невежда в красноречии“, но не в познании» (11, 6).
«Лжеапостолы, лукавые деятели, всегда принимают вид апостолов Христовых, и не удивительно: сам сатана принимает вид ангела света… Они евреи? И я! Они израильтяне? И я! Они Христовы служители? Я больше!» (11, 22).
«Три раза меня били палками, раз камнями, три раза я терпел кораблекрушения, ночь и день пробыл в глубине моря (11, 25). В Дамаске областной правитель царя Ареты хотел схватить меня, но я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук» (11, 32).
«Я знаю человека, христианина, который назад тому 14 лет, поднят был до третьего неба, бог знает, в теле или вне тела, — знаю человека, который был поднят в рай — бог знает, в теле или вне тела, — и он слышал там неизреченные слова, каких нельзя пересказать» (12, 4).
«Но чтоб я не превозносился чрезвычайностью моих откровений, дано мне жало в плоть и приставлен ко мне ангел сатаны. Трижды молил я господа, чтобы он взял его от меня, но бог сказал мне: довольно с тебя моей благодати» (12, 9).
«Я дошел до безумия, хвалясь, но вы меня принудили к этому. Нам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня нет ни в чем недостатка против остальных апостолов. Признаки апостола оказались в моем терпении, знамениях, чудесах и силах» (12, 11).
«Для того я и пишу это в отсутствии вашем, чтобы в присутствии не употребить строгости во власти, данной мне господином» (13, 10).
«А впрочем, братцы, радуйтесь, усовершайтесь, утешайтесь!.. И бог любви и мира да будет с вами. Приветствуют вас все святые!» (13, 12).
Похоже ли это хвастовство на первые века нашей эры, когда христианство было действительно гонимо?
Можно ли допустить, что это было еще до Евангелий, хотя «о проповеди Евангелий» здесь говорится дважды?
Конечно, ни в каком случае! Это не древность, а конец средневековья. Это уже клерикализм!
Послание к галатам.
Прежде всего, кто были галаты?
Это греческое название кельтов или галлов вообще.
Почему же теологи помещают их в Малую Азию? Я считаю это за недоразумение.
«Возвещаю вам, братцы, — говорит им автор, — что Евангелие, которое я благовествовал вам, не есть человеческое. Я принял его не от человека, но через откровение самого Иисуса Христа» (1, 12).
«Удивляюсь, что вы так скоро переходите к другому Евангелию. Но если бы даже мы сами, или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, — то да будет он анафема!» (1, 6 — 8).
«Вы слышали, — продолжает он, — о прежнем моем образе жизни в иудействе, как я жестоко гнал божию церковь и опустошал ее, но когда бог открыл во мне своего сына(!), я пошел не к апостолам, а в Аравию благовествовать язычникам, а потом снова возвратился в Дамаск и спустя 3 года ходил в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из апостолов я не видел, кроме Иакова, брата господня, и об Этом я, ей богу, не лгу!» «После этого ходил я по Сирии и Киликии, а иудейским (богославским) церквам не был лично известен» (1, 21).
«Через 14 лет я снова ходил по откровению в Иерусалим с „сыном утешения“ (Варнава по-еврейски), захватив и „почтенного“ (по-гречески Тита), и предложил там проповедуемое мною язычникам Евангелие на рассмотрение самым знаменитым учителям, чтоб узнать, не напрасно ли я подвизался. Но они и Тита не принуждали к обрезанию (2, 3), а увидевши, что мне вверено Евангелие для необрезанных, как Петру для обрезанных, и узнавши о данной мне благодати, Иаков, Кифа (по-еврейски Петр) и Иоанн (т.е. Иоанн Богослов, которого автор, по предыдущему, никогда не видал — «ей богу, не лгу!»), почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения» (2, 9).
«Когда же Петр, „почитаемый столпом“, пришел в Царственный город, я лично противостал ему, потому что он до прибытия посланных от Иакова ел вместе с язычниками, а после прибытия стал таиться и устраняться, а вместе с ним стали лицемерить и прочие богославные, так что даже „Сын Утешения“ (Варнава) был увлечен их лицемерием» (2, 13).
Таковы все автобиографические сообщения, которые автор почему-то делает только галлам, а потом вдруг переходит в совершенно новый тон.
Рис. 93. Апостол Павел (ученикам): «Я знаю человека, христианина, который назад тому 14 лет поднят был до третьего неба» (Коринфянам 12, 4).
«О, несмысленные галлы! — говорит он. — Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, перед глазами которых, по предначертанию, был столбован у вас (т.е. в Галлии, или Галатии, в Малой Азии!) Иисус Христос? Через закон ли вы получили духа пли через наставления в вере (3, 1)? Я говорю, что (светский) закон, явившийся через четыреста тридцать лет, не отменяет закона Христова, утвержденного богом. Для чего (светский) закон? Он дан по причине преступлений» (3, 19).
